Маленькая тайна - Настя Ильина

бесят. Только бы сплетен набраться да побольше.

— Пошли вон отсюда, пока вас всех не уложил штабелем! — рычу я.

Они пугаются и расходятся, а я снова смотрю на Золотоусова.

— Ну давай, скажи мне, человек, что же я такого чудовищного сделал?

— Оп-публиковал ваши п-переписки. И б-бросил её, разбив сердце. Всем пришли в-ваши п-переписки, и её сердечки. И п-правда о твоём сп-поре пог-ганом всплыла. Все уже знают, чт-то ты Злату очаровал рад-ди спор-ра. Влюби-бил в себя. И б-бросил.

А вот это что-то новое.

— Дай телефон сюда. Сейчас же! — требую я.

Золотоусов достаёт телефон. Он молодец — решил заступиться за подругу, хоть и боится меня.

— Где это сообщение?

Парень открывает. Смотрю на наши слитые переписки со Златой, где она присылает мне мишку с сердечком и пишет «ты чудо». Признаний в любви у нас не было, но что это — если не она? А потом я вижу голосовое сообщение. Или запись с диктофона.

- Давай забьёмся, Поздняк? Я давно хочу твою тачку. Спорим, что ты не каждую девчонку в себя влюбить сможешь?

- Да брось, Длинный. Как это не каждую? Любая будет моей, если только щёлкну пальцами. И любая влюбится в меня. Я уверяю тебя.

- Уварова тебе не по зубам. Она в тебя не влюбится, Поздняк. Будешь спорить? Влюби девчонку в себя, чтобы у неё сердечки в глазах мелькали, чтобы она дышать без тебя не могла. Тогда и победишь. Или зассал?

- Зассал? Да запросто… Её влюбить в себя будет проще простого, стоит только изобразить из себя пай-мальчика, и она будет у моих ног.

— Сука! — говорю я и возвращаю телефон ботанику.

Ну мне ведь разборок было мало… Судьба решила подкинуть ещё дровишек в огонь, чтобы уж наверняка добить.

— Золотоусов, держись подальше от того, что будет дальше. Понял?

Парень моргает глазами, явно ничего не понимая.

Ну что там Длинный? Решил отменить спор? Сделал вид, что хотел помочь по дружбе? Эта тварь у меня сегодня точно новое прозвище получит.

И не Беззубый… Нет… Слишком малой кровью отделается в таком случае.

Трупом будет.

Потому что после того, что он сделал, я за себя и свои действия не отвечаю. Весь мозг ему вышибу. Как только додумался вообще перейти мне дорогу? А главное — зачем? Я же готов был ему тачку отдать.

Часть 33. Алекс

— А ну иди сюда, тварь!

Хватаю Длинного, стоящего в компании наших общих «друзей» около универа, и разворачиваю на себя.

— Совсем страх потерял?

Бью со всей силы, и парень не удерживает равновесие.

Он падает, а я понимаю, что прибью его, отправлю к чёртовой бабушке, но не могу проконтролировать собственные эмоции. Не хочу этого делать.

Мне в глаза он улыбался. Делал вид, что всё прекрасно, а на деле… На деле вынашивал план, как растоптать Злату, и меня вместе с ней.

Скотина.

Ну как можно быть такой скотиной?

И ведь я раньше вёл себя точно так же, потому что в «стае» так принято. Законы такие треклятые — не считаться с чужими жизнями, чувствами и эмоциями.

Всё внутри кипит.

Длинный поднимается и летит на меня.

Мы сцепляемся в схватке не на жизнь, а на смерть.

— Урод ты, Поздняк! Уродище поганое! Думал, что ты другой, а ты дерьма кусок, иначе про тебя и не скажешь! — орёт Длинный.

Не ожидал, что он окажется таким сильным.

Раньше у меня с «товарищами» драки не случались. Эта первая, кажется, но я готов выбить остатки мозга у Длинного, потому что он предал меня. И ладно бы только меня это коснулось, но нет же… Ему захотелось побольнее задеть девушку, которая так дорога мне.

Я даже не представляю, как можно быть такой тварью — улыбаться в глаза и обещать одно, а потом подставлять?

А ведь я его другом считал.

Думал, что он выручит в трудную минуту.

Готов был тачку отдать, хотя мог слиться и наплевать на спор.

А у Длинного нет и не было никакого понятия чести.

Решил слить меня вот так?

Ну, хочет войны, придётся повоевать, что же теперь ещё делать?..

В груди клокочет сильнейшая ярость.

Меня разрывает на мельчайшие частицы от злости.

Голова идёт кругом.

Всё это время мы больше трясли друг друга, но я ненадолго отвлекаюсь на женский визг со стороны, и Длинный наносит сильный удар мне в челюсть. Во рту появляется солоноватый привкус с ярким металлическим послевкусием. Кровь? Мне не больно и отступать я в это мгновение точно не планирую.

Даже если Злата и не простит меня, даже если не захочет теперь слушать, я всё равно отстою её честь и всем тут докажу, что не ради спора были наши отношения. И Длинный, сволочь, отлично знал правду. Потому и решил скрысятничать, чтобы убить двух зайцев одним ударом.

Слышу голос декана, когда снова бью своего друга, и тот в буквальном смысле отлетает от меня, но не падает, так как его успевают поддержать.

Мне плевать, что отчитают за всё это.

Да пусть хоть исключают.

Хотят — садят за решётку.

Крысы не должны оставаться безнаказанными.

В ушах поднимается гул, когда меня оттягивают в сторону. Длинного — тоже. Мы с ним стоим на расстоянии друг от друга, но стоит кому-то из удерживающих дать слабину и снова бросимся в схватку. Каждый из нас пытается вырваться, но ничего не выходит.

Кажется, Длинный успокаивается быстрее.

Ну а что ему? Он ведь всё это затеял, решил показать всем «чудесное» представление.

Гад!

Меня передают декану, и тот уводит к себе в кабинет, а я оборачиваюсь и говорю Длинному, что наш разговор не окончен.

Он отлично понимает, что это значит.

Мы ещё схлестнёмся. И кому-то из нас придётся признать своё поражение. Этим кем-то точно не я стану.

Слова декана пролетают мимо ушей. Он что-то говорит про ректора, а я только вытираю кровь с уголка губ и думаю о Злате.

Как она там сейчас?

Наверное, ей слишком больно после этого голосового. Она считает меня предателем и может отказаться даже просто поговорить со мной.

— Ты слушаешь меня, Поздяков? Если инцидент дойдёт до ректора, никаких денег не хватит, чтобы откупиться. Что вы устроили? Что за детский сад на территории университета ты устроил?

— Он первый начал, — шиплю я.

Не готов я посвящать декана