Позиционная война - Алексей Николаевич Ардашев

капралом. Другие армии перешли на такую структуру лишь к середине Второй мировой войны, ценой большой крови убедившись, что только так можно добиться максимальной плотности огня и маневренности в пехотном взводе.

Это наступление было последним немецким наступлением, оно должно было решить дальнейшую судьбу Германии. Поэтому штурмовики получили приказ наступать, не считаясь с потерями. Как и под Верденом, штурмовики неуклонно продвигались вперед к обозначенным целям. Если позицию не удавалось взять с ходу, штурмовики обходили ее и продолжали движение. Подобное стремительное наступление оборачивалось большими потерями, поскольку очень быстро штурмовики лишались поддержки артиллерии, а пехотное тяжелое вооружение также отставало.

С марта по июнь 1918 года штурмовые батальоны много раз поднимались в решительные атаки, многие из которых захлебнулись. Штурмовикам удалось достичь тактических успехов, но эти успехи имели только местное значение. В конце концов, тактическое превосходство не могло компенсировать политической и стратегической слепоты немецкого Верховного командования. Пытаясь выдержать нереальные темпы наступления и ориентируясь на тактику, а не стратегию, ОХЛ обрекало Германию на поражение. И в этом поражении не было вины штурмовых групп. Один из офицеров писал: «Непоколебимый прусский боевой дух оставался в нашей пехоте. Даже спустя сорок четыре месяца войны солдаты сражались с тем же энтузиазмом, что и в августе 1914 года. Неудивительно, что потребовались усилия армий почти всего мира, чтобы остановить этот неукротимый поток». В мире общепризнаны огромные достижения немцев в развитии боя пехоты.

Интересно, что ничего подобного Stosstruppen у союзников не было — были «легкие команды» — все это немцы прошли уже. Пятиротный батальон Рора, действовавший под Верденом, — это уже типичная инженерно-штурмовая бригада с огнеметчиками, гранатометчиками и сильнейшим упором на инициативу унтер-офицеров в бою (что вообще характерно для немцев — а у Stosstrupen возвели в абсолют). Кроме этого, немцы сильно усовершенствовали боевое построение пехотной роты в бою — как роты Stosstruppen, так и обычной пехотной, да так, что кое-что другие страны прививали десятилетиями…

Австро-венгерские штурмовые формирования

Когда австро-венгерская армия вступила в Первую мировую войну, она использовала тактику, основанную на опыте Франко-прусской войны 1870–1871 годов, и была нацелена на проведение наступательной войны. Все руководства по тактике указывали, что нападение — всегда лучший выход из любой ситуации. Это касалось главным образом пехоты, которая должна была уметь действовать самостоятельно, даже без поддержки артиллерии или кавалерии.

Кампании лета — осени 1914 года велись именно таким образом. Для каждого полка или батальона предполагался постоянный натиск на вражеские позиции. После выяснения положения врага — немедленная атака, даже без предварительной подготовки. Эта тактика называлась «recontre». Вначале австро-венгерское командование не понимало, что российские и сербские позиции предварительно усилены аванпостами. В течение начала боевых действий эти аванпосты были быстро опрокинуты и вынуждены к отступлению. Австрийцы восприняли это как победу. Но когда их войска достигли главных вражеских позиций, где были встречены хорошей обороной с сильной артиллерийской поддержкой, они были уже расстроены и приведены в беспорядок. Потребовалась немедленная поддержка собственной артиллерии, но та только начала выдвижение.

В этот период солдат пехоты, в соответствии с уставами, постоянно атаковал неприступные позиции, имея все шансы погибнуть, но не имея возможности продвинуться вперед или назад. Количество жертв стремительно росло. В течение зимы 1914/15 года ситуация изменилась. Хотя и позже, чем на Западном фронте, противоборствующие стороны стали буквально «вгрызаться» в землю, организовывая оборонительные препятствия перед траншеями и артиллерийские позиции позади них. Первоначально это была всего одна линия окопов, которая и была целью любого наступления. Там, где противнику удавалось захватить даже небольшой участок, приходилось оставлять ему целые сектора обороны, чтобы предотвратить крушение всего фронта. Чтобы избежать этой проблемы, австро-венгерское верховное командование (Armeeoberkommando — АОК), главным образом основываясь на немецком опыте на Западном фронте, начало углублять линию обороны. Приблизительно через 100 м позади первой линии окопов начали рыть вторую, а за ней, примерно на таком же расстоянии, третью. Все три линии связывались ходами сообщений. Это полевое инженерное сооружение получило название «первая позиция» (1. Stellung). Еще глубже на 2–3 км устраивалась «вторая позиция», также состоявшая из трех линий окопов. Позади второй позиции развернули артиллерию. Третья позиция, как правило, так и оставшаяся недостроенной, предполагалась уже на расстоянии 4–6 км.

Переход к позиционной войне привел к изменению тактики. Теперь атака имела шансы на успех только при артиллерийской подготовке, которая могла уничтожить заграждения и первую линию обороны врага, что позволило бы собственной пехоте вступить в контакт с противником и захватить его позиции. Но чтобы достигнуть решающих результатов, было необходимо взять вторую линию обороны и, самое главное, позиции вражеской артиллерии. Если этого нельзя было достигнуть, враг мог огнем артиллерии отсечь наступающую пехоту и уничтожить ее. Так практически всегда и получалось. В результате наступающие с большими потерями отбрасывались назад. Очередным выходом из патовой ситуации было наращивание артиллерийской мощи для того, чтобы иметь возможность разрушить и первую, и вторую линию обороны противника. Атака должна была быть тщательно запланированной и подготовленной. В продолжительные периоды «затишья» боевые действия на фронте ограничивались перестрелками, вылазками аванпостов и борьбой за контроль «ничейной земли». В Российской армии еще с 1886 года существовали «охотничьи команды», выполнявшие функцию полковой разведки. Рейды специально подготовленных «боевиков», чей успех часто был обязан слухам, снижали боевой дух австро-венгерской армии. Солдаты опасались, что не смогут защитить себя от внезапных нападений и засад. Естественной реакцией было простое копирование этих специальных подразделений в австрийской армии и создание собственных «охотничьих команд» (Jagdkommandos). Первые подобные отряды появились без какого-либо согласия со стороны АОК. На некоторых участках фронта количество и численность таких отрядов быстро росли. Это была трудная и опасная работа.

Австро-венгерское верховное командование прониклось острой необходимостью в обучении собственной пехоты. Каждая армия должна была организовать специальные курсы, на которых опытные солдаты могли бы обучить новичков особенностям тактики траншейной войны. Эти армейские курсы до весны 1917 года минимум должны были подготовить два штурмовых взвода (Sturmpatrouillen) в составе каждой пехотной роты. Взводы сводились в армейские батальоны. Их состав отличался от немецких — обычно это были 4 пехотные роты, пулеметная рота, инженерная, минометная и огнеметная команды. Низкая интенсивность боевых действий на Северо-Восточном фронте позволила безболезненно снимать большое количество солдат с первой линии обороны и направлять на курсы. В то же время ранее существовавшие Jagdkommandos попросту переименовывались и включались в состав новых батальонов. Другая ситуация сложилась на итальянском фронте, особенно в свете поражений при Изонцо (Isonzo). Полковые командиры часто отказывались снимать с фронта лучших солдат и направлять их в