Терроризм вчера, сегодня и навеки - Дж. Арас

Вырученные средства проводились (и, скорее всего, до сих пор проводятся) через многочисленные подставные счета в банках Швейцарии, Кипра, Лихтенштейна, и десятков других стран. После развертывания кампании по подавлению ее финансового потенциала, «Аль-Каида» очень быстро перешла на реализацию нетрадиционной схемы безналичного денежного трансферта Hawala, противопоставить которой из мер воспрещения на сегодняшний день практически нечего. К тому же, «священная корова» капиталистической экономики в виде частной собственности и тайны вкладов, живее всех живых. Не удивительно поэтому, что, согласно признанию официальных лиц министерства финансов США, полноценно пресечь нелегальный денежный трафик пока не удается, и общий объем замороженных на счетах за более чем год «глобальной войны против террора» средств, принадлежащих всем выявленным и потенциальным террористическим организациям, составляет 113 млн. долларов. Капля в море…

Завершая сказанное выше, добавим лишь, что «Аль-Каида» - всего лишь яркий, но далеко не единственный пример того, как международный терроризм задействует в своих инфернальных интересах базовые ценности демократии – права человека, права меньшинств, свободу вероисповедания, свободу выражения мнения, частную собственность, фактически превратив их в «ахиллесову пяту» этой самой демократии.

Периферийные формы терроризма

Наш анализ феномена современного международного терроризма и перспектив его развития, будет, несомненно, неполным, если мы не остановимся на качественно новых, смежных, или мутагенных его формах и категориях. Вот они: политический и религиозный экстремизм; индивидуальный терроризм; транснациональная организованная преступность; кибертерроризм / киберпреступность; тоталитарные религиозные секты; объединения по интересам; частные военные организации. Рассмотрим же их чуть подробнее.

Экстремизм

Политический и религиозный экстремизм уже сам по себе является первичным источником, сырьем (прекурсором) терроризма. Представленный организационными структурами, действующими в формальных рамках закона, или на его грани, и лишь периодически реализующими насилие ограниченного порога, они, тем не менее, с полным правом могут рассматриваться в качестве важного компонента второго эшелона международного терроризма, обеспечивая его идейно-пропагандистское и финансовое стимулирование. Классическим образцом таких структур является, например, конгломерат ультраправых организаций, существующих на территории США. Выступая по самым различным позициям – от борьбы с «сионистским оккупационным правительством» (имеется ввиду американская администрация) и до отстаивания права граждан на свободное владение оружием, и, оставаясь при этом в легальном правовом поле, эти организации и группы, тем не менее, становятся идейным инкубатором для тех, кто берет однажды в руки автоматическую винтовку, или пульт управления взрывным устройством. Самый разрушительный в истории США до событий 11 сентября теракт совершил не фанатик-исламист, или левый экстремист, а на первый взгляд законопослушный белый американец Тимоти Макквей, имевший послужной список патриота и ветерана войны в Заливе. Однако, по своему понимаемый внутренний голос патриотизма, внушенный во многом благодаря членству в одной из многочисленных «американских милиций», привел к тому, что Макквей взорвал 19 апреля 1995 г. заминированный автомобиль у федерального здания в городе Оклахома-Сити. Результат – 168 убитых, свыше 500 раненных.

Трансформация глобальной ситуации отражается и на динамике развития политического экстремизма, вызвав к жизни такие новые понятия, как антиглобалистское движение, или, например, движение скинхедов. Антиглобализм, ассоциируемый сегодня с «новыми левыми», является еще до конца не изученным, непростым явлением, которое было вызвано к жизни набирающим силу процессом глобализации. Представляя по форме транснациональное общественно-политическое движение, со своими формальными идеологами, такими как Жозе Бовэ, Наум Чомски и «Субкомманданте Маркос», оно выступает по широкому протестному спектру: против деятельности международных финансовых (ВТО, МВФ, ВБ) и политических (ООН) организаций, политики ведущих государств (Группа-7/8), за прекращение деградации окружающей среды, списание задолженности стран третьего мира, свертывание американской программы ПРО, и многим другим направлениям. Организационный формат движения включает профсоюзные и студенческие организации, структуры правозащитного, анархистского, сектантско-религиозного, экологического профиля, а также консолидированные этнические общины выходцев из стран третьего мира, и характеризуется существенной децентрализацией, отсутствием единого руководящего центра, внедрением горизонтальной схемы управления, наличием четкой системы планирования, координации и обмена информацией на трансконтинентальном уровне (через сеть Internet). Ведущей формой активности АГД остается организация мероприятий протеста, приуроченных к местам и срокам проведения форумов международных политических и финансовых институтов, которые, как правило, сопровождаются массовыми беспорядками, столкновениями с полицией, и погромами на объектах частной собственности, в первой жертвой которого практически всегда становится ненавистный символ американизма – ресторан системы быстрого питания McDonalds. При подготовке и проведении акций фиксируются организованные перемещения их участников на дальние (в том числе, трансконтинентальные) расстояния, их заблаговременная концентрация (с размещением и обеспечением за счет родственных местных структур), предварительная разведка территории, распределение средств защиты и нападения (каски, щиты, бронежилеты, противогазы, респираторы, палки, дубинки), агрессивное поведение в местах массового скопления, интенсивное информационно-пропагандистское обеспечение в СМИ. Побоища с участием десятков тысяч человек в Сиэттле (1999 г.), Давосе, Вашингтоне, Праге, Ницце (2000 г.), Квебеке, Гетеборге, и особенно Генуе (2001 г.) – таковы этапы пути этого весьма неоднозначного движения всего за два года. И хотя, с 2002 г. особо значительных проявлений насилия со стороны структур АГД не зафиксировано, говорить о его трансформации в сугубо политическое русло пока представляется преждевременным; не исключено, что это является заслугой правоохранительных структур, отныне выставляющих в моменты проведения таких мероприятий по одному полицейскому на каждого демонстранта.

Скинхеды, международное молодежное движение на основе особой субкультуры и самостоятельной формы самоорганизации, являет собой иной пример политического экстремизма. Первоначально зародившись в Великобритании в 1969 г., оно сегодня распространено более чем в 50 странах мира, в том числе в России, где число его сторонников увеличивается угрожающими темпами. Другими категориями модернового экстремистского политического континуума могут считаться неонацистские, анархистские, или неомарксистские (типа Национал-большевистской партии России) организационные структуры, периодически реализующие насилие низкой интенсивности.

Индивидуальный терроризм

Данная самостоятельная категория терроризма, включающая отдельных граждан, чья террористическая деятельность осуществляется самостоятельно, вне формата организационных структур, во многом является продуктом специфического феномена западного общественного сознания. Глубокий индивидуализм в сочетании с различными побудительными стимулами (асоциальное поведение, утрата жизненной перспективы, неудачная личная жизнь, психические отклонения, мессианство), налагаемых на различные программы и требования политического, религиозного, экономического и иного характера, формальные контакты с экстремистскими организациями, и другие акселераторы, такие, как девальвация ценности человеческой жизни, в итоге своем ведут к реализации негативной энергии и протестного потенциала против неудовлетворительного образа жизни и ассоциируемых с ним объектов ненависти через террор. Теракты с тяжелыми последствиями, такие как взрывы и ведение огня из автоматического оружия в местах скопления людей, захват заложников в школах и детских садах, угон транспортных средств уже давно приняли в США, а сейчас уже и в Европе, характер эпидемии. Классический пример – Теодор Качински, проходивший в документах ФБР под оперативным псевдонимом Unibomber. Неприметный странный человек, ушедший в добровольную самоизоляцию в горах Колорадо, в течение двадцати (!) лет, с 1976 по 1995 г.г., неторопливо рассылал заминированную почтовую корреспонденцию ученым и предпринимателем, занятым в сфере компьютерных технологий и авиации. 16 терактов, произведенных Качински в рамках реализации его протеста против тенденций развития индустриального общества и разрушения экологии, унесли жизни 3 человек и покалечили еще 23. В апреле 1999 г. отличился англичанин Дэвид Коуплэнд, в знак своей неприязни к национальным и сексуальным меньшинствам взорвавший 3 собственноручно изготовленных устройства в пабах Лондона (3 человека убито, 129 ранены). Ну, а своеобразный рекорд на ниве индивидуального терроризма, по обстоятельствам, принадлежит американцу Джону Аллену Мухаммеду и его пасынку Ли Мальво, знаменитым «вашингтонским снайперам», которые убив и ранив 13 человек, буквально парализовали американскую столицу осенью 2002 г. Этот эпизод, помимо прочего, свидетельствует об устойчивости социального психоза в американском обществе, и появлении особой модели поведения, которая, как представляется, будет развиваться.