Кривич - Александр Забусов

— Вот и получается, двести шесть бойцов да выбрось отсюда сотника Олексу с его людьми. У них своя, отдельная задача стоять будет. Что получаем? А получаем вопрос. Где людей брать будем, господа хорошие?

Над столом повисло молчание.

— Вот так-то, — продолжал боярин. — Собирайтесь-ка, Андрей с Боривоем в дорогу дальнюю, в город Курск. Да поторопитесь. Рухлядь, что на купеческом судне была, грузите в повозки, да на рынок, да в темпе вальса. Ты, Боря, продавай, а, Андрей, людей ищи. Хоть из-под земли найди. Родине нужны герои, хоть роди, но чтоб были.

— Да понял я, командир.

К совещательной команде приближался стражник от ворот. Все головы повернулись в сторону быстро идущего воя. Слегка запыхавшись, он обратился к Монзыреву.

— Там к воротам две телеги подъехали. Старший сказывает, что он купец из Ольгова, Пореем кличут. К Боривою в гости пожаловал.

— О, попутчик курский приехал, — заулыбался Андрюха.

— Разреши, боярин? — Поднялся с места Боривой.

— Погодь, успеешь еще повидаться. Ты лучше послушай. Люди у нас все лето, да и осенью строительством занимались. Крепость выстроили, это хорошо. А теперь и нам о них подумать надо. И задача тебе будет такой. Расторгуешься, покупай зимнюю одежду, обувь, шапки, ну, в общем, всё в чем зимой ходят. Только не дорогое. Собольи шубы нам здесь сейчас не нужны. Можешь обмен устроить с купцами на всю ту дорогую лабуду, что купец вез. Понял? Наши люди должны быть одеты.

— Я понял тебя, боярин.

— Все, теперь можешь идти к своему гостю. Далее. Туробой, я хочу, что бы через два, максимум три дня, все крепостные ворота были окованы и поставлены на свои места. И приступайте к изготовлению решеток.

— Боярин, через два дня ворота будут стоять на местах, — Туробой, здоровенный чернявый кузнец, пудовым кулаком хлопнул себя по груди. — Не сомневайся.

— Хорошо, бригадирам предлагаю активизировать работы по обустройству городища. В ближайшую седмицу снять внутренний частокол городища, он больше не нужен. Бревна от него складировать на площадку, куда свозим стройматериал. Плотникам, — Монзырев обратился к Итларю, старшине плотников — ставить конюшню и избы-склады. Зима на носу. Поторопитесь.

— Дак, мы и так не скучаем, куда ж быстрее-то?

— Итларь, нужно быстрей.

— Людишки потребны.

— Вестимир, вызови диверсантов Горбыля, хватит им по лесам шастать. Пусть поживут на зимних квартирах. Все подразделение в полном составе поступает в распоряжение Итларя. Хватит тебе двадцать два человека?

— Ну, ясно, хватит.

— С этим решили. Свень, — тот вскочил с лавки — сиди. Продолжаешь заготовку строительного леса. Лишним он не будет. Людмила. Обратился он к своей помощнице по строительным работам. — На нашем кирпичном заводике скопилось уже приличное количество обожженного кирпича. Кирпич привезти. Сложить печи в надвратных и угловых башнях. В сторожевых башнях зимой должно быть тепло. Воины должны ощущать заботу общества о них. Да, и про терем не забудь, тебе в нем тоже зимовать придется.

— Сделаем.

— Улеб Гунарович, твоя задача вытащить на берег дракар и «купца» для зимней стоянки, поставить их на стапеля.

— Поставим.

В это время к заседавшим старейшинам подошли Боривой с прибывшим в городище купцом.

— Боярин, Порей два воза соли привез из Мурома. Спрашивает, не нужна ли нам соль.

Купец с интересом озирался по сторонам. После речи Боривоя, подошел ближе к Монзыреву и поклонился в пояс.

— Здрав будь, боярин.

— И тебе не хворать, купец.

— Всякое видал в своих поездках. Но чтоб у границы, община сама такой град подняла, даже не слышал ни от кого.

— Э-э, уважаемый. Слышал бы ты про Иосифа Виссарионовича, удивляться перестал бы навсегда.

— Кто таков?

— Царь такой был, да ты в голову то не бери. Говоришь, соль привез?

— Да вот привез.

— Ну, если три шкуры с нас драть не будешь, купим всю соль оптом.

— Договоримся.

— Боривой, вместе с Галиной Александровной займитесь купцом.

— Слушаюсь.

— Видишь, Итларь, как нам сейчас, позарез, склады нужны. Мотай на ус, — обратился Монзырев к плотнику. — Галина, а ты пока не ушла, хочу сказать, подумай на досуге о том, где будем брать корма для животных, о заготовке хвороста и дров, и о необходимости солить и коптить мясо и рыбу. Все, занимайтесь купцом.

Обратился к присутствующим:

— Вопросы по делу ко мне есть? Нет. Ну, а раз нет, займитесь делами, у нас их выше крыши.

Совещание «колхоза» закончилось, обсуждая его, народ стал расходиться. Монзырев подозвал своего ординарца и пестуна по совместительству, мальчугана Михайлу, который сопровождал его всюду.

— Мишка, заседлай лошадок, прокатимся.

— Ты куда собрался, Николаич? — Это Вестимир.

— Да вот, волхв, к знахарке прокачусь. Давно хотел проведать. Да-а-а, забыл поблагодарить тебя, старый пердун, за то, как заманил меня в свою избушку. — Прошептал в самое ухо деду.

Смущаясь, как мальчишка, Вестимир отвел взгляд в сторону:

— Николаич, ну извини, если, что не так. Галина упросила.

— Галина упросила, — передразнил интонацию волхва Монзырев. — Ладно, не бери в голову. А вообще, спасибо. Правда, Лада сегодня повеселилась всласть. Всё, трудимся.

Дождался, пока вихрастый Мишка подведет двух лошадей. Забрал повод своей лошади белой масти, потрепал ее по холке:

— Хорошая моя, Красавица, — перебросив повод, вскочил в седло. — Ну что, Мишаня, прокатимся?

— Прокатимся, дядя Толя.

Два всадника, рысью пересекли северные ворота крепости. И опять зашуршал дорожный песок под копытами. Лес принял их в свое царство, мягко приветствуя еловыми лапами. Скоро настанет средина осени, облетит листва с берез и осин, берегини уйдут на покой до весны, прохладные ветры напомнят с какой стороны придет зима, пожелтеет трава, все замрет, впадет в спячку, холодные дожди будут хлестать с неба до самых заморозков. Но пока стоит теплая осень, может быть бабье лето.

С узкой дороги всадники свернули на еле различимую лесную тропу и уже через версту выбрались на маленькую, с огромной вековой сосной посредине полянку. В центре ее, словно игрушечная, прилепилась изба. Лапы сосны покрывали часть крыши домика. Всадники пересекли черту леса и все по той же тропке подъехали к сосне.

Заметив подъехавших верхом людей, черный кошак, самого бандитского вида, поднял своими криками, такой хай, что иной сторожевой пес не смог бы такого сотворить. На кошачий ор из избушки вышла опрятно одетая женщина, преклонных лет, в льняной рубахе и понёве, на голове ее был повязан плат. Увидав, спрыгнувших с лошадей на землю, Монзырева с Мишкой, низко поклонилась гостям: