Не сердитесь, Иможен! Возвращение Иможен - Шарль Эксбрайа

— Гован Росс, прошу вас немедленно отвезти меня обратно в Каллендер! — крикнула она, стараясь совладать с голосом.

Он тоже встал.

— Не сердитесь, Иможен, а лучше послушайте меня внимательно.

— Если вы опять собираетесь говорить об этом глупом предложении, лучше помолчите, а то…

— А то — что?

— Я заберу обратно данное вам слово!

Гован разразился таким грубым хохотом, что мисс Мак–Картри сразу поняла горькую правду: миссис Росс ей не стать так же, как и миссис Линдсей… Однако, не желая услышать подтверждение своей догадке, Иможен решила прекратить разговор. Вот только, чтобы уйти, ей нужно было пройти мимо Росса!

— Стойте на месте, мисс! Мне нужны документы, и имейте в виду: не отдадите добром — возьму силой!

Иможен с отчаянием поглядела на сумочку с револьвером, но, увы, она лежала за спиной у Росса. Шотландка попыталась хитростью выиграть время.

— А я–то поверила в вашу любовь!

— Нельзя же быть такой дурой! У меня есть дела поважнее, чем нашептывать нежности пожилым шотландкам… И, само собой, я и не думал писать любовную записку, которая так поразила ваше воображение! Вы убили моего старого друга, моего боевого товарища и дорого за это заплатите! Ну, гоните бумаги, или я сам до них доберусь!

Мисс Мак–Картри отступила на самый край площадки, но дальше шел пятиметровый обрыв, и шотландка не решилась спрыгнуть. Сломай она руку или ногу — оказалась бы в полной власти этого бандита! Как сестра Анна на своей башне, Иможен без всякой надежды поглядела вокруг, но ничего утешительного не увидела и поняла, что это конец.

— Ну, пеняйте на себя!

И Гован Росс бросился к Иможен Мак–Картри. Но, очевидно, призрак Боб Роя, витавший в этих краях, не мог допустить, чтобы его далекая праправнучка пала от руки предателя, а потому он устроил так, чтобы подлый негодяй, в нетерпеливом стремлении завладеть бумагами, наступил на омлет с конфитюром, поскользнулся и, упав навзничь, хорошенько треснулся головой о скалу. Иможен охватила жажда мщения, и она всем телом навалилась на грудную клетку поверженного врага. Тот зашипел, как проткнутая шина. Похоже, Гован Росс надолго вышел из строя… И мисс Мак–Картри, сидя на бесчувственном теле противника, с облегчением переводила дух, как вдруг рядом послышался спокойный голос:

— В конце концов, может, вы и впрямь переломали ему все ребра?

Иможен, испуганно вскрикнув, вскочила, готовясь встретить нового врага лицом к лицу. Это, разумеется, был Герберт Флутипол, несомненно явившийся исправить неудачную попытку сообщника, а может, и соперника (в конце концов, кто знает, из какой он разведки?). Флутипол стоял в том месте скалы, где Иможен с Гованом поднялись на вершину. Мисс Мак–Картри сообразила, что теперь вполне может добраться до сумочки, и, не успел противник опомниться, как она уже целилась в него из револьвера.

— Молитесь, проклятый валлиец! — завопила мисс Мак–Картри. — Сейчас вы предстанете перед Богом!

Он мигом поднял руки:

— Не сердитесь, Иможен…

К счастью для Флутипола, пуля пролетела в добрых четырех метрах от его головы и в щепки разбила ветку дерева–часового, которым шотландка любовалась всего несколько минут назад, ветку диаметром по меньшей мере в полдюйма! Валлиец не стал ждать новой пули и задал стрекача, причем полы его пиджака подпрыгивали, как пачка балерины. Иможен выстрелила еще раз, и пуля отбила от скалы громадный кусок. Призрак Боб Роя мог спокойно удалиться!

Грохот привел Росса в сознание, и он со стоном попробовал распрямиться. Но мисс Мак–Картри теперь снова чувствовала себя дочерью доблестных Мак–Грегоров. Она опустилась на колени рядом с противником и как следует стукнула его по голове рукоятью револьвера. Из раны на лбу хлынула кровь, и Гован совершенно утратил интерес к происходящему. Приняв таким образом необходимые меры предосторожности, Иможен стала связывать врага. Не колеблясь ни минуты, она вытащила рубаху Росса из брюк и, оторвав несколько полосок, обзавелась достаточно прочными пеленами. Тщательно скрутив ему руки и ноги, мисс Мак–Картри решила, что, поскольку хорошее воспитание не позволяет ей слушать площадную брань, неплохо бы заткнуть Говану рот. Сказано — сделано. Иможен замотала нижнюю часть лица Росса, заботливо оставив нос открытым. Теперь можно съесть кусочек пудинга и запить добрым глотком виски! Гован уже очнулся и наблюдал эту сцену горящими от ненависти глазами. Мисс Мак–Картри подняла стакан.

— За ваше здоровье, Гован Росс, и будете знать, как нападать на горянок!

Покидая место так и не состоявшегося праздника, Иможен ухватила Росса за шиворот и как мешок с картошкой поволокла к машине, оставленной ими у дороги. Надо полагать, пленник испытал множество на редкость тягостных минут. При этом он так отчаянно извивался, всячески демонстрируя глубокое недовольство столь невежливым обращением со своей особой, что мисс Мак–Картри пришлось сурово предупредить его о возможных последствиях:

— Послушайте, Гован, по–вашему, я делаю это для собственного удовольствия? Напротив, мне ужасно тяжело вас тащить, но, к сожалению, это необходимо. Так что не усложняйте мне работу, иначе придется снова ударить вас по голове револьвером. Ясно? Ну вот и подумайте хорошенько, стоит ли так себя вести!

Фермер Питер Говенан пребывал в замечательном настроении. Он только что съездил в гости к Коллинзам, на чьей единственной дочери, Рут, мечтал жениться. Молодого человека приняли весьма любезно, и он пришел к заключению, что дела идут как нельзя лучше, а их с Рут ждет безоблачное будущее. Полагая, что подобный успех следует отметить, Питер решил съездить в Каллендер и пропустить стаканчик в «Гордом горце». Но в двух километрах от городка он увидел у обочины дороги машину и склонившуюся над мотором женщину. Галантный кавалер, Говенан готов был видеть свою возлюбленную Рут в каждой особе ее пола, а потому сразу затормозил. Он тут же узнал машину Билла Васкотта, владельца гаража из Каллендера, и вежливо предложил услуги высокой рыжеволосой женщине. Почему–то она с первого взгляда показалась Питеру на редкость бойкой особой.

— Что–нибудь не в порядке, мисс?

Иможен озабоченно повернулась к доброму самаритянину:

— Мотор пару раз икнул, и машина остановилась.

Питер льстил себя надеждой, что неплохо разбирается в механике, и очень скоро пришел к выводу, что мотор в полном порядке. Он уже раздумывал, как выйти из положения, не потеряв лица, но вдруг его осенила счастливая мысль проверить уровень горючего. Молодой человек с облегчением вздохнул.

— Вы когда–нибудь слышали, мисс, что эти штуковины работают на бензине?

— Что за странный вопрос, молодой человек!

— О, я сказал это просто потому, что у вас в баке не осталось ни капли этой жидкости.

— Ну и ну!

— А вам далеко ехать?

— Да нет же, всего–навсего до Каллендера!

— В таком случае, я могу вас выручить — у меня есть в запасе пятилитровый бидон.

Говенан сходил за бидоном и заправил машину Иможен. Мисс Мак–Картри рассыпалась в благодарностях и, собираясь расплатиться, открыла сумочку. При виде громадного револьвера Питер едва не подскочил на месте. Теперь ему хотелось только одного: удрать отсюда как можно быстрее! Он проклял рыцарский порыв, побудивший его броситься на помощь такой опасной женщине. Когда мисс Мак–Картри отдала деньги за бензин, молодой человек пробормотал «спасибо» и торопливо пошел к своей машине. Только тут он заметил на заднем сиденье автомобиля Иможен окровавленного и скрученного в бараний рог мужчину. У Питера едва не подкосились ноги. На долю секунды он задумался, как поступить. Не будь у той рыжей пистолета, Говенан попытался бы спасти несчастного, но при нынешнем раскладе самое разумное — как можно скорее добраться до полицейского участка в Каллендере. Питер заставил себя спокойно сесть в машину, мягко тронуться с места и, проезжая мимо, вежливо помахать рукой Иможен. Лишь увидев в зеркальце, что ужасная женщина больше не обращает на него внимания, молодой человек изо всех сил нажал на газ, и машина рванула прочь. Мисс Мак–Картри опустила капот и, с удивлением обнаружив, что ее спаситель под жалобный стон покрышек уже исчезает за поворотом, покачала головой: нынешняя молодежь порой ведет себя очень странно.

Смирившись с неизбежным, после недельной борьбы Арчибальд Мак–Клостоу решил отказаться от бесплодных попыток совладать с «черными». Но самолюбие его жестоко страдало. Трагическим жестом сержант указал на шахматную доску, на которой в очередной раз были в безукоризненном порядке расставлены черные и белые фигуры.

— Как, по–вашему, Сэмюель, можно ли вообще сделать «черным» мат в три хода? — спросил Арчи, и констебль уловил в его голосе всю горечь побежденного воина.