Почему собаки гораздо умнее, чем вы думаете - Брайан Хэйр

Визуальные сигналы гораздо более детальны и персонализированы. Они доступны в течение сравнительно краткого времени и могут быть восприняты лишь в том случае, когда адресат наблюдает за сообщающим. Если визуальный сигнал будет подан в момент, когда адресат отсутствует или просто смотрит в сторону, его ничего не стоит упустить. Последние исследования показывают, что собаки способны учитывать, что видит и чего не видит их адресат. Эти данные подкрепляют гипотезу о том, что собаки целенаправленно общаются как с нами, так и с другими собаками.

Пока я был ребенком, Орео приносил мне теннисный мячик всякий раз, когда замечал меня на улице. Я мог болтать с другом или делать что-то другое, четко показывая, что занят, но Орео все равно клал мячик мне под ноги. Иногда я пытался игнорировать пса, повернувшись к нему спиной или уставившись куда-то вдаль. Однако Орео подбрасывал мне мяч именно в такие моменты, когда был уверен, что я это замечу. Орео действительно учитывал, что оказывается у меня в поле зрения, в этом можно было не сомневаться.

Вдохновившись этими примерами, мы решили провести еще один простой эксперимент. Я бросал Орео мячик, а когда пес возвращался с игрушкой в зубах, либо смотрел прямо на него, либо поворачивался к нему спиной. Орео почти всегда оставлял мячик передо мной — там, где я его замечу. Было и несколько исключений, когда Орео так не делал, а легонько кидал мячом мне в спину и гавкал.

Александра Горовиц из Барнард-колледжа провела специальное исследование, чтобы проверить, как собаки общаются друг с другом в естественных условиях. Горовиц записала на видео сотни часов, снятых в собачьем парке Сан-Франциско, обращая особое внимание на моменты, в которые одна собака пыталась завязать социальную коммуникацию с другой — например, игриво припадала на грудь. Основываясь на этих наблюдениях, Горовиц хотела выяснить, пользуются ли собаки визуальными сигналами при завязывании отношений, при условии, что адресат их видит.

Горовиц замедлила пленку и обнаружила, что в большинстве случаев собака дает такие визуальные сигналы (например, припадание) только тогда, когда адресат видит ее и может заметить этот жест. В тех случаях, когда адресат не видел собаку, она использовала не визуальные, а тактильные сигналы — например, прикосновение лапой.

Еще один эксперимент показал, что собаки-поводыри, живущие со слепыми, с большей вероятностью используют звуковые сигналы, указывая, где находится еда, — например, начинают громко лизать ее языком. У собак, не натренированных на работу со слепыми, такое поведение встречается реже. Никто специально не учит собак подобному «громкому лизанию», эта привычка вырабатывается именно в результате жизни рядом с человеком, не реагирующим на визуальные сигналы. Систематические наблюдения естественного поведения собак указывают, что они его корректируют в зависимости от того, что видят и чего не видят другие.

В следующем эксперименте собаку ставили перед выбором: она могла попросить еды у одного из двух людей. Суть опыта заключалась в том, что один человек ее не видел. Например, у него была темная повязка на глазах. У другого человека такая же повязка закрывала рот. В нескольких исследовательских группах собаки тестировались в подобной ситуации, и все опыты показали, что собаки предпочитают обращаться к тому человеку, который смотрит на них или, по крайней мере, сидит с открытыми глазами. Люди с завязанными глазами или в солнечных очках интересовали их гораздо меньше. Такие исследования свидетельствуют, что собаки могут учитывать очень тонкие нюансы того, насколько мы способны воспринимать информацию. Собака знает, что если она видит ваше лицо и глаза, то может о чем-то вам сообщить.

На основании этих результатов были поставлены другие эксперименты, призванные проверить, насколько собаки учитывают нашу область видимости. Мы, кстати, все время обращаем внимание на область видимости других людей. Если кто-то попросит у вас ручку, то вы сделаете логический вывод, что этот человек заметил ручку у вас в руке, хотя вы вполне можете видеть и другую ручку, которая лежит на полу за спиной у просящего. Учитывая область видимости другого, я могу догадаться об ответе, если сам пока не вижу, что у меня просят. Достаточно обратить внимание, куда сейчас смотрит сам просящий. Для таких суждений с учетом области видимости я вынужден отказаться от эгоцентрического взгляда на мир и подумать о том, что видят и чего не могут видеть мои собеседники.

Юлиана Камински с коллегами поставила следующий эксперимент. Исследователь клал по одному идентичному мячику рядом с каждым из двух барьеров. Один барьер был прозрачным, а другой — матовым. Собаку сажали сбоку от барьеров, так что она могла видеть оба мяча. За барьерами стоял человек, и он мог наблюдать только тот мячик, который лежал за прозрачной стенкой. После этого экспериментатор просил собаку принести мяч и в награду играл с ней, независимо от того, какой из мячиков она принесет.

Собаки с большей вероятностью приносили тот мяч, который был виден человеку, хотя никакой специальной награды за это не получали. В контрольном опыте экспериментатор стоял по ту же сторону от барьеров, что и собака. В таком случае собака приносила мячики со случайной вероятностью.

Как минимум, в этой ситуации собаки реагировали на коммуникативный запрос человека в зависимости от того, что мог и чего не мог видеть просящий. Собаки способны отслеживать, что мы видим, когда слушают нас или пытаются с нами общаться.

Вероятно, собаки не просто интерпретируют поведение «целевой аудитории», но и корректируют свои коммуникативные стратегии в зависимости от того, что известно и что неизвестно адресату. Один из самых ранних способов оценки чужих знаний, который развивается у маленьких детей, связан с оценкой того, что другой человек мог видеть в прошлом. Например, если ребенок наблюдает, как взрослый ищет какой-то предмет, то он поможет ему найти эту вещь. Если взрослый был вне комнаты и в это время в помещение вошел кто-то другой и спрятал предмет, ребенок покажет взрослому, где спрятана вещь. Но если взрослый был в комнате, когда другой прятал вещь, ребенок с гораздо меньшей вероятностью станет указывать, где она лежит. Уже в возрасте одного года дети информируют взрослых в зависимости от того, что взрослые могли видеть в прошлом.

Достаточно долго ученые полагали, что мы — единственный вид, способный распознавать осведомленность или неосведомленность другого о чем-либо, но не так давно этот общеизвестный факт стал вызывать сомнения. Например, известны опыты с Филиппом — кобелем бельгийской овчарки, натренированным в качестве собаки-поводыря. Йожеф Топал из венгерского Университета имени Лоранда Этвёша решил провести с Филиппом несколько первичных тестов, чтобы проверить, может ли собака отличать людей, осведомленных и неосведомленных о каком-либо факте. Филипп, являясь поводырем, был научен находить разные предметы и приносить их хозяину.

Топал подготовил несколько специальных коробок, в которые мог помещать разные предметы. Каждую коробку можно было запереть на ключ, а ключ — спрятать. Вопрос заключался в том, будет ли Филипп понимать: нужно ли сообщать человеку о местонахождении ключей и о спрятанном предмете, учитывая, что видел этот человек. Предполагалось, что Филипп либо станет помогать найти предмет всегда, независимо от ситуации, либо (как ребенок) будет корректировать свои действия, принимая во внимание то, что человек видел или чего не видел ранее.

Оказалось, что поведение Филиппа очень напоминает детское. Если ассистент не видел, как Топал прячет объект, то Топал приносил этому человеку ключи и указывал, где спрятана вещь. Но если ассистент присутствовал в комнате, когда Топал прятал игрушку, Филипп с гораздо меньшей вероятностью пытался подсказать, где спрятан ключ либо предмет.

Воодушевившись результатами, которые продемонстрировал Филипп, Топал провел более крупное исследование с группой собак, чтобы проверить, подтвердятся ли у них такие способности. Он обнаружил, что даже декоративные собаки часто помнят, что другие могли видеть в прошлом. Собаки с большей вероятностью будут указывать на спрятанную игрушку лаем и движениями головы, если человек не видел, как кто-то ее прятал. Исследователи даже предположили, что собаки могут дифференцировать людей по признаку осведомленности или неосведомленности.

Но в ходе не менее строгого исследования это гипотеза не подтвердилась. Родственное исследование показало, что, хотя собаки и могут просить о чем-то с помощью указательного поведения, они поступают так только при работе с интересующими их неодушевленными объектами. Собака не будет подсказывать человеку, где лежит спрятанный предмет, если человеку этот предмет интересен, а собаке — нет. Таким образом, собаки, вероятно, не различают осведомленности или неосведомленности. Кроме того, можно заключить, что собака готова нам помогать, если это выгодно для нее, и в меньшей степени мотивирована, если это полезно только для нас.