2008 № 03 - Журнал «Если»

— Подвиг? Это ты крадешь время, а не я. Ты и другие времямеры.

— Чушь! Мы работаем на благо каждого, на благо всего человечества. Ты сам знаешь: если ничего не делать, завтра может не наступить.

— Завтра? — Он вернулся в комнату. — А мы хоть когда-нибудь могли определить, сколько времени остается неиспользованным? Гильдия заставляет нас верить истине: человечеству осталось только то, что спасли и вернули в оборот времямеры. И что нам это дает? Год? Чуть больше? Мы настолько близки к Концу Света?

Винсент чуть отодвинул краешек портьеры, впуская лучик дневного света, и выглянул наружу: горизонт щетинился зубцами небоскребов.

— Люди используют время, перескакивают в основном потоке из минуты в минуту, как по камушкам через реку, даже не замечая потраченных мгновений. В двадцатый век человечество вступило с населением в один миллиард, а завершило его более чем с шестью. И эта цифра будет неуклонно расти. Нас, — он указал на Кейлу и себя, — недостаточно, чтобы поддерживать время в объеме, нужном человечеству. Нас никогда не хватит. Число возвращенных секунд все уменьшается. Мы, не щадя сил, ведем войну, победить в которой суждено энтропии.

— Мы оттягиваем конец времени. Большего Гильдия никогда не обещала, — не поддавалась Кейла.

Винсент резко обернулся.

— А что если Гильдия ошибается? Возможно, нам осталась сотня лет, или тысяча, или даже эоны. И кем тогда оказываются времямеры, если не в ворами? — Он опять вернулся к двери, снова глянул в глазок. — Одно дело — терять время, другое — когда его у тебя изымают. Сколько часов ты украла, Кей? Сколько дней или лет чьей-то жизни ты забрала?

Губы Кейлы молчаливо шевелились. Впервые в жизни она слышала, чтобы подобным образом высказывались о Гильдии или времямерах. Она не такая, как Винсент! Как и все порядочные время-меры, она собирает время там и тогда, когда утраты никто не заметит. И она не присваивает его, отдает Гильдии, на благо всех людей.

Она собирает свой «взяток» у спящих, у перевозбужденных, у рассеянных. Например, кто-нибудь просыпается с чувством, что ночь пролетела в одно мгновение, а кому-то кажется, что вечеринка прошла совершенно незаметно. Эти «счастливые» секунды будут снова пущены в оборот, чтобы потом обмануть энтропию еще на несколько минут. А Винсент выставляет ее воровкой, хуже того — убийцей.

— Мы все крадем время, — продолжал Винсент. — Просто я использую его иначе.

Из шкафа в коридоре он достал куртку и небольшую дорожную сумку. Готовится улизнуть. Дверь шкафа он резко захлопнул.

— Ты куда? — спросила Кейла, поворачиваясь, словно преграждая дорогу к окну. Проходя мимо, Винсент толкнул девушку плечом. — Ты куда, Винсент?

Раздвигая портьеры, он сорвал одну с карниза. Она осела на пол, как старая кожа, и в комнату хлынул предвечерний свет. Толкнув створки окна, Винсент перебросил ногу через подоконник на пожарную лестницу.

Его остановил щелчок входящей в патронник пули. На мгновение он застыл, фактически сидя на подоконнике. Наконец Кейла произнесла:

— Ты не можешь уйти, Винсент. Только со мной и только в Гильдию.

Винсент посмотрел на нее, на пистолет, который она на него наставила, и вновь подался в окно.

— Если хочешь остановить меня, придется стрелять… к тому же в спину.

— Они в переулке. Там тебя уже ждут. Винсент помешкал.

— Попытка недурна. Но я всегда распознаю твою ложь. О возвращении беглецов Гильдии известно не больше, чем горстке библиотекарей. Не пойми меня превратно, милая, но если за мной послали тебя, сомневаюсь, что потрудились выставить людей в переулке.

Подождав еще секунду, он перенес вес тела на пожарную лестницу за окном, потом подтянул вторую ногу. По железным ступенькам загремели шаги, и он исчез из виду.

Подбежав к окну, Кейла посмотрела вниз. Она слышала, как он спускается все дальше, но разглядеть его не могла.

— Проклятье!

Отправляя Кейлу на задание, агент Гильдии Стрэнджвей вручил ей пистолет, однако она не собиралась стрелять, считая, что хватит и угрозы. Но нет, только не для Винсента. Идиот несчастный!

В дверь постучали. Кейла глянула на часы. Агенты сказали, что поднимутся за ней через двадцать минут. Секунда в секунду.

В коридоре послышались приглушенные голоса, потом в замке повернулся ключ, который она им дала. Дверь открылась ровно на длину цепочки. В саму дверь ударилось тело. Цепочка выдержала, но Кейла знала, что надолго ее не хватит.

Что они сделают, узнав, что Винсент сбежал? Это будет конец ее карьеры, в лучшем случае. Может, ей позволят остаться мелкой служащей, позволят патрулировать улицы, годами, день за днем, собирать случайные обрывки времени — и так до пенсии. Подобная серая безнадежность ее ничуть не вдохновляла.

— Стоять! Не двигаться! — заорала она.

Слова вроде правильные. Удары в дверь на мгновение замерли. Она поспешно выбралась на пожарную лестницу, держа пистолет над головой, одно ухо заткнув пальцем, а другое на всякий случай зажимая плечом.

— Стоять! — на всякий случай крикнула она еще раз и спустила курок.

От резкого звука она подпрыгнула, но ощущение ее удивило. Обычно времямеру не приходится пускать в ход огнестрельное оружие.

Из коридора донеслись крики, и, сбегая по первому пролету лестницы, Кейла услышала, как треснула, поддаваясь, дверная коробка.

Когда ее ноги наконец коснулись земли, она что было духу бросилась в конец переулка. Поймут ли агенты, что она промешкала и что у Винсента есть три-четыре минуты форы?

Выбегая на оживленную улицу, Кейла подняла взгляд к темнеющему небу. Нет, она не может рисковать. Что если Винсент прав относительно оставшегося времени? Нужно найти Винсента. Иначе в Гильдии ей конец, да и само время окажется под угрозой.

Даже держа хронограф в руке, Кейла предпочла положиться на инстинкт, надеясь, что он приведет ее туда, где, возможно, скрывается Винсент. Она нащупала обычные отклонения от основного потока времени, но ничего сверхординарного не почувствовала.

Присев на скамейку у входа в парк, она захлопнула крышку хронографа. Ей нужно было собраться с мыслями, освободить сознание, сконцентрировать внимание. Она дышала глубоко и медленно, опустошая голову, сосредоточиваясь на том, чтобы стать сосудом, который наполнит время. Кейла ждала — чего-то, какого-то знака, который подсказал бы, куда мог скрыться Винсент.

Центр города раскрашивало сияние сотен офисных башен — каждая походила на сверкающий палец из стекла, стали и света. Здания изливались реками людей в деловых костюмах; «белые воротнички» запруживали улицы. Каждый куда-то спешил, мысли бежали впереди хозяев. Город вторгался в ее сознание.