Йалка - Марина Чуфистова

Элина писала каждые полчаса, спрашивала, как все проходит. Я представил, как она сидит в нашей липкой квартирке (да, квартира быстро снова стала липкой) за своим компьютером, пытается работать, но все, о чем она думает, – о теплоходе, полном разодетых до неприличия людей. И обо мне. В дурацкой рубашке прячущемся от зноя.

Это не теплоход, а какая-то верхняя палуба «Титаника». Столько блеска и дорогой ткани в одном месте. Игорь, видя, как постарались гости, из мальчика-пажа превратился в Хью Хефнера в своем особняке. Пожалуй, это была его ошибка, но кому какое дело, что Вероника устроит скандал и, как в мыльных операх, плеснет ему в лицо бокал «Веревникова».

Я собирался оставаться в своем логове до самого конца. Но пришел Миша. Блеском он затмил даже золотую Яну, которая будто все время позировала для папарацци. Он не буквально блестел, как герои подростковых фэнтези, но создавал вокруг себя ауру, к которой тянутся такие заблудшие души, как моя. Мы хотим погреться в его тепле. Хотя в такой жаре мысль не самая удачная.

Я не сразу заметил ее. Сначала я усилием воли сдерживался, чтобы не броситься к Мише, но потом увидел маленькую фигурку в шортах, из которых торчали тощие коленки, и ничто уже не могло меня остановить, особенно здравый смысл. Пока я шел к Мише и Натали, в голове промелькнула мысль. Если б я впервые увидел Натали в ореоле света Миши, заметил бы я ее? Едва ли. То, что казалось солнцем при первой встрече, померкло и превратилось скорее в Плутон, который и до планеты-то недотягивает.

– Я собираюсь набухаться, – шепнул мне Миша.

Его обступили как дорогого гостя. Фактически он не был самым крупным клиентом. Ленин «Веревников» платил регулярно уже три года, но кому интересен престарелый колхозник с дородной женой? Только Лене. И она весь вечер развлекала их как могла. А могла она немного. Выпить как можно больше и начать наконец обсуждать остальных. Особенно Яну. Она, увидев Мишу и Натали, стала еще красивее, солнце заискрилось на ее коже, словно она участвовала в тайном конкурсе фитнес-бикини.

Натали. Я не видел ее так долго, что забыл, какая она маленькая. Или не замечал. Она скромно улыбалась. Для нее было испытанием прийти на корпоратив компании, куда она просто однажды не вышла на работу. Игорь хоть и переживал, но всячески старался изображать веселье. Старался. И Натали старалась.

Когда теплоход тронулся и началась обязательная программа с ведущим и конкурсами, мы с Мишей и Натали заняли самый дальний столик. Миша подозвал официанта и заказал текилу.

– Я эту муть не буду.

Мутью он назвал бесплатное вино от Веревникова, которое весь вечер нахваливал Игорь в надежде угодить престарелому колхознику. Колхозником его назвала как-то Яна, потому что он живет на большой ферме и разводит гусей. Бизнесменом он при этом был таким, что и Яне, и Игорю можно было бы поучиться. И мне. И вообще всем.

Пока Миша пил текилу, Натали смотрела на ведущего, я смотрел на Натали. Что-то в ней изменилось. Она словно потухла, или кто-то накрыл ее свет платком. Вот я и заговорил как Верховской. Жалкое зрелище.

Чем пьянее становился Игорь, тем чаще он забирал микрофон у ведущего и шутил свои шутки. Те, что не были смешными и десять лет назад. В какой-то момент, когда никто не засмеялся, а глазные яблоки Вероники начали медленно закатываться, я увидел, как Игорь собирается сказать: «Тихо как! Мент родился!»

– Ну если вам не нравятся мои шутки, у нас есть более смешной и современный комик…

– Игорь, отдай уже микрофон, – сказала Вероника.

– И отдам, – Игорь не унимался. – Йалка! Давай! Выходи! Твой звездный час! Или, как говорил Энди Уорхол, твоя минута славы.

Я чувствовал боль, с какой Игорь говорил это. Если мы не столкнемся с айсбергом посреди Дона, Игорь точно припас взрывчатку в моторном отсеке.

– Давай. – Миша хлопнул меня по спине.

Натали смотрела в сторону. Ну же, посмотри на меня! Что мне делать? Но она не смотрела.

– Иди уже! – нетерпеливо крикнул Игорь. – Ведущий у нас отстой, надо как-то выкручиваться.

Ведущий стоял рядом с диджеем и равнодушно наблюдал. Гонорар он уже получил. Я шел как на заклание. Пафосно звучит, но попробуйте придумать что-то оригинальное, когда на тебя смотрят тридцать незнакомых человек. Вы ответите: Йалка, ты же комик, это твоя работа – выступать перед незнакомцами. Я начну отмазываться, что у меня еще не написан материал и вообще я не умею импровизировать…

Игорь сунул мне микрофон, разве что не ткнул им прямо в маску. Я чувствовал, как дурацкая льняная рубашка прилипла к мокрой шерсти на спине. Чем плох лен? Тем, что на нем видны мокрые пятна и он медленно высыхает. Хорошо, что отказался от брюк, иначе стоял бы обоссанный. Джинсы терпят многое. Я открыл заметки в телефоне. Элина звонила уже двадцать раз. Хорошо, что она меня не видит.

– А он у вас кем? – донесся до меня голос «Веревникова».

– Да так, копирайтер, мальчик для битья, – ответила Лена. Пьяная стерва.

– Так это он придумал «Пей „Веревникова“ – почувствуй себя французом»?

– Да, он.

– Молодец.

Наверное, у каждого копирайтера есть собственное маленькое кладбище позорных слоганов. В тот раз Лена приходила ко мне в слезах и говорила, что, если я не придумаю нормальный текст, они расторгнут договор. Вина для искушенных, почувствуй Францию на вкус, почувствуй солнце на губах… Я был готов к увольнению. Пей «Веревникова» – почувствуй себя французом. Я просто проговорил это вслух, а Лена отправила. Мне ничем не смыть этот позор.

Я глянул в зал. Миша показывал два больших пальца. Милый Миша. Натали смотрела куда-то вдаль. Солнце уже село, и в воде отражались остатки дня и моего самоуважения.

– Мама никогда не говорила, что я красивый, – начал я читать заметки в телефоне.

Я сделал паузу, как и планировал. На палубе тишина. Хотя… Нет, показалось. Миша просто чихнул.

– Не стоит меня переубеждать. – Эта фраза не имеет смысла, если никто не посмеялся над первой.

– Знаете, почему самки нуоли никогда не носят мини? Чтобы не тратиться на эпиляцию…

Колхозник «Веревников» хохотнул. Вот срез аудитории. Еще слово, и я брошусь за борт. Нет, лучше в той части, где работают винты. Пусть меня размотает в фарш, чтобы рыбки не подавились шерстью.

Дальше в заметках про Натали, Андрея, Игоря… Стоит больше писать.

– Дай микрофон, сынок. – Игорь еще накатил. – Я придумал свой стендап.

Игорь отобрал микрофон и хлопнул по моей мокрой спине.

– Жил-был мальчик, – начал он. – Он вырос в нищете. Знаете дом на Шаумяна,