Возвращение в Эдем - Гарри Гаррисон

– Мы хотим остаться, – подтвердил Хар-Хавола.

– Медузы с мозгами из мокрой грязи!

Херилак подобрал нож из небесного металла.

К огню шагнула Меррис. Уперев кулаки в бока и сверкая глазами, она оглядела охотников.

– Вы мальчишки, что объявили себя взрослыми и тут же обмочились от страха. Говорите прямо: вы боитесь мургу. И лучше забудете Керрика и будете есть одну рыбу. Чтоб ваши тхармы утонули в морской воде и никогда не поднялись на небо!

Раздались гневные крики.

– Зачем ты так? При чем тут тхармы? – недовольно отозвался Херилак.

– Я сказала и не стану брать назад своих слов. Если вы, охотники, считаете, что у нас, глупых баб, не может быть тхармов – почему я должна беспокоиться о ваших? Ты уходишь утром?

– Да.

– Со своим саммадом?

– Да, мы все обсудили – они согласны.

– Твои мастодонты умнее этих саммадаров. Я пойду с тобой.

Херилак признательно кивнул.

– Согласен. – Он ухмыльнулся. – Сильный охотник никому не помеха.

– Охотник, но и женщина – не забывай этого, саммадар.

Все было сказано, и оставаться у огня было незачем. Пройдя мимо темных горок шатров, Меррис вышла на луг к стреноженным мастодонтам. Старая самка Дооха, заслышав шаги хозяйки, задрала хобот и принюхалась, потом забурчала, приветствуя Меррис, и принялась ощупывать ее кончиком тяжелого хобота. Меррис ласково похлопала по волосатой шкуре.

– Знаю, ты не любишь ходить по ночам, но на сей раз путь будет недолгим. Стой-ка смирно.

Меррис решила уйти задолго до разговора у костра. Она разобрала шатер, привязала его и прочие пожитки к шестам травоиса. Дооха ворчала, но не противилась хозяйке. Узнав, что Херилак уходит, Меррис сразу же начала собираться. Пусть эти саммады торчат у реки, пусть жиреют на своей рыбе. Она уйдет на юг с саммадом Херилака. Хорошо снова путешествовать, к тому же ей нравилась Малаген. Меррис не о ком было заботиться – и никто не заботился о ней. Подогнав Дооху, впряженную в травоис, к шатрам, Меррис привязала ее к дереву и отправилась к костру Херилака. Заметив ее, Малаген радостно заулыбалась.

– Ты тоже пойдешь с нами?

– Пойду. Здесь все провоняло рыбой.

Малаген нагнулась и зашептала:

– И не ты одна. Алладжекс Фракен тоже уходит с нами. Это очень хорошо.

Меррис громко фыркнула.

– Старый Фракен. Лишняя обуза. Только зря чужую еду переводит.

Малаген разволновалась.

– Но это же алладжекс. Он всем нужен.

– Алладжекс нужен, а не этот пустомеля. Я позабыла больше лечебных отваров, чем он умел приготовлять. Его не сравнить с вашими мандукто. Те мудры и умеют вести за собой. А этот стар и глуп. Скоро он умрет, и парень-без-имени займет его место.

– А разве неправда, что Фракен умеет читать будущее по совиным шарикам?

– Кое-кто верит в это. А я думаю, какая польза в шкурке и костях мышей. Я и без них предскажу будущее.

– А ты умеешь?

– И тебя научу. Херилак не сказал, но знай: Нивот оставит ваш саммад еще до рассвета.

– Да хранит тебя Кадайр. – В широко открытых глазах Малаген отражалось пламя костра. – Ты ведь не была здесь, ничего не слышала – Нивот только что забрал свой шатер.

Громко расхохотавшись, Меррис хлопнула себя по бедру.

– Я знала об этом. Нужно было только немного пошевелить мозгами. Раз мы идем искать Керрика, значит, можем найти и Армун, убежавшую к нему из саммада. Она тогда ударила Нивота кулаком по лицу и сломала ему переносицу, потому у него такой кривой нос. И он вовсе не горит желанием встретиться с ней. Было бы неплохо увидеть его спину.

– Значит, ты все знаешь о саммадах? А мне расскажешь?

– Я знаю не все, но достаточно.

– Ты поставишь здесь шатер?

– Не сегодня. Все собрано, уложено на травоис и готово к отбытию.

– Тогда иди спать в мой шатер.

– Нет, это шатер твоего охотника Невасфара. А в шатре должна жить только одна женщина. Лягу у костра. Не впервой.

К утру костер угас, угли остыли, но ночь была теплой. Меррис лежала, завернувшись в шкуры, и смотрела, как утренняя звезда тает в розовой полоске над океаном.

Она уже поднялась и привязала шесты травоиса, когда из шатров начали вылезать остальные.

– Эй, Херилак, будете спать до полудня, далеко не уйдете, – сказала она, едва саммадар вышел из шатра и стал принюхиваться.

Тот нахмурился.

– Твой язык зол с самого утра, Меррис.

– Мой язык говорит правду, великий саммадар. Правда, что Фракен пойдет с нами? Прежде он не любил Керрика…

– Он тепло любит. И здешней зимы боится.

– Понимаю. Далеко ли пойдем?

– Сегодня дойдем до речушки, возле которой уже стояли. А если ты спрашиваешь, далеко ли придется уйти, чтобы отыскать Керрика, – отвечу: пройдем столько, сколько потребуется.

– К городу мургу?

– Если придется. Я чувствую – он где-то там.

– Я уже много дней не ходил туда, – сказал Керрик, стараясь казаться спокойным.

– Это неважно, – ответила Армун. – Ты – охотник, а охотник волен идти куда вздумается. Ходи туда хоть каждый день. Но Арнхвит останется со мной.

Усевшись в тени раскидистого дуба, Керрик смотрел через поляну на воду.

Остров оказался великолепным. Оба шатра надежно скрывали деревья. Охота была отменной. За пресной водой не нужно было даже ходить. Утки; рыбу хоть рукой бери. Ягодами остров прямо усыпан. Армун и Даррас ходили за грибами и корешками и всегда возвращались с полными корзинами. Все чувствовали себя хорошо, малышка подрастала. Даже привычно ворчавший Ортнар как будто поздоровел. Счастью Армун мешал только Надаске", и она не собиралась мириться с его присутствием. Почему-то, кроме Армун, его никто и не видел. Для нее он был словно болячка, с которой она все время срывала корочку.

– Он же не причинит мальчишке вреда, – уже в который раз объяснял Керрик. – Арнхвит же сам хочет.

Керрик смотрел на сына. Всякий раз, когда родители ссорились, тот убегал к Харлу. Проследив за направлением его взгляда, Армун постаралась взять себя в руки.

– Ты думай о том, чего я хочу, а не он. Вырастет каким-нибудь не таким: наполовину тану, наполовину мараг. Как…

– Как я, – с грустью закончил Керрик. – Ни то ни се.

– Я вовсе не это хотела сказать… а может быть, именно это. Ты же сам говоришь, что и мараг из тебя не вышел, и охотника не получилось. Прошу тебя, пусть хотя бы он вырастет охотником.

– Он и так будет великим охотником – ведь его воспитывали не мургу, как меня. Не бойся. Но уметь с ними говорить, уметь понимать их – это же так важно! Мы с ними живем под одним небом, и среди тану лишь я знаю пути мургу. Когда он вырастет, нас будет двое, умеющих разговаривать с ними.

Керрик видел, что ему не убедить жену. Однако он снова и снова пытался это сделать, чтобы она наконец поняла: несчастный самец не должен быть преградой между ними. Но она не хотела его понять – или же не могла.