Чужие земли - Альберт Васильевич Максимов

Чужаков привязали к дереву, а его оставили их охранять. На всю ночь, конечно. Но Дири и в прошлую ночь спал лишь урывками. Ведь хозяину неважно, есть у тебя время поспать или нет. Дири ведь илот. Совсем бесправный.

Пользуясь возможностью, он снял с рыжего его странную обувку, надел. Мягко, очень непривычно. Но хорошо-то как! Велика, конечно. Отдаст хозяин ее или нет, но хоть ночь в них пробудет. Лучше бы сапожки слабака получить, но они не для илота.

Настроение, конечно, от оплошности (это когда подножку не заметил и все достигнутое сегодня подпортил) не самое лучшее было. А тут еще рыжий. Нарочно, что ли, такие вопросы задает? Может быть, понял, что Дири илот, вот и мстит своими подковырками за то, что он его повалил? Пить еще принести попросил. Как же, понесет он ему! Перетерпит! Не благородный, чай. Если никто выкуп не заплатит, то рыжему дорога одна – на юг. Илотом.

Как Дири задремал, он не помнил. А очнулся, когда уже солнце всходить начинало. Руки и ноги связаны, а рядом слабак сидит и смотрит на него зло. Это что же, он заснул, а они как-то освободились?

Слабак тем временем зло скалится и говорит:

- Поучу тебя немного, совсем чуток. Чтобы знал наперед.

И начал заклятье нашептывать и руками что-то делать. А потом Дири всего передернуло и вывернуло наизнанку от внезапной боли. Он даже замычал – так больно было. С чем сравнить? Разве что с поркой плетьми. Боль такая же была. Но быстро кончилась. Слабак заклятье снял. Значит, не купеческий сынок, а из благородных будет. Только они умеют волхвовать.

Если то, чем его слабак стукнул, считается чуток, то что же за боль может быть, если тот полное заклятье бросит? Значит, если что, надо ему по рукам бить, чтобы волшбы не получилось.

А тут крепыш проснулся, решил рыбку половить. Да у нас семилетка лучше сделает. Посмотрел Дири на него и предложил помочь. Есть-то самому уже хочется. Только дадут ли еды? Разве что из объедков. Так и у хозяина он так кормился. Развязал рыжий его, даже нож на время дал, чтобы острожку сделать. Рыба, конечно, рыбой, но и сбежать было бы неплохо. Только берег противоположный высокий и обрывистый, быстро не взберешься, а рыжий несколько камней приличных приготовил. Попадет или нет? Рисковать Дири не стал, будет еще время, чтобы сбежать или сигнал своим подать. То, что выслали по следам людей, он не сомневался.

Когда Дири поймал три рыбешки, крепыш сказал ему выходить из воды. Жалко, ведь он только-только приметил не очень обрывистый кусок противоположного бережка. Надо было только десятка полтора шагов сделать против течения, а там уже и рвануть можно. Глядишь, и промажет рыжий.

Но теперь ничего не поделаешь, пришлось выходить. Кресало у чужаков не оказалось, так нож есть. Долго ли огонь добыть? А крепыш и этого не умеет? Все виланы в городе такие беспомощные?

Самую маленькую рыбешку рыжий отдал ему. Странный он какой-то. Ведь самим не хватило наесться. Вчера им пообедать не удалось, значит, сутки не ели. А он вместе с Айкеном всю их еду слопал. Половину утки с целым калачем. Рыжий этого не видел, без сознания с пробитой головой валялся, но слабак-то все видел, слюни пускал. Если бы Дири на месте рыжего был, то ни за что бы рыбой со своими врагами, его же и объевшими, не поделился.

Потом, само собой, ему связали руки, а рыжий собрался и рот заткнуть. Рубашку разодрать и использовать в качестве кляпа. Его рубашку! Ну и что, что она старая, в нескольких местах порванная, но заштопанная же. Да у него раньше и такой никогда не было. Как себя помнил, в рваных тряпках бегал. А рубашку раньше носил Райти, сын одного из свободных охотников. Дири этой зимой помог вытащить Райти из проруби. Вот за это его отец и подарил Дири рубашку и штаны. И теперь его самую большую ценность в жизни крепыш хотел разодрать на полосы.

Дири сам не помнил, как плюхнулся на колени, прося не трогать рубашку. А если они боятся, что он закричит, то пусть вот этот благородный заклятьем по нему шарахнет. А то, что не закричит, не подаст сигнал, он готов слово в этом дать. Если не сдержит, то пусть убивают.

И тут рыжий глупость сморозил. Он что, не понял, что Дири илот? Это за убийство свободного человека хозяин тоже может приказать убить. А за илота… Выкуп побольше затребует, и всего-то. А рыжий этого не понял. Он, что же, думал, что Дири свободный? Обидно стало. За себя, конечно. В их поселении илотов всего-то трое, он самый старший, а остальные свободные люди. И эти двое чужаков тоже свободные. Слабак и вовсе благородный, а крепыш пусть и вилан, но не илот же? Везет же некоторым. Вот как этому рыжему.

Когда они шли через поле, пробираясь к виднеющемуся вдали лесу, их обнаружили люди из поселка. Настигла чужаков погоня! Дири, раз дал слово, то, конечно, молчал, но и без его молчания парни их заметили.

Кусам хороший лучник, с ним на коне Айкен, он слабоват будет. Зато на другом коне разместились братья Кирки, здоровяки еще те. Рыжего разом обломают, и бока наваляют за то что сбежал.

Кусам правильно сделал, что не стал близко подъезжать, ведь слабак из благородных, заклятье применить может. У всех, кроме Айкена амулеты есть, они защитят, а вот кони могут понести. Надо было и Кусаму спрыгнуть, но тогда угол обстрела мал будет, трава может помешать.

А потом Дири увидел, что благородный заклятье начал плести. Молчать Дири слово дал, а вот не вмешиваться в драку не обещал. Руки хоть и связаны, но разве благородный ему соперник? Слабак! Дири легко повалил того на землю, да еще и ногами оплел,