Дети пустоты. Пройти по краю - Любовь Романова

– А виза?

– Да ерунда! – отмахнулся Хэнк.

И правда, для человека, который запросто может вскрыть любую компьютерную базу и чувствует себя в чужих мозгах, словно в родном ноутбуке, какая-то виза, конечно, ерунда.

– Ларса нет, – что-то мешало Дине пустить гостя в дом.

– Я знаю. Я специально ждал, когда он уйдет, чтобы поговорить с тобой.

Вот ведь кошачья натура. Услышав это, Дина тут же пожалела, что не помыла с утра голову и не сделала макияж.

– Проходи, – вздохнула она, пропуская парня в сумрачный холл. – Прямо и направо. Там что-то типа гостиной.

– Значит, вот как оно всё тут, – Хэнк остановился на пороге комнаты с голографическим монитором. Сейчас он был отключен, поэтому под потолком висела всего лишь серая коробка проектора.

– Что, не слишком роскошно? – Дина села на диван и подобрала под себя ноги. – Так зачем ты пришел?

Хэнк опустился в кресло напротив, и сразу стало видно, как сильно он волнуется. Его лицо сально блестело, а сложенные лодочкой пальцы заметно подрагивали. Обнаружив это, парень поспешно сунул их между коленей.

– Ты, наверное, знаешь, я должен пройти посвящение.

– Ну, знаю.

– То есть мне придется… придется…

– Вставить в сценарий свою младшую сестру. Я в курсе.

– Да, – Хенк вытер вспотевший лоб рукавом бежевой толстовки. – Это значит, она почти наверняка погибнет. Понимаешь? Итан неделю назад отправил своего двоюродного брата в Париж на каникулы – его тело нашли в катакомбах. У Надин мать в Вене насмерть разбилась. Родители Войтэка остались живы, но оба в реанимации.

– Это условия Игры, ты же знаешь, – жестко сказала Дина.

– Ларс хочет устроить основное шоу в Венеции. Почти сто процентов, что там будет настоящая мясорубка, – парень сделал паузу, переводя дух. – Понимаешь, я не могу отправить туда Иду. Ей всего одиннадцать! Она… она такая светлая, такая добрая!

– От меня-то ты чего хочешь?

Хенк поднял на Дину воспаленные глаза.

– Поговори с Ларсом. Пусть выберет родителей, друзей, старшую сестру – кого угодно. Только не надо убивать Иду!

– Ты полный кретин раз приехал сюда из-за этого, – голос девушки остался спокойным. – Ты с самого начала знал, чего от тебя потребуют. Знал, но все равно стал пауком. Хочешь им быть и дальше – плати. Не хочешь – убирайся. Все честно.

Немец запустил пятерни в жидкую шевелюру и с полминуты сидел так, едва заметно покачиваясь. Когда он убрал руки, волосы остались торчать нелепым дикобразом.

– Я не могу уйти. Ларс меня не отпустит. Он умеет заставлять. Потому что сильнее всех нас. Он заставит меня убить Иду!

– Уходи, юнит, – шепотом сказала Дина. – Я не могу тебе помочь.

Парень медленно поднялся с кресла.

– Юнит? Значит, вот как он нас называет. Послушные юниты. Ну да, конечно.

Хэнк развернулся и стремительно покинул дом.

Волкодавы льнули к ногам полуголой девчонки. Сипло попискивали и норовили лечь вверх животом. Лучше б они этого не делали. Живот полуразложившегося вардака – зрелище не из приятных. На такое не стоит смотреть детям до восемнадцати даже в присутствии взрослых.

Но девчонка не обращала на это никакого внимания. Она разглядывала застывшую рядом Женьку. Наверное, с не меньшим удивлением, чем Женька – ее.

Затем незнакомка заговорила.

Женя не поняла ни слова, зато звучание речи показалось ей знакомым. Оно странным образом навевало мысли об аптечных пузырьках и очередях в районной поликлинике.

– Снова латынь, – Бруно успел прийти в себя и даже изобразил на слегка помятой физиономии обаятельную улыбку. Наверное, у итальянца был рефлекс на любую представительницу слабого пола. Не важно, с татуировкой или без.

– Ты что-нибудь понимаешь?

– Издеваешься? Опознать крылатую фразу – это одно, а болтать на мертвом языке – совсем другое.

Сообразив, что Женька с Бруно не поняли ни единого слова, девчонка тяжело вздохнула и закрыла глаза. Не успели напарники удивиться такому странному способу вести беседу, как получили куда более серьезный повод для изумления. Если минуту назад татуировка незнакомки едва заметно шевелилась, то теперь она начала беспокойно метаться по телу. Один из хвостов обвил спиралью худую руку, чешуйчатая спина скользнула по животу и груди, злые глазки мелькнули в районе плеча.

На секунду лицо девчонки освободилось от серебристого рисунка, и Женя даже хрюкнула от удивления. Такой красивой оказалась незнакомка. Восковая кожа, выпуклый лоб, широко расставленные глаза, удлиненный нос – все это не могло принадлежать непривлекательному человеку. Но принадлежало. Незнакомка была хороша, как… Женька поняла, что есть только одно подходящее сравнение. Хороша, как ангел. Если, конечно, в природе существуют подземные ангелы.

Но вот нарисованная рептилия вернулась на прежнее место, и обитательница древнего водостока открыла глаза.

– Я… вы ме-ня по-ни-ма-е-те? – медленно произнесла она по-русски.

Женька с Бруно молча кивнули.

– Тогда. Идем. Со мной, – казалось, девчонка ощупывает языком каждое слово, пытаясь привыкнуть к чужой речи. – Здесь. Недалеко. Народ Исси. Ждет вас.

Потом развернулась и пошла по коридору, прочь от колонн с латинским изречением. Напарники, не сговариваясь, поспешили следом. Вардаки двинулись за ними. Они не подходили ближе, чем на пару метров, но и не отставали. Просто бежали неподалеку пахучим конвоем.

– Эй, а как тебя зовут? – не выдержал Бруно. Ловелас, живущий в его душе, просто не мог не поинтересоваться именем девушки.

– Ангел, – не останавливаясь, бросила она.

Народ Исси обитал в Клоаке с тех пор, как главный водосток Вечного города сковали каменные своды и навсегда скрыли его от ласкового неба Италии. Случилось это в конце первого столетия до нашей эры. Тогда канализационным хозяйством Рима ведал Марк Агриппа, энергичный круглый человечек. Он не брезговал лично прокатиться по Клоаке на лодке, чтобы отметить на карте все засоры. При нем канализация разрослась и превратилась в сложное сплетение подземных каналов и коридоров.

Одновременно в мире Края, тогда еще совсем юном, случился раскол. Пара десятков человек покинули свои фратрии и отреклись от опекавших их тотемов. В те времена божества были куда обидчивее, чем теперь. Они не умели прощать людям непочтение. Каждый из гордецов превратился в подобие запертого сундука, внутри которого все еще кипели силы Края, но вырваться наружу уже не могли. Тотемы исполняли роль канала, помогавшего преобразовать энергию в способности. Пропал канал – исчезли способности. Точнее – стали неуправляемы. Временами они давали о себе знать, но приносили больше вреда, чем пользы.

– Тогда мы познали мудрость Исси, – объясняла Ангел, уводя новых знакомых все дальше от выхода на поверхность.

– Что такое Исси? – не удержалась от вопроса Женька.

– Исси – это бог, который живет в каждом из нас. Мы всегда знали о его существовании, но тотемы не давали с ним заговорить, – речь девчонки стала ровной, без запинок. Она окончательно освоилась в чужом языке. – Тогда пришел Наместник Исси и научил нас создавать нагаров.

– Кого-кого? – не понял Бруно.

– Моего нагара зовут Ялисси. – Едва Ангел произнесла это имя, как серебристая рептилия снова пришла в движение. Змеиная морда переместилась на острые лопатки девчонки, и нарисованные глазки недобро уставилась на Женьку, идущую чуть позади. – Его выкололи на моем теле, когда мне исполнилось три года. Тогда он был совсем маленький, с одним единственным хвостиком. Сейчас у него семь хвостов и шестнадцать лап. Ялисси растет вместе со мной.

– А зачем они? Ну эти, нагары? – осторожно поинтересовалась Женя. Теперь троица спускалась по широкой и крутой лестнице. Народ Исси жил гораздо ниже уровня Клоаки.

– Они открывают дверь к нашим способностям. Помогают и защищают. Я попросила Ялисси, и он научил меня вашему языку.

– А еще что они умеют? – Бруно то и дело заглядывал Ангел в лицо. Но, похоже, чары итальянца не действовали на подземную красавицу.

– Например, не пускают к нам тотемы верхнего мира. Их магия здесь бесполезна.

Услышав это, Женька аккуратно прощупала свои способности, и сразу почувствовала уже знакомый невидимый кокон. Очевидно, загадочные нагары действовали на чужаков, как блокиратор Севера. Она невольно поежилась – скверно оказаться в таком жутком месте совсем беспомощной.

– Еще нагары помогают добывать пищу, согревают, дают возможность видеть в темноте, делают сильными…

– Скажи, а вам не хотелось вернуться наверх? – задала Женька уже несколько минут терзавший ее вопрос. Ей было не понятно, зачем продолжать жить в изгнании.