Пиранези - Сюзанна Кларк

ухо, проверяя, съедобный ли я. От этого меня разобрал смех. Посреди галдежа и мелькания черных крыльев я не обращал внимания на окружающее и не сразу заметил, что на Двери справа появилась метка — черточка ярко-желтым мелом. Потом я увидел, отогнал птиц и пошел глянуть поближе.

Когда-то давно я рисовал мелом такие же пометки на Дверях и на Полу, оттого что боялся заблудиться. Я не делаю этого уже много лет, однако в первый миг подумал, что желтая метка — моя собственная, загадочным образом пережившая Приливы, Наводнения, Ветер, Туман и Дождь. И все же я помнил, что у меня никогда не было желтого мела. Был белый, голубой и немного розового. Но желтый? Нет, желтого у меня не было.

Тут я увидел еще меловые черточки, на Плитах у Дверного Проема, на сей раз белые.

Слова! Их написал не Другой. Он редко отходит так далеко от Первого Вестибюля. Нет, это написал кто-то еще. 16! Мгновение я пытался это осознать. Мне никогда не приходило в голову, что 16 может сводить с ума написанными словами! (Нельзя не восхититься его изобретательностью. Вряд ли бы я сам до такого додумался.)

Но правда ли они сведут меня с ума? Другой предостерегал только от разговоров с 16, говорил, нельзя его слушать. Вероятно, опасность заключена в голосе 16? Может быть, написанное слово безвредно? (Я с досадой понял, что Другой изъяснялся очень расплывчато.)

Я осторожно глянул вниз и прочел:

13-Е ПОМЕЩЕНИЕ ОТ ВХОДА. НАЗАД ИДТИ ТАК: ЧЕРЕЗ ЭТУ ДВЕРЬ И СРАЗУ НАЛЕВО. ЧЕРЕЗ ДВЕРЬ ВПЕРЕДИ, ЗАТЕМ НАПРАВО. ДЕРЖАТЬСЯ ПРАВОЙ СТЕНЫ. ПРОПУСТИТЬ ДВЕ ДВЕРИ, ПОТОМ…

Указания. Всего-навсего указания пути.

Они не выглядели очень уж опасными. Я подождал и проверил себя, не сошел ли с ума и не чувствую ли тяги к саморазрушению. Ничего такого не было, и я стал читать дальше.

Тут объяснялось, как попасть из Шестого северо-западного Зала в Первый Вестибюль. Хотя идти можно и проще, в целом указания были четкие и толковые, а сами буквы — прямые, ровные, приятные для глаза.

По этим указаниям я прошел путем 16 до Первого Вестибюля. На каждом Дверном Проеме, через который я проходил, были такие же тщательные пометки желтым мелом ниже уровня моих глаз. (Я предполагаю, что 16 сантиметров на 12–15 ниже меня.) Под каждым Проемом он повторил указания на случай, если другие уничтожит Прилив или какая-нибудь иная случайность. Насколько же он методичен!

Я сходил во Второй северный Зал за голубым мелом, вернулся в Шестой северо-западный Зал, где впервые увидел на Полу указания 16. (Дальше он, видимо, не ходил.) Под его словами я написал:

ДОРОГОЙ 16!

ДРУГОЙ МЕНЯ ПРЕДУПРЕДИЛ, ЧТО ТЫ ХОЧЕШЬ СВЕСТИ МЕНЯ С УМА. НО ДЛЯ ЭТОГО ТЫ ДОЛЖЕН ПРЕЖДЕ МЕНЯ НАЙТИ, А КАК ТЫ МЕНЯ НАЙДЕШЬ? ОТВЕТ: НИКАК. Я ЗНАЮ КАЖДУЮ НИШУ В ЭТИХ ЗАЛАХ, КАЖДУЮ АПСИДУ, КАЖДОЕ МЕСТО, ГДЕ МОЖНО СПРЯТАТЬСЯ. ВОЗВРАЩАЙСЯ В СВОИ СОБСТВЕННЫЕ ЗАЛЫ, 16, И ПОРАЗМЫСЛИ О СВОЕЙ ГНУСНОСТИ.

Как только я написал это послание, мне стало легче. Я уже не чувствовал себя затравленным. Нет, я сам управляю событиями — почти как 16. Оставалось одно затруднение — я не знал, какую ставить подпись. Я не мог написать «ТВОЙ ДРУГ», как если бы обращался к Другому или Лоренсу (человеку, желавшему увидеть Статую Лиса, учащего Бельчат). Мы с 16 не друзья. У меня мелькнула мысль подписаться «твой враг», но так получилось бы чересчур вызывающе. Еще у меня возник вариант «тот, кто не допустит, чтобы ты свел его с ума», но это получалось длинно (и несколько напыщенно). В конце концов я написал просто:

ПИРАНЕЗИ

Так называет меня Другой.

(Хоть я и не думаю, что это мое имя.)

Я спрашиваю Другого о надписи, которую сделал 16

Запись от Четырнадцатого дня Девятого месяца в Год, когда в Юго-западные Залы прилетел Альбатрос

Сегодня утром я встретился с Другим во Втором юго-западном Зале. На нем был серый шерстяной костюм с безупречной рубашкой более темного оттенка серого. Выглядел он спокойным, серьезным и сосредоточенным. Когда я рассказал про написанные мелом слова, которые нашел на Плитах Шестого северо-западного Зала, он просто кивнул.

— Может ли номер шестнадцать внушать безумие посредством написанных слов? — спросил я. — Возможно, мне не следовало их читать?

— Слова номера шестнадцать опасны в любой форме, — сказал Другой. — Лучше бы ты их не читал. Однако я тебя не виню. Ты не ждал письменного сообщения. Честно говоря, мне тоже такое в голову не пришло. Однако время опасное. Нам надо усилить бдительность.

— Хорошо. Обещаю, — сказал я.

Другой пару раз ободряюще похлопал меня по плечу.

— Есть и хорошие новости. Ну, вроде того. Я добыл пистолет. Это оказалось совсем не так трудно, как я думал. Но… и это дурная новость… — он горестно скривился, — оказалось, что стрелок из меня никудышный. Вообще ни во что попасть не могу. Надо будет поупражняться, наверное. Не знаю, как это устроить, но все равно… Главное, Пиранези, постарайся не волноваться. Так или иначе этот кошмар скоро останется позади.

— Очень тебя прошу! — взмолился я. — Давай не будем убивать номер шестнадцать!

Другой рассмеялся:

— А что еще нам остается? Позволить, чтобы нас свели с ума? Я не согласен.

Я сказал:

— Но когда номер шестнадцать увидит, что его план не сработал, когда поймет, что мы его избегаем, он может вернуться в собственные Залы.

Он покачал головой:

— Нет, Пиранези, не надейся. Я знаю этого человека. Номер шестнадцать неутомим. Номер шестнадцать будет приходить снова и снова.

Свет во тьме

Запись от Семнадцатого дня Девятого месяца в Год, когда в Юго-западные Залы прилетел Альбатрос

Прошло три дня. Я по-прежнему высматривал следы того, что 16 побывал в наших Залах, но ничего не находил. В середине третьей ночи я внезапно проснулся. Что-то меня разбудило, но я не знал, что именно.

Я сел. В Окнах ярко горели Звезды. Тысячи Статуй в Третьем северном Зале, слабо озаренные Звездами, глядели на Зал, как будто благословляли его. Все было как обычно, и все же я не мог избавиться от чувства, будто что-то происходит.

Было очень холодно. Я надел ботинки и свитер, затем пошел во Второй северо-западный Зал. Все было пусто; все было тихо; все было спокойно.

Я прошел через Дверной Проем справа