Маршалы Победы - Валерий Михайлович Воскобойников

его старший мальчик, когда один из мастеров в первый же день ни за что ни про что сильно ударил Георгия кулаком. — Такой уж порядок. Бьют, а ты терпи. На четвёртый год сам станешь мастером, сам будешь бить. Только не зверствуй.

Старшему мальчику было пятнадцать лет. А Георгию — двенадцать. Всего мальчиков было четверо. Каждый год хозяин брал по одному новому, а старший становился мастером. На младшем мальчике была вся тяжёлая и грязная работа, и таким младшим стал Георгий Жуков.

Мастера начинали работу в семь утра, а Георгия поднимали в шесть. Быстро умывшись, он готовил для них рабочие места. Потом убирал в квартире хозяев, которая была в том же доме, чистил их одежду и обувь, подливал масло в лампады перед иконами, чистил самовар и, если не было других поручений, отправлялся к мастеру, надевал на палец напёрсток, всовывал нитку в иглу и сшивал мех. Рабочий день заканчивался в семь вечера. А если работы было много, то и мастера, и ученики трудились до полуночи. После работы ученики готовили всё для завтрашнего дня, а Георгий ещё и протирал в мастерской пол. Потом вместе с другими учениками он ложился спать на том же полу. И так проходил день за днём.

Старший мальчик был прав: к Рождеству Георгий почувствовал, что начал привыкать. Уже и ошибок в работе стало меньше, поэтому и мастера реже били. Через год появился ещё один ученик, и теперь уже Георгий его утешал.

Сам же он очень хотел учиться. У хозяйского сына попросил учебники по математике, русскому языку и истории. И ночью при единственной тусклой лампаде в прихожей стал по ним заниматься. Однажды он так увлёкся, что не расслышал, как подкрался хозяин.

— Вот кто у нас керосин жжёт! — проговорил хозяин, положив тяжёлую ладонь на учебник. — Никак грамотным хочешь стать?

Георгий испуганно молчал. Но хозяин почесал в затылке, а потом вдруг спросил:

— Боишься? Это хорошо, что боишься. Ладно, парень ты старательный. Учись, если так желаешь. Разрешаю. Но чтоб работе твоё учение не мешало!

Через несколько месяцев Георгию удалось сделать то, что никто ещё в мастерской не совершал. Он уговорил хозяина, и тот стал отпускать его на вечерние образовательные курсы. Весь день Георгий работал в мастерской так, чтобы мастера были им довольны, а в вечерних сумерках бежал с тетрадями в холщовой сумке на курсы.

Экзамены он сдал досрочно, и притом на «отлично».

А ещё через год кончилось и ученичество в мастерской. Теперь он сам сделался молодым мастером. И даже получил отпуск на десять дней, чтобы навестить родителей. В новом пиджаке, подаренном хозяином, в новых сапогах, он приехал в родную деревню. И неожиданно обнаружил, как состарились за несколько лет его мать и отец, стали ниже ростом. И лишь сестра Маша выросла в настоящую невесту.

— А я уж думала, умру, не увидев тебя, — плача от радости, сказала мать.

Для каждого у Георгия были припасены гостинцы. Матери и сестре привёз он из города по красивой шали, отцу — новую рубаху, а для всех — сахар, китайский чай, конфеты. В бедной русской деревне это было роскошным угощением. А уж когда он вручил отцу серебряный рубль, а матери — целых три, она снова заплакала от радости.

И отец почти повторил её слова:

— Хорошо, что я дожил. Теперь я спокоен: ты у нас самостоятельный, взрослый.

Став мастером, Георгий снял за три рубля комнату у пожилой вдовы с дочкой и зажил независимой жизнью. Он работал в той же мастерской, получал неплохой заработок, а хозяин, который чаще теперь вспоминал, что они родственники, стал его заметно уважать. Теперь Георгия уже никто не посмел бы ударить, но и он, помня, как тяжело живётся мальчикам-ученикам, ни разу их не обидел. Возможно, Жуков так и пробыл бы до конца жизни шубным мастером, если бы через два года не началась Первая мировая война.

7 августа 1915 года его призвали в армию.

Унтер-офицер

Спустя неделю Жуков хорошо держал строевой шаг, умел чётко отдавать честь, не нарушая строй, поворачиваться по команде «налево», «направо» и «кругом», брать винтовку «на караул». А потом их посадили в вагоны и отправили в кавалерийский драгунский полк. Там Жуков получил кавалерийское снаряжение для себя и для лошади, а заодно и саму лошадь — очень упрямую кобылицу тёмно-серой масти.

— Будь с нею строгим, но добрым, — сказал ему старослужащий солдат. — Разглядит в тебе человека — станет боевым другом.

И Жуков с солдатского завтрака припрятывал хлеб, чтобы угощать свою кобылицу. Он вставал в пять утра и сразу шёл к ней. После завтрака начиналось обучение конному делу. Его учили ездить рысью и в карьер, брать барьеры, владеть шашкой и пикой. Кобылица, почувствовав добрую, но твёрдую хозяйскую руку, нигде не подводила и смело возносила хозяина над высокими дощатыми заборами, перепрыгивала через траншеи и переплывала реку.

Через несколько месяцев Жуков стал лучшим в своей команде и его отправили учиться на унтер-офицера, то есть младшего офицера.

К началу 1917 года Россия устала от бессмысленной войны. На фронте не хватало снарядов для пушек, пулемётчикам часто было нечем стрелять. Солдат кормили плохо, они мёрзли и мокли в окопах и не могли понять, ради какой такой цели их пригнали на фронт. И когда в феврале в Петрограде началось восстание против царской власти, Николая II не поддержал ни один командующий фронтом. Царь отказался от престола, и власть перешла к Временному правительству.

Георгий Жуков уже немало повоевал на фронте и за храбрость был награждён двумя Георгиевскими крестами. Товарищи считали его не только смелым, но и справедливым, и, как только стали выбирать председателя эскадронного комитета, все хором закричали:

— Жукова! Жукова нам в председатели.

С этого дня началась новая жизнь кавалериста Георгия Жукова.

Гражданскую войну он закончил командиром эскадрона, а весной 1923 года стал командиром кавалерийского полка. Ему было тогда двадцать шесть лет.

Скоро полк Жукова был назван лучшим в дивизии. Но сам он понимал, что воинских знаний ему не хватает. И, когда звучала команда «отбой», усаживался за учебники. Разбирал сражения Первой мировой войны. Через год его направили в Ленинград, на Высшие кавалерийские курсы. Вместе с ним училось несколько командиров других кавалерийских полков: Рокоссовский, Баграмян, Ерёменко. Все они стали потом прославленными маршалами. А тогда были молодыми командирами и, как Жуков, мечтали скорее овладеть воинским искусством.

Окончив на «отлично» курсы, Жуков снова стал командовать полком, а