Гримуар темного лорда VIII - Тимофей Грехов

Софья позаботилась о них как о скоте, который не должен погибнуть, пока она не переродится вновь. — Но, судя по лицам большинства здесь собравшихся, эта тема вам неприятна. Поэтому я лучше озвучу своё предложение касательно того, что нам делать. — Она повернулась к брату. — Ты выплатишь Тане один миллион рублей из своего трастового фонда. И ещё два миллиона внесешь на счёт рода Селезневых.

— А не жирно? — насупившись спросил Святослав.

— Тебе напомнить благодаря кому ты до сих пор воздухом дышишь? — вопросом на вопрос ответила принцесса. — Ты, братец, отплатил на добро, злом. И если быть до конца честной, ты меня разочаровал. Я-то думала, что ты сошёлся с Таней потому что увидел перспективы увеличения силы нашего рода, а ты… ай… — махнула она рукой. — Что ещё взять с ребёнка!

— Кристина, — спокойным тоном обратился отец, — аккуратней в выражениях. Слава — твой брат.

— Отец, я это прекрасно помню. Но, как уже сказала, я разочаровалась.

— Ладно, раз с этим разобрались… — начал говорить Михаил, поднимаясь из-за стола.

— А как же наказание? — спросила Кристина. — Мы обговорили виру. Но это всего лишь деньги, и Слава из них не заработал ни одного рубля!

— И этого, ты считаешь, недостаточно? — спросил император.

— Да, — ответила Кристина.

— Какие у тебя будут предложения?

— Хммм, я как-то не думала об этом. Времени просто не было, — она почему-то посмотрела на Михаила. — Пусть летние каникулы работает санитаром в общественной больнице. Там, где принимают людей неблагородного происхождения.

— Но его навыки не настолько высоки, чтобы исцелять людей, — сказала Людмила.

— А я и не говорила про исцеление. Санитары занимаются «грязной» работой. Моют полы, убирают операционные, стерилизуют рабочий инструмент, выносят утки из-под пациентов.

— Ты с ума сошла! — закричал Святослав.

— Решено! — подвёл итог император. — Через месяц ты отправишься в Екатеринбург. Елизавета, твоя племянница, присмотрит за тобой, а заодно не даст тебе филонить. — Император посмотрел на дочь. — Она же работает в Областной больнице в кардиологии?

— Да, отец.

* * *

В кабинете, помимо императора, остались Алексей Александрович и Игорь Игоревич. Перед каждым стоял бокал, наполовину наполненный виски.

— Почему ты согласился наказать сына? — спросил Алексей.

— Да, Вов, я тоже не понял.

— Серьёзно? — оба утвердительно кивнули головами. — Я уверен, проверка покажет, что Кристина абсолютно здорова. А значит, она полностью отдает отчёт своим словам.

— Мне показалось, что она могла бы обойти клятву. Её кровь выдала в ней сомнение, — сказал Игорь.

— Я тоже это почувствовал. И в этом нам ещё предстоит разобраться. Однако, если Кристина назвала его вторым вектором силы… только вдумайтесь, что он от нас скрывает.

— Хммм, а ведь и правда, — сказал директор разведывательного управления.

— Игорь, это ты должен был прийти к таким выводам и сказать мне об этом. А не я тебе.

— Учту, — насупился Романов. — Сегодня же за островом Новая земля начнут вести слежку три спутника. Я узнаю, что он скрывает.

— Вот это уже другой разговор, — удовлетворённо сказал император.

* * *

— Что вы со мной делаете! — извивался в цепях Ренли. Он повернулся в сторону Моррета. — Ты же тирранец! Где твоя гордость! Где твоя ЧЕСТЬ! Помоги мне!

— Ты прав, — ответил ему Моррет. — Мы одной расы. Но наши предки пошли разными путями. Твои стали служить убийцам, погубившим миллиарды наших соплеменников. И ты продолжил их дело. — Следующие слова он сказал, словно выплюнул. — Честь и гордость из твоих уст звучат, словно мусор.

— Хватит с ним болтать, — подошла к Моррету Селеста. — Ты закончил расчёты?

— Да. Вот они, — подал он инопланетный планшет. — Нам осталось окропить Гримуар его кровью и можно приступать.

Я почти не лез в их обсуждения и просто молча наблюдал.

В прошлой жизни я натыкался в книгах на рассуждения о том, что несправедливо, когда детям приходится расплачиваться за грехи отцов. Однако здесь был совершенно иной случай. Ренли дважды явился на Землю, выполняя приказы Рарзвели. Если разобраться, он был ничем не лучше других существ. И то, что мы собирались заключить душу Ренли в Гримуар, было его наказанием. Может несоразмерным. Хотя, кого я обманываю. На мой взгляд это было очень несправедливое наказание. Лишить посмертия, не зная сколько десятков, сотен, а может и тысяч лет ему придётся влачить своё существование в книге. Но больше всего на свете Селеста жаждала мести… Нет, не так. Селеста жаждала МЕЕЕЕС-ТИИИ!

Я чувствовал, что ей это нужно. И учитывая сколько мы прошли вместе, я должен был помочь. Хотя и тут всё было непросто.

После того, как я достиг ранга радиант, стал часто задумываться о незакрытых гештальтах. Они преследовали меня. И единственным объяснением этого напрашивался вывод, что для дальнейшего магического развития я должен их закрыть. Я должен чувствовать, что меня ничто не тянет вниз.

И мне казалось, что заключение в Гримуар потомка Рикорда Тарри поможет Селесте закрыть её гештальт.

Тем временем Селеста встала в центр пентаграммы, и начала вливать в неё энергию. Лей-линии начали светиться. Красное свечение равномерно распространялось по всей пентаграмме, заполняя энергией каждый символ и следовавшие за ними рунные цепочки.

В какой-то момент над телом тирранца стала появляться дымка, которую Селеста начала переправлять в Гримуар. Всё шло спокойно, пока в какой-то момент из тела тирранца не начал проявляться бестелесный дух Ренли. Он упирался лапами, скалил морду и при этом смотрел на нас со жгучей ненавистью. Он всячески старался ухватиться за своё тело, но с каждой секундой он проигрывал бой.

И вот его душа взмыла над телом, и Селеста, словно подхватив её, переправила в Гримуар.

Примерно пятнадцать минут длился ритуал, после чего Селеста принялась накладывать чары. Ментальные закладки на верность, лояльность и уважение, любознательность и желание делиться информацией. Селеста делала всё то, что сделал с ней Рикорд.

— Ты довольна? — спросил я, когда она наконец-то закончила.

Селеста, ничего не говоря, протянула руку к моему поясу. В том, что она не собиралась до меня домогаться, я был уверен. Не было к этому никаких предпосылок, к тому же её эмоциональный фон говорил о совершенно других чувствах.

Ждать ответа, что происходит, пришлось