Зеркальный лабиринт - Игнашева Анастасия Андреевна

на орбитальной станции шумовым фоном постоянно сопровождают людей. Не было бормотания вентиляционных установок, не слышен отдалённый рёв реакторов, не было визга сервомоторов бытовых дронов. Листва скрадывала шум. Казалось листья вбирали в себя все лишние звуки и отправляли их вниз, в грунт. Когда-то давно, в Оранжерее на Базе Бригады Космоспецназа, тогда ещё поручику, вчерашнему юнкеру, только что выпустившемуся в Бригаду, Комбриг сказал — «Послушать тишину — это же всё равно что поесть воздуха или посмотреть темноту. Но иногда это именно то, что нам и надо». И только по прошествии многих лет Малинин понял, как он был прав. Он подошёл к стеклянной стене оранжереи, плавно переходящей в высокий прозрачный купол потолка и стал смотреть на звёзды. Там, снаружи, станция медленно уходила на теневую сторону планеты, вокруг которой она вращалась. Планета была необитаемой. Малинин увидел её шероховатую поверхность, всю в оспинах метеоритных кратеров, чёткую линию терминатора, край местного солнца в косматых лучах.

Но пора было возвращаться в свою опостылевшую комнату. Быть в отставке — невесёлое состояние для любого военного.

* * *

Вот уж не думал, что папенька примчится на выручку. Ну да. Контр-адмирал Юзовцев — это мой отец. То, что я в списках личного состава значусь под фамилией Старыгин… Это девичья фамилия бабушки по отцу. Она была урождённая Старыгина. Почему так? Не спрашивайте.

Но тогда отец действительно в нарушение всех приказов направил свою группировку к этой проклятой планете. Сам. Не согласовав свои действия с командованием ни на Земле, ни ещё где-то. Самое забавное — что ему тогда всё сошло с рук. Откуда он тогда узнал, что я с ребятами оказался на этой проклятой планетке? Мы с ним никогда не говорили об этом. Да я и не горел желанием спрашивать. Мы вообще с ним не общались с тех пор, как я оказался в армии.

А тогда я подумал, что он просто пришёл, чтобы вытащить всех нас. Не из-за меня. Это потом уже я узнал о его волюнтаризме, как наш Комбриг выражается.

Адмирал налил в чашку крепкого чаю и снова сел в любимое кресло. Через имплант на голоэкран он вызвал виды долины той самой планеты Зэду. Произошедшие там события тревожили старого офицера. Тогда он не видел всей картины происходящего. Но военные часто не имеют такой возможности. Есть приказ. Его надо исполнять. Даже если он кажется совсем неуместным и даже противоречащим здравому смыслу. Ещё в юности, в бытность его юнкером, преподаватель тактики, ветеран многих боевых действий, вбивал им в головы: «Приказ должен быть выполнен вами всегда. По-другому и быть не должно.» А потом рассказывал случаи из своей богатой практики. Рассказывал порой нудно и неинтересно, хриплым голосом, часто повторяясь в деталях, которые юнкерам казались совершенно неинтересными. И только впоследствии, когда начались учения, до их пустых голов стало доходить то, что старался в них вложить ветеран.

Отделению, которым командовал юнкер Малинин, было приказано сделать марш-бросок по джунглям и занять позицию на высоте в скалах. Было это на одной из военных баз где-то в Юго-Восточной Азии на Земле.

Естественно бежать надо было на своих двоих и уложиться в отведённое время. Марш-бросок дался им тогда крайне тяжело. Не смотря на хорошую физическую подготовку отделение к той самой скале скорее приползло, чем добежало. Джунгли — это совсем не беговая дорожка, да и непривычны они тогда были к тамошнему климату. Да возможно и выбранный путь, практически по прямой между точкой выхода и требуемой позицией, был не самый лучший вариант. Но об этом Малинин узнал только при «разборе полётов» уже в расположении части.

На скалу забирались всю ночь. По горам в темноте подниматься очень рискованно. Да ещё и оружие и боекомплект за спиной. Юнкера долго спорили — подниматься сразу или подождать до рассвета. К счастью Малинин сумел настоять на подъёме. И в итоге они справились. Развалившись на вершине и обливаясь потом юнкера от всей души материли своих инструкторов и вообще всё командование оптом.

А утром, ещё перед рассветом, был получен новый приказ. Уничтожить наступающего противника и удерживать позиции до подхода основных сил. С появлением солнца бойцы увидели внизу, под скалой, крутой изгиб дороги. Грунтовка выныривала из джунглей и уходила в сторону перевала. И практически сразу на дороге появилась колонна условного противника. Который и был уничтожен слаженным огнём отделения. Спускаясь с той скалы Малинин понял, что является частью огромного механизма. Армия выйдет победителем в любом сражении, если каждый воин выполнит поставленную перед ним задачу. Каждый. Вовремя и в полном объёме. Даже не зная всей картины происходящего. Полный замысел видит только командующий. И только он имеет право приказывать, твёрдо зная, что приказ будет выполнен. Иначе «грош цена», как говорил Комдив, всей нашей армии и флоту.

Я, честно говоря, думала, что маменька меня больше не возьмёт с собой никуда после этой истории. Но на следующий год мы с ней отправились на Гейру. Что у нас там приключилось — я в другой раз расскажу.

А тогда мы сумели проскочить под носом у счастьевцев и оказались на одном из наших звездолётов. А там в нас клещами Третье Отделение вцепилось. Отдел ксеноугроз. И терзали они нас всю обратную дорогу. Причём на меня, почему-то особого внимания не обратили. Так, побеседовали пару раз. А насели, почему-то, на Мавромати. Он, бедолага, всё ещё из-за своего проходчика убивался.

А мне стали сниться сны. Довольно странные. Два из них я хорошо помню, потому что они повторяются время от времени. И в последний раз один из этих снов мне снился незадолго до атаки вогов на Гамму-249. Что это за место — я не знаю, но вижу его во сне совершенно отчётливо и запомнила хорошо. Это какая-то дорога в горах. Пейзаж больше похож на какую-то картинку. И я еду по ней верхом.

* * *

Тот случай из юнкерской жизни ему вспомнился совсем не спроста. Память — она штука интересная. Внезапно может выдать то, что считал давно забытым или незначительным. Ассоциативное мышление. Это именно то, что отличает любой мозг живого разумного организма от Искусственного Интеллекта. Ведь по определению, ИИ помнит всё. Человеческий мозг не может помнить досконально каждое событие, он работает ассоциативно, по малейшему совпадению какого-либо параметра, даже косвенному, даже ошибочному. И это при том, что у мозг использует не более десяти, максимум — пятнадцати процентов своего потенциала. Почему так устроено