Прикосновение негодяя - Холли Рене

class="p1">Джози отвела взгляд, посмотрела на свою книгу.

– Просто хотела прогуляться.

– Посреди ночи?

– Ну ты тоже гуляешь посреди ночи, – ее пальцы крепче сжали книгу в мягкой обложке.

– Но не сам по себе.

Девушка посмотрела мне за спину, словно только сейчас поняла, что там кто-то может быть. Отсутствие у нее инстинкта самосохранения волновало меня больше, чем должно было. Джози отступила, обернулась к дому, и нужно было ее отпустить. Нужно было позволить ей отправляться обратно в это змеиное гнездо.

Но этого я совсем не хотел допускать.

Джози стояла на расстоянии вытянутой руки, одна посреди ночи. Моя жертва, только и ожидающая удара, словно сама дающая мне повод.

Я выхватил у нее книгу. Охнув от неожиданности, девушка попыталась забрать ее обратно, но у нее не было шансов. Джози прыгнула на меня, постаралась дотянуться, но я поднял книгу повыше.

– Хватит, Бек! – она прижалась к моей груди, пытаясь забрать.

– «Герцог, который спас меня», – прочитал я название и не удержался от смеха. – Джозефин, да ты, оказывается, такое любишь.

Обложка была помята – книгу, очевидно, читали и перечитывали не раз.

– Бек, отдай сейчас же!

Я ее не слушал – открыл книгу и прочитал наугад:

– Ее руки задрожали, пока она пыталась расстегнуть пуговицы его камзола. Он был не только ее первым. Он был единственным.

Локоть Джози врезался мне в ребра, и я со стоном подался вперед. Лицо девушки раскраснелось. Она выхватила книгу у меня из рук.

– Я и не подозревал, что ты такая неприличная девчонка.

Джози фыркнула и попыталась оттолкнуть меня, но я притянул ее ближе. Пусть я был ее врагом – это не значит, что мне не нравилось, как она относится ко мне. Я мог позволить себе несколько мгновений почувствовать ее рядом.

Теплая, мягкая. Пусть притворяется, что предпочла бы оказаться от меня подальше, – под моими руками она была так податлива.

– Это мамина книга, – сказала Джози так, словно это должно было для меня что-то значить.

– Твоя мама тоже была неприличной девчонкой?

Я облизал губы, но она замерла. Какой бы мягкой она ни была только что, сейчас она напряглась.

– Не говори про мою маму, – Джози толкнула меня в грудь, и на этот раз я позволил.

Хоть я и не хотел ее отпускать, она толкнула меня так сильно, что я невольно отшатнулся.

– Она ведь была с твоим папой? Значит, не может быть вся из себя невинная.

Любой из Восов был для меня злом.

– Она умерла.

Голос Джози и ее руки дрожали.

Я отступил, не зная, что сказать. Понятия не имел. Если бы я знал, то никогда бы не сморозил такую хрень, как только что. Я был жестоким, но не настолько. И мне не настолько снесло крышак, чтобы использовать против кого-то умершую мать.

– Прости меня. Я не знал.

Когда все говорили о том, что дочка Джозефа Воса приедет в город, то судачили о том, что ее послали к отцу из-за поведения. Что она была паршивой овцой в стаде.

Пятном на его идеальной жизни.

Но правды я не знал.

– Конечно, откуда тебе знать, – Джози отступила, и печаль на ее лице сменилась гневом. – Это не твое собачье дело.

Она, в общем-то, была права, но люди Клермон-Бэй лезли в жизнь каждого. Будь Джози кем-то другим, я бы уже знал о ней все, но, похоже, у папаши Воса хватало секретов.

– Да, не мое дело, но все равно прости. Если бы я знал, я бы так не сказал.

– Да ладно, – она склонила голову набок, прижав любовный роман к груди так, словно это было самой дорогой вещью на свете. – Давай не будем притворяться, Клермон. Ты такой же жестокий, как и все остальные.

Она была права – я жестокий. Я собирался использовать ее, чтобы отомстить ее семье, и даже бы не пожалел. Так я решил в нашу первую встречу, и отказывался чувствовать к ней что-либо, кроме ненависти.

И так уже позволил себе слишком – хотел ее, физически. Но я не дам этому перерасти во что-то большее.

Я не позволю ей убедить меня не использовать ее. Не позволю. Я просто пока не понял, как ее использовать. Я думал, что жестокость по отношению к Джози – та же жестокость, которую Лукас проявил к моей сестре, – вызовет у нее раздражение, но он никак не отреагировал.

А может быть, она ничего ему не рассказала.

Вряд ли. Этот городок хранил свои секреты, но все перешептывались. Ни одна тайна не оставалась таковой надолго. У каждого была своя версия происходящего, даже если и весьма далекая от правды.

Правда редко имела значение – ложь удовлетворяла всех гораздо лучше. То, во что все остальные хотели верить.

– Да, я жесток. Но такое я бы использовать не стал.

Девушка закусила губу, и я невольно снова посмотрел на ее рот.

– Привет!

Голос сестры за спиной заставил меня вздрогнуть. Я почти забыл, что она осталась там.

– Я – Фрэнки, – она улыбнулась Джози, но девушка все еще смотрела на меня так, словно я испортил ей весь вечер.

Буквально пару минут назад именно такого ее взгляда я и хотел добиться – чтобы она смотрела на меня как на злодея.

– Привет, – голос у нее чуть дрожал. – А я – Джози.

– Я тебя помню.

Сестра говорила так спокойно, так по-доброму. Как она вообще могла просто стоять здесь и разговаривать с сестрой парня, который буквально разрушил ей жизнь? Я ведь помню, как она кричала каждый вечер.

– Мы встречались в клубе, – напомнила Фрэнки. – Наверное, тяжеловато с ним постоянно сталкиваться.

Джози рассмеялась, когда сестра кивнула на меня.

– Да, его иногда чересчур много, – говоря обо мне, девушка даже не посмотрела в мою сторону.

– Это еще мягко говоря, – Фрэнки шутливо стукнула меня в бок. – Я бы сказала, он козел примерно пятьдесят процентов времени.

– И это тоже, – Джози улыбнулась, заправив волосы за ухо, и обернулась. – Мне, наверное, пора домой.

Рядом с нами двумя ей было неловко. Олли остался сзади.

– Хочешь кто-то из нас тебя проводит? – предложила Фрэнки, но я уже знал ответ.

– Не надо, спасибо, – Джози наконец посмотрела на меня, и в ее взгляде снова вспыхнула враждебность. Если до этого вечера, до того, что я сказал и сделал, в ней не было настоящей ненависти, то сейчас она точно меня возненавидела. – Тут недалеко.

– Я лучше провожу.

Но стоило мне сделать к ней шаг, она тут же отступила.

– Лучше не надо.

Наигранная сдержанность в ее голосе исчезла – она уже не притворялась ни перед Фрэнки, ни