Слепая ярость - Фред Саберхаген

— У тебя по-настоящему творческая натура, Нифти. Вот почему тебе нравится работать с шифрами.

— Что это взбрело тебе в голову? Кто сказал, что я работаю с шифрами?

— Ты сам. Обронил несколько слов в тот день, когда мы познакомились. А потом обмолвился еще пару раз.

В самом деле? Гифт не очень помнил свои слова. Но сомневаться не приходилось: он был более разговорчив, чем обычно. Пытался создать у людей впечатление, что он действительно герой и важная персона. Придется серьезно подумать об этом и на новой работе научиться держать язык за зубами.

К тому времени Нифти понял, что Флауэр знает о его работе многое. Слишком многое. Куда больше, чем положено знать человеку, не имеющему отношения к Хайпо. Шифры? Он наболтал ей столько, что может попасть в беду. Теперь Гифт это понимал.

А затем настал день, когда Флауэр подвела его к просторному дому, скрывавшемуся за деревьями огромного парка. Душа наслаждалась зрелищем прекрасной зеленой долины, которая плавно спускалась к океану, сверкавшему в двух километрах отсюда. Казалось, дом стоит в окружении пологих зеленых холмов и цветных радуг. Крыша и большая часть стен были сделаны из материала, напоминавшего настоящее дерево. Стены были выкрашены светло-зеленой краской.

Въездная аллея заканчивалась полудюжиной покрытых гравием мест для парковки. В данный момент все они пустовали. Широкое ответвление вело к запертому гаражу. Травянистый двор пересекала мощеная дорожка, огибавшая дом и скрывавшаяся вдали.

— Держу пари, она ведет к бассейну, — сказала Флауэр.

Нифти прислушался и уловил шум не то большого фонтана, не то маленького водопада. Можно было ручаться, что это не обычный бассейн.

— Ого! Богатые у тебя друзья!

— Разве я не говорила? Они здесь не хозяева. Один из них, Мартин Гаврилов, здесь что-то вроде управляющего. Или смотрителя. — Она сделала паузу. — Но работа у него другая.

— Угу… — Гифта не интересовало, в чем заключается эта работа. — А кто владельцы?

— Точно не знаю.

— Они не будут возражать, что смотритель принимает здесь своих друзей?

Флауэр только махнула рукой и повела его к парадному.

Чем ближе они подходили к дому, тем больше тот казался. Он был выстроен в необычном старинном стиле. У каждого окна имелись распахивающиеся ставни, выкрашенные белой краской.

Присмотревшись, Гифт понял, что покатая крыша и стены действительно покрыты дранкой. Может быть, срезанной с мутанта кедра или красного дерева.

— А это что такое? — показала на окно Флауэр. Любопытство очень шло ей. Там красовалась коричневая рамка не то из пластмассы, не то — опять же — из мутировавшего дерева, затянутая сеткой из нитей в миллиметр-два толщиной.

Гифт недаром интересовался историей.

— Экраны. Люди вставляли их в окна и двери, когда в теплую погоду вокруг было полно насекомых.

Веранда была обставлена довольно скромно: кресла-качалки, рогожные циновки и вьющиеся тропические растения. Нарушали картину только голографические экраны последних моделей, попадавшиеся почти на каждом шагу.

Когда Флауэр и Гифт вошли на веранду, одно кресло еще слегка покачивалось. Кто-то встал с него лишь несколько секунд назад, посмотрел через кружевную занавеску на приближающихся гостей и поспешно скрылся в доме.

Убранство и меблировка дома также были под стать архитектурному стилю. Подлинники и копии выглядели типично по-земному и полностью соответствовали давнему периоду истории Планеты-Колыбели. По крайней мере, так казалось гостям. Робот-дворецкий, открывший дверь и молча пригласивший их войти, был одет как слуга-человек эпохи, предшествовавшей началу космических полетов.

— Кто-нибудь дома? — спросила Флауэр, с опаской глядя на робота.

— Мистер Гаврилов, здешний смотритель, — ответил дворецкий мягким, но не совсем человеческим голосом и перевел взгляд на Гифта. — Могу я узнать, как вас зовут?

— Мистер Гаврилов знает меня. — Произнеся знакомое имя, молодая женщина слегка успокоилась. — Скажи ему, что здесь Флауэр. А это космонавт первого класса Себастьян Гифт.

Почему-то робот произвел на нее сильное впечатление. Это было странно и немного смешно. Нифти показалось, что Флауэр вот-вот сделает реверанс.

«Меня еще никогда не представляли машине», — подумал он.

— Пожалуйста, следуйте за мной. — Высокая фигура быстро обвела их глазами и слегка поклонилась, как, несомненно, полагалось делать слуге.

Когда дворецкий повернулся к посетителям спиной, очень похожей на человеческую, Гифт с удивлением заметил на этой спине выполненный в современной манере плакат, гласивший:

«МЕНЯ ЗОВУТ БЕРИМОР».[5]

Нифти подмывало произнести это слово, чтобы посмотреть, как будет реагировать дворецкий, но он удержался.

Робот вел их по анфиладе необычно обставленных комнат. Гифт заметил, что электрические светильники включаются с помощью вделанных в стену уродливых устройств, на которые надо нажимать пальцем.

Наконец они вошли в большую комнату. В диковинных креслах сидели два человека и смотрели по большому современному экрану какое-то старое шоу.

— Мартин! — радостно рванулась вперед Флауэр.

Но молодой мужчина, встав с кресла, ограничился рукопожатием и холодным взглядом.

Почему-то его больше интересовал Гифт.

— А это, должно быть… можно, я буду называть вас Нифти?

— Почему бы и нет? Так делают все.

Молодая женщина, сидевшая рядом с Гавриловым, тоже встала и представилась Таней. У Тани были широко расставленные глаза, придававшие ей слегка испуганный вид. Она молчала и смотрела на Гифта так, что тот снова почувствовал себя знаменитостью.

Гаврилов радушно приветствовал Гифта и долго тряс его руку. Смотритель обладал тихим голосом и привычкой слегка втягивать голову в плечи, словно ему было холодно.

— Здесь всегда рады друзьям моей старой подруги Флауэр, — сказал он.

Может, этот Гаврилов ее любовник? Или был им? Трудно сказать. Уж не поэтому ли он не смог отказать ей в просьбе?

— Кстати, чей это дом? — спросил Гифт, когда представление закончилось и завязалась светская беседа. Он обвел рукой роскошные стены. Флауэр говорила об этом до ужаса туманно.

Оказалось, что Гаврилов тоже не горит желанием раскрывать сию великую тайну.

— Одной богатой семьи. Но они сдают его человеку, который слишком занят, чтобы проводить здесь много времени.

— Его зовут Джей Нэш, — вставила Таня. — Знаете такого продюсера?

— Конечно, знаю. — Гифт, который успел сесть в кресло, снова встал и начал бродить по комнате. На стене висел голографический портрет недавней звезды сцены с автографом: «Джею. Старина, давай хлопнем еще по одной». Похоже, Таня говорила правду.

— Знаменитости, — сказал Нифти остальным, показывая на подпись.

Однако казалось, что этим троим наплевать на звезд. Гаврилов и Таня смотрели на Гифта во все глаза, как кролики на удава. Ну вот, опять, подумал Нифти, начиная испытывать знакомое гнетущее чувство. Приходилось утешаться тем, что никто из них не пел ему дифирамбов.

Пара, обитавшая в доме, посмотрела на Флауэр с явным уважением и начала расспрашивать о том, как прошло путешествие. Гаврилову хотелось знать, не следили ли за ними.

— Нет, — ответила Флауэр.

Гифт только кивнул. Вот он и стал дезертиром. Неужели это так бросается в глаза?

Неслышно вошел дворецкий, ходивший, как человек, на двух ногах, обутых в туфли. Беримор держал поднос с прохладительными напитками.

Гифт взял бокал и сделал глоток чего-то неописуемого, слегка отдававшего алкоголем.

— Откуда взялась эта надпись? — спросил Нифти, когда робот вновь повернулся к ним спиной.

— Должно быть, ее сделал хозяин дома. Выглядит глуповато. На его месте я бы снял плакат, но… — Гаврилов пожал плечами.

Когда беседа продолжилась, Гаврилов начал допытываться, куда отправилась флотилия адмирала Негьюэнса, вылетевшая из Порт-Даймонда.

Нифти фыркнул:

— Понятия не имею. Адмиралы мне не докладывают.

А если бы и докладывали, подумал он, не вижу причины говорить об этом кому-нибудь из вас.

Судя по вопросам, которые задавали ему друзья Флауэр, Гифту стало ясно, что они ничего не смыслят в военном деле и армейских порядках.

— Скоро будет большая битва, — сказал он им, — но где она состоится, можно только гадать. Может быть, на Фифти-Фифти. Может быть, на Юхао. А то и еще ближе к Земле.

Присутствующие мрачно кивнули. До налета на Порт-Даймонд ни один стратег, ни один аналитик — как одушевленный, так и оптэлектронный — не предсказывали, что берсеркеры проявят такую активность совсем рядом с «домашними мирами». В Домене либо никогда не случалось ничего подобного, либо с тех пор прошло очень много лет. Именно поэтому массированное вторжение вражеского флота, пересекшего Залив Спокойствия, потрясло почти всех соларианцев. Но эти люди не выглядели потрясенными.