Скинхеды (Skinheads) - Джон Кинг

спрашивает, сколько ему лет – Тэрри смотрит в сторону бара – все нормально, сынок – семнадцать? – шестнадцать? – пятнадцать – хорошо – ты ловкий игрок для пятнадцати лет – очень ловкий – где ты научился играть? – и Тэрри пожимает плечами – в молодежном клубе-и Пэт смотрит на свои часы и говорит, ты должен продолжать тренироваться, сынок – попытай удачу в настоящем состязании – я знаю, что одно из них скоро состоится – и он ерошит волосы Эйприл – что-то шепчет – говорит бармену записать на него любые напитки, которые они закажут – пожимает Тэрри руку – чуть не сломав ему кости – уходит из бара – и в десять часов они тоже уходят – Тэрри провожает Эйприл до Парка Гриффина – ему нужно уехать раньше, поскольку он должен успеть на свой поезд – и они стоят у стены – в тени – прожекторы на земле вырисовываются в небе – такие же высокие как сосны – но здесь вокруг пахнет больше пивом и навозом – и он поддерживает руками ее бедра и она склоняется ближе – целуя его – и она беспокоится, что он не успеет на свой поезд – он смотрит, как она уходит – видит, что она в безопасности – начинает бежать – вниз по длинной террасе – поворачивает направо и через дорогу – направляясь к аллее, которая проходит позади нескольких равнин и вниз к станции – бежит вприпрыжку и переходит на полет – стукается головой – чувствует тяжелый удар по спине – смотрит вверх и видит три фигуры – один из мужчин нацеливает свой ботинок – пиная его в лицо – и он делает это наилучшим образом, чтобы нанести удар – уши разбиты – кто-то называет его дрянью – а затем все трое отходят – он закрывал голову руками, они все ободраны – и наконец он поднимается – покачивается назад и опирается о стену – фонарь желтеет за парнем с бакенбардами – который смеется – его приятель в стороне – третий скинхед говорит, что он Дэйв – наклоняясь вперед и говоря Тэрри, что в следующий раз, если он подойдет к Эйприл, он его убьет к черту – и Тэрри побит до синяков, но чувствует себя не так уж плохо – его силы к нему быстро возвращаются – он сильный парень – и Дэйв говорит, что Эйприл его девушка – поэтому пошел вон – и Тэрри слышит, как по рельсам идет его поезд – поворачивает свою голову назад и ударяет ею в нос Дэйву – треск кости такой же, как и сильный удар бильярдного кия – и он уходит и прыгает вниз по ступенькам – бежит вдоль аллеи параллельно несущемуся поезду справа – он видит свет в вагонах – очертания пассажиров – поезд останавливается на станции – и он не оглядывается назад – машинист начинает движение – Терри перепрыгивает через перила – оказывается на платформе – двери открываются и с хлопком закрываются – ему все удалось – насвистывает – Дэйв и остальные появляются, когда поезд уже тронулся – и проводник кричит на них – Дэйв прямо у окна – нос красный и течет кровь – Тэрри показывает жестом ему, что он мерзкий тип – говорит остальным, чтоб отвалили к черту – Тэрри Инглиш хочет спокойной жизни – он никогда не ищет неприятностей – не понимает, почему люди не могут поладить – и ему все равно, что именно сказал Дэйв – он будет видеть Эйприл столько, сколько захочет – она его девушка – именно так, как она и сказала – и когда поезд катится, он начинает ощущать по-настоящему боль от пинков – думает снова об отце – парнях, которые напали на него – и у него было две проблемы, которые нужно было теперь решить – его головная боль – припухлости на коже – и это был первый реальный пинок, который он когда-либо получал – но он не собирается плакать об этом – у него есть дела поважнее.

Тупиковая хандра

Рэй замедлил ход, когда он снова оказался на Бас Роад, запинаясь на светофорах жилых комплексов, сбавляя скорость и внимательно следя за дорожными камерами наблюдения, власти грабят таких людей как он, ослепленные своими взысканиями. Он доехал до Трэйд Сэйлс, где внешний двор был весь уставлен автомобилями последних моделей, и когда-нибудь он тоже уедет на новенькой машине, почти с нулевым пробегом на счетчике и гарантией на три года в кармане, не беспокоясь о сертификате технического осмотра, будет мчаться на мягкой подвеске, легкой коробкой передач, которая не требует особых усилий в управлении. Он только несколько раз водил дядин «Мерседес», и это был совсем другой уровень.

Он повернул направо около бара и поехал вдоль Тане Лэйн, налево к Чалвей, вниз по церковной улице и проехал мимо Флагов, остановился на светофоре и ждал, рассматривая водителя, который стоял рядом с ним, парня в очках бутылочной формы, с впалыми щеками, страдающего анорексией или употребляющего наркотики. Его волосы были грязные, но бледное лицо производило впечатление. Этот джентльмен плыл по Тэмзе около недели, с растворенным водяным газом, сияющим под очень жирной кожей. Скорей всего, это был наркоман, ужасно накаченный героином наркоман, один из подонков общества, которые совершают квартирные кражи и обворовывают женщин, вскрывают автомобили и выламывают радио и СД-панели, мелко-ворующие грызуны, от которых его тошнит. И что ещё хуже, он может быть продает наркотики на стороне.

Как любой скинхед, Рэй ненавидел воров и тунеядцев, не говоря уже о наркоманах. Может быть, этот человек был наркозависим, посасывал трубку или что-либо другое, что ещё глупые идиоты делали, вкалывал героин в свой член и яйца. Он посмотрел на его лицо, когда тот повернулся к нему, сквозь испачканные очки невозможно было разглядеть цвет его глаз. Наркоман поехал, но не видел Рэя, не заметил его хмурый взгляд, перешедший в улыбку.

Во многих случаях экстази был хуже, чем героин. Вся танцевальная музыка мира ранила бы Рэя даже больше. Какой был смысл танцевать на дискотеке с ремиксами и влюбляться, если все вокруг тебя, твоя культура была уничтожена, права, за которые сражались и умирали люди, откачены сифоном и ликвидированы. Это был старый трюк из книжки. Воздействовать на население и дать ему долгосрочный кредит, и в наши дни контраргумент был более сложный, аппаратное и программное обеспечение, бесконечные обновления и крупные технологические достижения, заменяющие пищу и крышу над головой. Девяностые должны быть самым грустным десятилетием в Британской современной популярной культуре, но это не было сюрпризом, видя как эйсид-хауз, возрождение хиппи, принадлежало детям волосатых. Но все изменилось. Рэю нравилось это новое поколение, сыновья и дочери его поколения скинхедов, панков и гербертов. Новый век приспосабливался. Молодежь, которую он знал, имела больше свободы.

Рэй хотел бы залепить пощечину тому наркоману в машине стоящей рядом, но знал, что на этом бы не закончилось, он бы поговорил о чем-то более серьезном, как ТЯЖЕЛО тянуть пиявку, пронизанную морфием, через дорогу и убивать ее ботинком. Жаждущие пальцы ног зачесались в его «мартинсах», стальные носки обуви, способные нанести двадцать пинков, чтобы уничтожить ботинки «Рибок Классик». Он бы отомстил этим Химику Альфу за страдание, которое он вызвал у всех этих потерянных душ, слишком доверчивых или толстокожих, чтобы увидеть, что они делают.

Рэй осознал, что он злился с того момента, когда въехал в жилой комплекс. Это именно то, что он сделал, когда приехал в один из них, и ему нужно было успокоиться и оставить бедного негодяя в покое. Он не хотел бы обмануться, для начала, и в любом случае, может быть этот парень был близорукий, страдающий от увеличивающейся щитовидной железы и легкого приступа анемии, в чем не было его вины. Нельзя унижать человека до самой проклятой плоти только потому, что он был неубедителен и не имел идеального зрения. Это было бы несправедливо.

Светофор загорелся зеленым светом и Рэй продолжил движение, торопясь вдоль центральной улицы под мостом, вверх по склону и через перекресток, слева промелькнуло кладбище, когда он поворачивал направо. Он приехал в тупик, сдал немного влево, остановился и дал задний ход вправо, притормозил и двинулся вперед, припарковав машину перед искривленной террасой. Он чувствовал себя загнанным в угол, ему хотелось пустых ночных улиц, открытой автострады, но у него была работа и нужно было зарабатывать деньги. Он заглушил мотор.

Рэй услышал слабый звук музыки, вспомнил, что ранее убавил звук на СД-плейере, когда тот идиот помешал ему в Бернеме, поэтому он может так его назвать, и он прибавил звук, нашел Комбат 84, прорывающийся сквозь канал «Трабл», история о братьях, воюющих с братьями, собачьи голоса Чабби Криса доносят сообщение, которое демонстрирует необходимость для обычных английский парней держаться вместе. Рэй согласен с мудрыми словами Хендерсона, он знал, что это преступление, когда так много мальчишек тратят свое время на ссоры друг с другом тогда, когда элитная группа эксплуататоров, которой нужны были яйца десятого размера, множество тех, кто будет лизать зад, умоляя о каком-нибудь справедливом скандале. Проблема была в том, что работяги предпочитали следить друг за другом. В этом случае было проще. Меньше шансов обмана. Среди них также были самые настоящие придурки, проститутки, которые стращали и жульничали любыми путями всю свою жизнь, никогда ни о ком не думали, кроме себя самих, утечка в обществе, которая заслуживает быть уничтоженной. Рэй был первый, кто признал, что он не был ангелом, но у него были моральные и социальные нормы. Он был больше, чем безнадежный парень.