1185 год Восток - Запад - Игорь Можейко

Исследователи давно уже обратили внимание на то, что к Тэмучжину шли только «люди длинной воли». Но как много их оказалось в степи! Уже через несколько недель в ставке Тэмучжина собралось тринадцать тысяч воинов. И именно эти люди тогда же, в 1182 году, избрали Тэмучжина, двадцатилетнего изгоя, своим ханом под именем Чингисхан. Известна присяга, которую принесли хану воины. Она резко отличается от присяг, которые давались раньше. В ней чувствуется уверенная рука автора: «Когда Тэмучжин станет ханом, мы, передовым отрядом преследуя врагов, будем доставлять ему прекрасных дев и жен, юрты и батраков и лучших лошадей. При облаве будем выделять ему половину добычи. Если мы нарушим в дни войны этот устав, разбросай наши черные головы по земле. Если в мирное время мы нарушим твой покой, отлучи нас от жен, детей и рабов, бросай нас на пустой земле».

На первом месте в клятве были не интересы племени или рода — все были равны в новой орде. Главное — безусловная дисциплина, признание права хана казнить за нарушение присяги во время войны. Новый союз был направлен на войну, на грабеж.

Можно предположить, что метаморфоза с другом ввергла Джамуху в растерянность. По крайней мере некоторое время об ничего не предпринимал. Чингисхана признали кераиты хана Торгула, который рассчитывал на военную помощь новой армии. Но ни одно другое монгольское племя не присоединилось к Чингисхану. Для племенной аристократии он был выскочкой и разбойником. Почуяв угрозу, вожди племен стали искать полководца, которого могли бы противопоставить Чингисхану и его молодцам. Изгои были опасны и поодиночке, они стали смертельно опасны, когда объединились.

Противопоставить Чингисхану можно было лишь законного племенного вождя старой закалки, авторитетного среди воинов, настоящего полководца. И выбор вождей пал на Джамуху. Так историческая необходимость сделала побратимов главами противоборствующих группировок.

В ней кто-то должен был погибнуть — либо молодая армия Чингисхана, либо племенной строй монголов.

В ставку к Джамухе начали съезжаться отряды монгольских племен. По сведениям летописца, там собралось за короткое время более тридцати тысяч всадников. Как на большую войну.

Обе армии стояли неподалеку друг от друга. И в той и в другой были горячие головы, которые хотели поскорее решить cпop оружием. Но ни Джамуха, ни Чингисхан не спешили. Первый — потому, что, как можно судить по последующим событиям, не был до конца убежден, что должен уничтожать старого друга, второй — потому, что чувствовал себя слабее.

Нужен был внешний толчок, который сделал бы конфликт неизбежным. И тут младший брат Джамухи с небольшим отрядом угнал табун Чингисовых лошадей. Его догнали в степи и убили.

Кто подговорил юношу на необдуманный поступок, мы не знаем, но можно предположить, что это сделали опытные политики.

Теперь Джамухе ничего не оставалось, как двинуть войска. Иначе бы он потерял лицо: кровь брата требовала отмщения.

Произошла битва.

Куда более сплоченные отряды племен после короткого боя опрокинули войско Чингисхана и погнали его к ущелью у реки Онон. Чингисхан проявил себя как никуда не годный полководец, и, если бы это была война не на жизнь, а на смерть, тут бы ему и пришел конец. Но Джамуха вел войну по старым племенным законам, для которых есть биологические аналогии. Если дерутся собаки, драка, какой свирепой она ни кажется, прекращается, когда одна из собак падает на спину. Тогда более сильная собака уходит.

Так случилось и здесь. Когда остатки отрядов Чингисхана оказались в ловушке, Джамуха добивать побратима не стал. Он казнил убийц брата и увел армию отдыхать.

Формально Джамуха победил. На самом же деле в тот день старая, племенная степь потерпела сокрушительное поражение. И очень важно, что это почувствовали самые лучшие воины степи — уруды и мангуды. Отряды этих племен в полном составе отложились от Джамухи и перешли на сторону Чингисхана. Казалось бы, случай невероятный — уйти к проигравшему. Впоследствии уруды и мангуды стали самыми привилегированными полками армии Чингисхана.

Чингисхану нужна была победоносная война, пускай небольшая: он должен был реабилитировать себя за поражение. И поэтому, когда хан Торгул позвал Чингисхана на помощь против татар, которые в то время отступали под натиском властителей Северного Китая — чжурчжэней, Чингисхан с радостью согласился.

Кераиты и отряды Чингисхана настигли отступавших татар, перебили множество воинов, убили вождя, захватили громадный татарский обоз.

Эта победа принесла пользу Торгулу, который получил от чжурчжэней титул Вана, то есть царя, и стал именоваться Ванханом, и Чингисхану, который смог оделить воинов добычей и укрепить свой авторитет.

В степи наступило динамическое равновесие. Чингиcхан не мог еще победить союз племен и захватить власть в Монголии. Одних отщепенцев для этой цели было мало. Опираясь на армию, он должен был посулами, хитростью или силой перетягивать на свою сторону племена, поддерживая в них центробежные тенденции, откалывая от них курени, — все это требовало политических интриг, терпения и дальновидности. Тэмучжин стал ханом в 1182 году, но в действительности ему удастся покорить собственную страну лишь через много лет. В 1206 году состоится общемонгольский курултай, который провозгласит Чингисхана верховным владыкой всех монголов. До этого будет война с племенами, которые в 1201 году объявят верховным ханом Джамуху и потребуют, чтобы он уничтожил слишком усилившегося Чингисхана. В последующие годы будет немало битв, побед, поражений, предательств и недолговечных союзов. В конце концов Чингисхан расправится с Ванханом, который к тому времени из союзника превратится во врага, потому что поймет, насколько страшен Чингисхан, и с Джамухой, которого, схваченного собственными воинами, безжалостно казнит. А потом казнит и этих воинов, ибо они подняли руку на господина.

Лишь после этого армии Чингисхана двинутся за пределы Монголии, на завоевание вселенной.

Но эти события лежат за пределами нашего повествования.

Мертвый город

Великий шелковый путь пролегал южнее монгольских степей, к верховьям реки Хуанхэ, по южной границе пустыни Гоби, к оазисам, населенным уйгурами, и далее к Средней Азии и Ирану.

В начале XIII века контроль над пустынным отрезком этого пути перешел к монголам. Но кто господствовал там до монголов, вплоть до недавнего времени оставалось не то чтобы неизвестным, но, скажем, не до конца установленным. Приблизительную историю этих мест можно было установить по китайским летописям и хроникам монголов. Было очевидно, что в тех местах селились уйгуры, какое-то время на них распространялась власть Тибетского царства, после этого там находились владения киданей, затем — царства Си Ся, вероятно основанного тангутами. Но никаких материальных свидетельств этого не существовало.

Эта часть Великого шелкового пути была самой трудной для караванов. Еще в древности китайский историк Сыма Цянь писал: «Путешественники, которые выезжают из Китая, часто погибают в соляных болотах. Те, кто едет по северному пути, подвергаются нападению гуннов. На южном пути нет воды и пищи… и царит большая нужда». Позже эту картину дополнил другой китайский писатель — Сюань Цзан: «Пески расстилаются на необозримое пространство; по прихоти ветра они то нагромождаются в одном месте, то вновь разметываются. Путники не находят там никаких следов человека, и многие из них сбиваются с пути… Поэтому странники отмечают дорогу, собирая в кучи кости животных. Там нет нигде ни воды, ни растительности и часто дуют жгучие ветры. Когда поднимаются эти ветры, люди и животные падают в изнеможении и заболевают. Временами слышатся то пение и свист, то болезненные стоны, но если прислушаться к этим звукам, то сознание помутится и потеряешь способность передвигаться. Вот почему там часто гибнут путники. Эти миражи — наваждение демона».

В средние века, когда климат был более влажным, чем ныне, через пустынные области в центре Азии протекали реки, крупнейшие из них не пересыхали даже в разгар лета. Вдоль рек и по берегам редких озер тянулись оазисы, некоторые достаточно обширные, чтобы прокормить несколько тысяч человек. Разумеется, обладание этими оазисами было ключом к господству на торговом пути.

Что же происходило там в XII веке?

В 80-х годах прошлого столетия вплотную к разгадке приблизился русский путешественник Потанин. В пустыне Гоби он тщательно записывал легенды кочевых монголов. Практически все они были так или иначе связаны с именем Чингисхана и с его войной против тангутов. Война была жестокой и кончилась уничтожением тангутского государства и гибелью его городов. Развалины городов, правда небольшие, встречались Потанину не раз. Когда же его экспедиция попала в долину реки Эдзин-Гол, пересохшей и наполняющейся водой лишь весной, следы человеческого обитания стали попадаться все чаще. Сухие стволы больших тополей лежали у длинных рытвин — бывших каналов, порой из песка выглядывали остатки стен глинобитных домов; ветер, отгоняя песок, открывал на каменистой земле тысячи черепков, глиняных и фарфоровых, а порой и китайские монеты. Ясно было, что вся эта обширная долина когда-то была густо заселена.