Бойся Чужого - Кристиан Данн

Женщина подавила истерический смешок.

— Я всегда думала, что отчеты о ксеносах преувеличены, но ты же правда в это веришь, да? Что в жизни нет ничего, кроме разных степеней порабощения…

— Боюсь, что я не совсем понимаю, — сказал Мальврек.

— Любить — значит быть вместе, — продолжала она. — Это значит разделять все вместе, быть равными партнерами. Не владеть. Не управлять. Любить — значит заботиться друг о друге так сильно, что расставание станет невыносимо.

Она уставилась вниз, на окровавленный труп своего мужа, и снова расплакалась.

Мальврек подумал о принадлежащих ему вещах: о коллекции адских масок, об агонизаторах, о высокой башне в Комморре, о своих последователях. Конечно, среди всего этого были наиболее ценимые — слуги и вещи, которыми он дорожил. И все же он не понимал.

Разделять поровну? Быть партнерами? Наверное, он пытался вспомнить другое слово.

— Теперь убей меня, — дерзко потребовала женщина.

— Убить тебя, — медленно проговорил архонт, — чтобы вы могли снова быть вместе.

Женщина не ответила, и воины, столпившиеся в дверях, разом затаили дыхание. Мальврек встал, щелкнув старыми суставами, и засунул пистолет в кобуру. Он взглянул на своих приспешников и коротко кивнул, и они один за другим вышли из бункера. Архонт повернулся, чтобы пойти следом.

Женщина открыла рот от изумления.

— Что ты делаешь?

— Даю тебе возможность посмаковать свои мучения, конечно.

Он помедлил в дверях, ожидая, что она скажет что-то учтивое, но она просто таращилась на него, разинув рот. Пожалуй, не следовало ожидать хороших манер от мон-ки. Подождав секунду, он вздохнул и сказал:

— Не стоит благодарности.

Затем он ушел, оставив ее наслаждаться болью — если это, конечно, вообще было возможно. Столь убогое и ограниченное существо, подумал Мальврек, едва ли могло достойно оценить хорошую порцию страданий.

Однако, судя по всему, неблагодарность была характерна не только для человеческих женщин. Вернувшись в Темный Город, Мальврек направился к Баэде, чтобы предподнести ей в дар Франчи. Слуга осторожно проинформировал его, что вдова отказала в личной встрече. Она попросила передать, что ее не интересует добытая для нее планета, поскольку у нее имеются собственные миры и собственные пленники. Кипя гневом, Мальврек решил было с боем пробиться внутрь, но передумал, когда навстречу ему вышла пара инкубов Баэды. Атаковать их — значило бы открыто объявить войну, и, несмотря на растущее чувство досады, он все же хотел завоевать сердце вдовы, а не убить ее.

Когда он вернулся домой, Савор тренировалась. Почти полностью обнаженная, блестящая от пота, она уворачивалась от ударов и скользила среди полудюжины партнеров, вооруженных зазубренными ножами. Неглубокие порезы украшали ее руки, ноги и живот, и смешанный с маслами пот восхитительно обжигал их. Она обожала эти полуденные занятия — наполовину тренировки, наполовину предварительные ласки — почти так же, как настоящие сражения. Впрочем, все действо тут же сошло на нет, когда Мальврек распахнул двери.

— Эта женщина! — взревел он, и изо рта полетели капельки слюны. — Я заставлю ее подавиться своим высокомерием!

Савор взмахнула рукой, и ее компаньоны испуганно попятились и скрылись. Она много раз видела отца рассерженным, но на сей раз это было нечто иное. Он напоминал ей некое запертое в клетке чудовище, с которыми ведьмы сражаются на арене, взбесившееся от гнева и бессилия.

— Она победила тебя в схватке? — с надеждой спросила она, опираясь на единственное логичное объяснение. — Наши кабалы теперь воюют?

— Она даже не захотела повидаться со мной, — сказал он убитым голосом. — Я уничтожил ее женихов, но это ее не впечатлило. Я так старался очистить для нее планету, а она ее отвергла.

Савор закусила верхнюю губу и сказала:

— Отец, при всем моем к тебе страхе и уважении, ты ничего не знаешь о женщинах. Трофеи? Планеты? И ты ждешь, что она впечатлится столь обыденными подарками? У нее свои стандарты, отец. И если ты хочешь ее заполучить — хочешь по-настоящему — то тебе придется дать ей нечто уникальное. Что-то, на что еще никто и никогда не решался.

Старый архонт выдохнул. Если бы кто-то другой попытался усмирить его ярость, он бы убил его одним ударом, но Савор — другое дело. Как всегда, она была словно целебная мазь, нанесенная на ожог; боль, к счастью, оставалась, но переставала быть столь жестокой.

— Ты права, разумеется, — пробормотал он. — Что-то, от чего у нее захватит дух. Что заставит ее немедленно осознать: в ее же интересах немедленно мне подчиниться.

Он снова подумал о супругах с Франчи. Женщина любила мужчину, но почему? Что он ей дал в обмен на ее повиновение? Она была самым невзрачным существом в мироздании, одетая почти как оборванка, кроме разве что…

Мальврек положил руку на плечо Савор.

— Собери кабал, — сказал он. — Все наши войска. Теперь я знаю, что подарить госпоже Баэде.

Ктельмакс был миром пустынь. Снаружи царило палящее, губительное солнце, но здесь, в просторном могильном комплексе, было так холодно, что можно было увидеть пар от дыхания, когда Мальврек говорил. Они с Савор стояли, омываемые зловещим зеленым светом. Кругом во всех направлениях простиралась чернильная тьма, пронизанная редкими лучами света. Воины выстроились вокруг них и обдумывали, как бы незаметно скрыться с добычей.

— Знаешь, чем человеческие мужчины традиционно покупают верность своих женщин? — спросил Мальврек свою дочь. — Камнями. В особенности — кусками спрессованного углерода.

— Никогда не понимала, чем тебя так привлекает культура мон-ки, — отвлеченным голосом ответила Савор. Было что-то в этом месте, этом мавзолее размером с город, что вызывало в ней неподдельный страх. Чем скорее они отсюда уберутся, тем лучше.

Мальврек был слишком восхищен, чтобы заметить это проявление неуважения.

— Я не знаю, из чего состоит эта штука, но ее размер и редкость должны наконец-то утихомирить эту проклятую вдову.

Он повернулся к Савор и рассмеялся.

Над ними возвышался некронтирский силовой кристалл. Снизу он был утоплен в круглом пьедестале, от которого во все стороны расходились загадочные трубы. Он сиял изнутри, но тускло, словно лампа, в которой почти закончилось масло. К Мальвреку подошел сибарит и сообщил, что его воины готовы отсоединить кристалл. Архонт нетерпеливо кивнул.

— Кажется, ты меня не так понял, — неодобрительно произнесла Савор. — Когда я сказала, что ей нужно подарить то, что никто другой не дарил, я не имела в виду…

Зеленый свет внезапно погас, когда кристалл отсоединили от подножия. Стало очень темно и очень тихо.

Мальврек зааплодировал.

— Отлично, теперь отвезем его домой.

Савор отошла на несколько шагов. Ее дыхание стало коротким и отрывистым. Почти бессознательно она ощущала что-то, шевелящееся в темноте. Затем она услышала его. Поверх ворчания работающих воинов и лающих приказов отца из темноты донесся звук металла, скрежещущего о камень. Вдали показались крошечные точки, и на какой-то миг Савор показалось, что это некий фосфоресцирующий ковер с фантастической скоростью движется прямо на них.

Осознание словно окатило ее холодной водой.

— Отец! — закричала она.

И тут скарабеи нахлынули на них подобно живой волне. Шипя и стрекоча, они роились вокруг отключенного кристалла. Воины пытались отбиваться от вгрызающихся в поножи крошечных машин при помощи ножей и пистолетов.

Мальврек отступил и дернул шеей, чувствуя, как наркотики хлынули в кровь. Он успел увидеть, как Савор делает то же самое, прежде чем инкубы сомкнули вокруг него защитное кольцо. Из темной вышины спускались огромные существа, расставив толстые, заостренные конечности. Вместо лиц у них были тесные скопления ярко сверкающих видеообъективов. Они издавали нестройный шум, а из их животов выбирались все новые и новые скарабеи и дождем сыпались вниз. Телохранители архонта принялись рубить их своим двуручным оружием, каждое их движение было едва уловимо для зрения. Мальврек активировал теневое поле и встал между своими защитниками. Один из крохотных механизмов попытался ампутировать ему ступню. Архонт вознаградил усилия скарабея, насадив его на клинок перчатки.

Теперь он мог все как следует разглядеть. Силовой кристалл, его подножие и все, кто стоял на нем или рядом, были покрыты сотнями крошечных насекомоподобных роботов. На каждого убитого огромные паукообразные существа наверху производили еще нескольких. Савор была в самой гуще боя, окруженная ведьмами и убивающая все, что подбиралось слишком близко. Она что-то кричала, но Мальврек не слышал этого.

Мгновение спустя до него донесся порыв горячего воздуха и звук реактивных двигателей. Савор вызвала подкрепление из лагеря снаружи, догадался Мальврек. Из «Рейдеров» начали выскакивать воины, в то время как позади них несколько более медленных аппаратов начали осыпать скарабеев залпами из энергетического оружия. Орда механизмов поредела. Один из гигантских пауков шлепнулся на пол в лужу расплавленного шлака. Словно в ответ на изменение хода битвы, из темноты вырвались извивающиеся потоки зеленого пламени. К ним приближались сгорбленные человекоподобные существа, напоминающие скелеты, в руках они тащили громоздкого вида оружие. Каждый солдат, в которого они попадали, разлетался на части — куски обгорелой плоти и обугленных костей. Боевые корабли оставили в покое скарабеев и переключились на новую угрозу.