Перекрёсток двенадцати ветров - Олег Верещагин

Гумилёв, да? — Егор кивнул, а Ксанка сказала:

— Ой, Егорка, а я эти стихи в сериале слышала… ну, их пели, «Любэ» пела… Только не всё, самый конец… Такие хорошие…

— Сериал «Саломея», — словно бы нехотя добавил Егор. А Сашка повторил:

— Но трусливых душ не было средь нас — мы стреляли в них, целясь между глаз… Здорово.

Вдали — там, куда завтра лежал их путь — неожиданно послышался странный, механический и угрожающий звук — что-то среднее между воем и уханьем. За всё время в тайге они ни разу не слышали такого, и даже Рат забеспокоился. Все повскакали на ноги, а он процедил:

— Вот завтра и проверим — как это здорово, Сань.

Чужие здесь не ходят…

— Мда, — сказала Светка.

У других слов просто не находилось.

Сухая старая берёза, нависавшая над тропкой между двумя крутыми скалами, за которыми начиналось плоскогорье, была украшена в соответствии с фантазией местных жителей. Её венчал здоровенный череп, в котором без труда можно было узнать череп мамонта. Ниже черепа висели гирляндами, на каждом сучке могучего дерева. Их расположили с большой фантазией и прирождённым чувством дизайна. В самом низу шёл кокетливый поясок из человеческих черепов.

— Надеюсь, череп мамонта они выкопали из вечной мерзлоты? — тихо спросил Егор.

— Кто — «они»? — так же тихо поинтересовалась Светка, успевшая переместиться с лидирующих позиций за спины Рата, шедшего последним.

— Ну… — Егор пожал плечами. — Местные жители.

— Тут нет жителей в нашем понимании, — сказал Рат. — И нет вечной мерзлоты… Мы можем повернуть на юг.

— И?.. — с надеждой спросила Светка. Рат вздохнул:

— И упрёмся в болота у истоков Уды. Их обходить примерно неделю. И потом идти до людей ещё столько же.

— А тут? — Сашка созерцал чудо-дерево.

— Через тридцать километров будем на Зее, — сказал Рат. — Даже если там никого не встретим, то ещё через три-четыре дня выйдем к Верхнезейску.

— Ясно, — буркнул Сашка, продолжая неприязненно мерить взглядом берёзу. — Вот что, Ратмир. Кончай темнить. Рассказывай, что ты там про это знаешь. Мы же всё равно здесь пойдём — то неделя, а то две. Так хоть знать будем, что к чему.

— Ладно, — поморщился Рат. — Дело такое. Вон, Егор немного об этом уже знает…

…Когда Рат окончил довольно короткий, но содержательный рассказ, Светка, не сводившая с него глаз, сказала:

— Если бы ты не… я бы решила, что ты врёшь. Аффигеть.

— Я их видел, — повторил Рат. — Не знаю, кто они, но я их видел.

— Ответвление эволюции, — хмуро сказал Егор. — Многие учёные считают, что раньше на Земле разумных существ разных видов было много. Просто человек оказался самым упорным, организованным и агрессивным. Или вообще прилетел с другой планеты.

— Ты в это веришь? — иронично спросила Светка. Егор ответил:

— А ты правда считаешь, что он от обезьяны произошёл?..[36] Да это и не важно, а важно, что вот по разным дремучим углам остались какие-то представители тех, других, разумных. Ну и мстят человеку за то, что он всю планету под себя подмял.

— Это, кстати, тоже не важно, — возразил Рат. — Важно, что мы должны идти вперёд по этим землям. Или обойти их. Я, признаться, думал, что тот старик переборщил. Но тут такой явный знак… — он кивком указал на берёзу.

— Тридцать километров мы можем пройти за сутки, — сказал Сашка. — Даже с раненой.

— Не можем, — покачал головой Рат, — но всё равно тут быстрее, конечно, чем в обход…

— Бред какой-то, — призналась Светка. — У нас пять винтовок, четыре пистолета и полно патронов. Ты, Рат, говоришь, что у них даже луков нет! О чём тут рассуждать?

— Хотя бы о том, что у кого-то тут лук есть, и я не знаю, у кого, — возразил Рат. — А от этого всё опасней в несколько раз. Я уж не говорю о том, что карабин иногда излишне прибавляет человеку уверенности. Излишне, повторяю.

— Ты против того, чтобы тут идти? — прямо спросил Егор. Рат замялся и ответил честно:

— Если бы я был один — я бы пошёл.

— Ты не один, и мы пойдём здесь, — сказал Сашка.

Рат какое-то время молчал, глядя в небо. Потом спросил Ксанку:

— А ты, злая бурят, что скажешь?

— Пойдём здесь, — ответила та. — Ег… вам меньше меня тащить.

— Семицветик, — сказал Рат, открыто называя Светку так, — вам с Егором придётся волочь носилки всё время. Сань, идёшь первым, держи точно на запад. Я в тылу. Пошли…

…Единственное, что донимало маленький отряд в начале пути — так это тяжёлый страх. Он возникал не от каких-то реальных причин — было светло, вокруг лежала всё та же, только более редкая, чем внизу, в речной долине, «светлая» тайга, дул хороший приятный ветерок. Он возникал даже не от ожидания неприятностей. Правильней сказать, он даже не возникал — в смысле, он не зарождался в человеке. Он просто ждал за кустами и деревьями и повисал на идущих, как липкая паутина на лице, плечах, рюкзаках, которую почти невозможно было стряхнуть. Казалось, стоит поднять руку — и ощутишь его пальцами.

Шли сосредоточенно, не останавливаясь на обычные короткие привалы и не отвлекаясь на разговоры, пока около двух часов дня слева — с юга почти точно — донёсся тот самый вечерний вой. Только теперь он был гораздо ближе и отчётливей. Все на минуту остановились — и такой же звук долетел с северо-запада, почти оттуда, куда они шли.

— Так, — сказал Рат, — они знают, что мы здесь… Сань, смотри в оба, держись открытых мест… Ксан, ты там, наверху, не дремли, приготовь оружие.

— Ясно, командир, — отозвалась девчонка.

Они наддали — не потому, что собирались уйти от погони, а просто потому, что это укоренилось в людях: раз опасность — надо быстрей. Вой не повторялся, но минут через сорок Ксанка сказала спокойно:

— Вижу. Справа метров двести, за логом… исчезли.

— Сколько? — спросил Рат, подняв глаза. Ксанка ответила:

— Видела двоих. Точно не люди, похожи на обезьян.

— Впереди холм, — Сашка посмотрел через плечо, по лицу у него сползали капли пота.

— Может, там пересидим?

— Не пересидим, — усмехнулся Рат. — Это ведь не звери. Идём дальше… — но сам перед тем, как шагать, повернулся направо и крикнул: — Не подходите! Нас много! Ну?!. — и наугад выстрелил в ту сторону.

— Напугал? — тихонько спросил Егор. Рат дёрнул плечом:

— Обозначил присутствие… Напугать их не напугаешь.

— Ё-моё, — высказался Егор. — Это не во сне, Рат? Может, я поору и проснусь? Громко?

— Боюсь, что это бесполезно… — Рат быстро посмотрел по сторонам. — Бегом! Бегом на холм!

— А говорил — не отсидимся… — подала голос Светка, пускаясь бегом и на бегу продолжая развивать мысль: — Говорят, когда янкесы во Вьетнаме воевали, то вьетнамские девчонки на себе перетаскали для партизан десятки тонн грузов по дороге… такой дороге… Са-ань!

— Тропа Хо Ши Мина, — тоже на бегу ответил тот.

— Во-во, его тропа…

— Берегите дыхание! — Рат нёсся почти рядом, не видя, не слыша, но всей кожей чувствуя, что справа и слева несутся преследователи. — Скорей!

Справа за кустами молчаливо и целеустремлённо мелькнула тёмная масса. Рат, не останавливаясь, выстрелил в том направлении, потом — ещё раз — по ходу возможного движения существа. Короткий пропадающий вопль был ответом выстрелам — и почти тут же подлесок буквально взорвался жутким угрожающим воем десятка глоток.

На свою беду Светка обернулась. То, что она увидела, запросто могло бы поколебать куда более устойчивую психику. Огромные, хотя неожиданно тощие — не меньше двух метров в длину — существа одно за другим вырывались на след бегущих ребят. Они мчались на четырёх… лапах или руках, непонятно, раскачиваясь и подёргиваясь, словно паралитики, но очень быстро. Короткая серая шерсть покрывала их полностью, не позволяя толком разглядеть головы, только глаза блестели алым собственным светом. Переднее из существ поднялось в рост и хрипло зарычало.

— Аааа!!! — Светка споткнулась; Егор, почувствовав это, успел бросить свою сторону носилок и подхватить падающую Ксанку.

— Беги! — что было сил крикнул Рат ему, рывком вскидывая на ноги бледную от ужаса

Светку и заставляя её бежать к холму. Мимо них проскочил Сашка и, закрыв остальных собой, начал сажать пулю за пулей в умопомрачительных тварей с такой скоростью, словно был вооружён не самозарядкой, а автоматом. — Светка, давай! — Рат пихнул девчонку в том же направлении, в каком бежал Егор, а сам, упав на колено чуть сбоку от пятящегося Сашки, открыл огонь. Тот сменил магазин, посмотрел на Рата круглыми бессмысленными глазами и опять начал стрелять.

Твари исчезли. Непонятно было даже, куда они делись. Три лежали на прогалине неподвижно, одна корчилась в трёх шагах, не больше, от ног мальчишек, издавая странные звуки, не говорящие о боли, непохожие на голос живого существа вообще.