Девушка без недостатков - Наталия Левитина

Маша упала на диван и зарыдала.

Глава 18

– Знаете, девочки, – задумчиво сказал Родион, – тот тип, что приходил сюда с тобой, Лайма, а потом повез в боулинг Лизу…

– Что? – подняла голову Лиза. – Что?!

– Он странный какой-то. Он уже битых пятнадцать минут делает мне знаки сквозь стеклянную дверь. Неужели и меня хочет куда-то свозить?

– Почему же ты молчал целых пятнадцать минут! – закричала Лиза.

Она подскочила с места, уронила на пол рулон ватмана, фломастеры и стопку журналов «Интерьер» и бросилась к выходу. По дороге зацепила Лайму, недовольно взвизгнувшую, едва не уронив коллегу вместе с креслом.

– Полегче! – возмутилась подруга. – Вот ненормальная!

Родион понимающе вздохнул.

– Саша! – заорала Лиза, вырываясь из дверей «Артиссимо» стремительным вихрем. Она забыла о намерении хранить холодную неприступность. Неделя одиночества сделала ее мягкой и податливой, на все готовой. – Валдаев!

Валдаев стоял на тротуаре, ярко освещенный солнцем. Он широко улыбался Лизе, но прижать ее к себе не мог, так как держал под уздцы двух роскошных вороных жеребцов.

– Что это? – изумилась Лиза.

– Это мы. Я и кони. Не знал, как тебя вызвать из конторы. Три часа уже тут исполняю макарену, чтобы привлечь к себе внимание. А вы все уткнулись в компьютеры.

– Саша! Ты… Я…

– Ты удивлена? – засмеялся Валдаев. – Я этого и добивался. Не знал, как просить у тебя прощения за то, что надолго исчез. И решил, что лучший способ – удивить. Залазь, я подсажу.

– Куда?!

– На коня.

Вороные шевелили ушами и ноздрями, переступали копытами и тянулись к Лизиным волосам.

– Зачем?!

– Поедем прокатимся. Да не кричи ты, они испугаются. И от страха уделают вашу клумбу.

Через секунду Лиза уже оказалась высоко-высоко, в седле, и смотрела в счастливое, ликующее лицо Валдаева сверху.

– А если б я сегодня надела не брюки, а мини-юбку? Что тогда?

– О! – мечтательно закатил глаза Валдаев, представляя, что было бы тогда. – Думаю, отсутствие брюк тебя бы не остановило. Мне кажется, ты смелая девчонка.

Сам сыщик взлетел на вороного, почти не касаясь стремени. Они медленно отправились вдоль улицы. Кони звонко цокали подковами по белой тротуарной плитке, встречные прохожие смотрели на всадников с улыбкой. Лиза ощущала под собой сильную, надежную спину коня, его шея, круп, гладкие и бархатистые, лоснились на солнце угольным блеском. Одной рукой Лиза крепко вцепилась в луку седла, другой теребила жеребца за гриву. Рядом ехал возлюбленный, несравненный детектив. Он ловко держался в седле. Лиза была счастлива.

Удивительно удачный день – конная прогулка, радость встречи с Лизой, ее милое щебетание и понимание Валдаевым того, что он, однозначно, обзавелся очередной пассией и вскоре скажет твердое «нет!» вынужденному телесному самоограничению последних недель, – этот восхитительный летний день закончился огромным разочарованием.

Круглопузая Пульсатилла встретила хозяина почти в слезах. На ее симпатичной породистой морде было написано отчаяние и возмущение жестокостью судьбы.

В комнате на диване громоздилась туша Здоровякина. Рядом на полу стояли две пустые коньячные бутылки: одна попроще – из-под дербентского «Кавказа», другая… Глаза Валдаева вспыхнули гневом, затем страстное негодование постепенно сменилось горечью непоправимой утраты.

Вторая бутылка совсем недавно вмещала в себя коньяк «Otard/XO» и приберегалась Александром для особо значительного случая. Конечно, теперь парни прилично зарабатывали, и доходы позволяли Валдаеву купить еще несколько подобных бутылок. Но менталитет сыщика пока не изменился: он ни за что не высосал бы дорогой выдержанный коньяк так запросто и безапелляционно, как банальный портвейн.

– Что он здесь делает? – обиженно спросил Валдаев у Пульсатиллы. – Этот злобный безответственный хорек? Эта мерзкая парнокопытная ящерица? Этот отвратительный венесуэльский утконос?

Пульсатилла вздохнула.

Сегодня в полдень Здоровякин, горячо подталкиваемый другом, торжественно отбыл в родные пенаты: искать примирения с женой. Валдаев и Пульсатилла надеялись, что их умиротворенное существование больше не нарушится. Но вид Ильи, и во сне сохранявшего на физиономии расстроенное, несчастное выражение, говорил о том, что примирения с Машей не получилось.

Истребитель коньяка протрезвел ближе к полуночи.

– Илюша, – ласково и вкрадчиво начал Валдаев. – Что стряслось?

– Машка завела любовника.

– Так.

Валдаев взял могучее запястье друга и пощупал пульс. Пульс был вполне нормальным. Валдаев оттянул Здоровякину веки и несколько секунд вдумчиво изучал его глаза. Глаза были в порядке, если не считать легкой красной сеточки, проступившей на белках. Ничто не давало Александру ответа на вопрос, почему его друг так скоропостижно тронулся умом. Вероятно, сказывались последствия интоксикации.

– Ты, очевидно, еще не протрезвел. У Маши любовник? Это нонсенс!

– Говорит, он – нянька. Прикрывается.

– Дурень ты старый, – вздохнул Саша. – И снова поругались? Обидел ее, наверное?

– Естественно.

И Здоровякин подробно рассказал о визите домой. Изображая, как нежно целовала его Мария, Илья едва не прослезился. Но при упоминании о гувернере его голос начинал дрожать от ярости.

– Ты кретин, – сделал вывод Александр. – Этот Митя – на самом деле нянька. Он играет с Эдиком. Кормит его. Выгуливает. А когда дома близнецы – выгуливает и их. Благодарил бы Бога, что Марии удалось найти такого уникума.

Илья молчал. Наверное, поразмыслив, сам пришел к заключению, что был не прав. Или прав, но не совсем.

– Нет, – покачал он головой. – Как представлю… Целый день она там с этим… Митей. Один на один.

– Митя один на один с Эдиком. Ему есть чем заняться. А Машка – один на один с компьютером. И насколько я уяснил, по окраинам квартиры шастает домработница с кастрюлями. В общем, все очень пристойно.

– Да?

– Да! Поэтому быстренько собрал вещички и бегом обратно. Снова просить прощения.

– Нет, – твердо ответил Илья.

Пульсатилла и Валдаев посмотрели друг на друга с ужасом. Неужели?! Неужели им вновь придется наслаждаться обществом громадного, прожорливого Илюши? Здоровякин заметил их панические взгляды.

– Ну, Сашка! Ночь ведь! – напомнил он. – И потом! Маша меня теперь уж никогда не простит.

– Простит! – горячо заверил Валдаев.

– Не простит.

– Простит!

– Нет!

– Ты разрушаешь не только свою, но и мою личную жизнь! – отчаянно воскликнул Валдаев.

– Как это? – удивился Илья.

– Так это! Я давно уже пригласил бы в гости мою новую подругу. И она бы осталась ночевать! А тут ты окопался!

– Да пожалуйста! Приглашай. Разве я мешаю? Хочешь, я на кухне буду спать?

Валдаев посмотрел на Здоровякина с тихой яростью. А тот, видимо, искренне полагал, что никак не может помешать личной жизни друга. Илья вывалил из шкафа матрас и постельное белье и занялся оборудованием лежанки.

– У нас с тобой завтра суматошный день. Вернее, уже сегодня, – напомнил он расстроенному Александру. – В прокуратуру надо, в ГИБДД… М-да… Поэтому предлагаю завалиться в кроватки. Ну что ты пялишься на меня, как влюбленный? Давай укладывайся.

Глава 19

Август близился к завершению, шла его последняя неделя. Конец лета ознаменовался холодными ночами, утро встречало ледяной свежестью, днем было чудесно, и впереди еще поджидала длинная, восхитительная осень – золотисто-солнечная, теплая.

Лиза трудилась, как маленькая неутомимая пчелка-стахановка. А что ей оставалось? Несносный Валдаев, покатав девушку на вороном рысаке, вновь исчез. На фирму «Поможем!» якобы обрушилась лавина клиентов, Александр едва находил время почистить зубы, не то что устраивать сердечные дела. Именно так он объяснил Лизе свое загадочное поведение. «Г’аботать, г’аботать, г’аботать!» – с ленинским лукавым прищуром сказал он. И Лизе пришлось брать пример с Валдаева, иначе она умерла бы от тоски.

Совместно с Лаймой они доделывали конкурсный проект для банка «Антей». Руслан Рудницкий временно как заказчик самоустранился. У него возникли проблемы с банковским счетом, и он пока не мог перечислить деньги «Артиссимо». Лиза, в свою очередь, не могла развернуть широкомасштабные строительные работы в офисе – ей не на что было купить материалы, нанять строителей.

Зато роль выгодного жениха Рудницкий исполнял талантливо и изобретательно. Сам он не показывался и не звонил, но каждое утро Лиза получала с посыльным цветы, музыкальную открытку по e-mail, корзинку с пирожными из ресторана, смешной сувенир из магазина, билеты в театр или на концерт поп-звезды. Его щедрость не знала границ. Однажды Лиза едва не попала в ДТП на подступах к родной фирме, так как ее взгляд уперся в огромный рекламный щит с изображением до боли знакомого лица. Это была увеличенная до гигантских размеров фотография Елизаветы. Внизу красовалась лаконичная надпись: «Я люблю Лизу». Плакат провисел один день, но еще целую неделю нагрузка на рабочий и домашний Лизины телефоны резко увеличилась – звонили подруги и приятели, интересовались личностью воздыхателя. Оказалось, половина города проезжала в тот день мимо и видела монументальное признание в любви.