Главная роль 4 (СИ) - Смолин Павел

В Центральных губерниях проходит перепись. Ей же подвергаются Сибирь и Дальний Восток. Государству нужно знать точный масштаб великого переселения народа. В следующем году, тоже ближе к осени, проведем перепись в остальной стране и будем повторять ее раз в три года. Монархия — это учет и контроль!

Борьба с голодом, судя по бумагам, отчетам — в том числе «параллельным», от подосланных мною и полковником Курпатовым эмиссаров — и неожиданной отзывчивости (уж не знаю, искренней или продиктованной расчетами) латифундистов с перевозчиками обещает быть удачной. В моей реальности Империя до последнего медлила с решениями — ну недород и недород, чего беспокоиться? — а потом ухнула прорву бабла, перегрев рынок зерна и, полагаю, позволив множеству ворья монетизировать голодные смерти подданных. Парочка комбинаторов нашлась и у нас — им мы с удовольствием вышеупомянутые «диверсию» и «саботаж» и пришили, конфисковав в казну имущество, лишив чинов и наград и сослав на каторгу. Дети и жены таким образом остаются простолюдинами со скромными 5% изначального имущества и накоплений за душой. Нет, совесть не беспокоит — главе семьи же было нормально «пилить» на голодающих подданных, значит и мне нормально. Пусть скажут спасибо, что на кол не посадил — такая юридическая механика в законах Империи все еще присутствует, а значит можно ее применить. Не, не буду — я же «Император будущего», а не косплеер средневековый. И вообще нерационально — это ж кол выточить, народ на площади собрать, а преступник при этом помрет без всякого толку. Нет уж, давайте на каторгу — землю копать да камни таскать за еду, возвращать Империи нанесенные убытки.

Еще у меня была встреча с владельцами газет и журналов, на которой я поговорил о важности прессы, впервые в истории назвав ее «четвертой веткой власти», что, конечно, с реальностью не бьется — повидали мы уровень журналистской этики, спасибо — но борзописцам очень приятно. Конкретных «методичек» спускать пока не стал, рассчитывая на понимание. «Империя серьезно работает над увеличением тиражей печатной продукции и народным образованием. Задачу журналистов в этой связи я вижу в правдивом и беспристрастном донесении до народа информации о происходящих событиях» — это следует читать как «вам, мужики, расширение аудитории очень выгодно, а кусать кормящую руку или нет — решайте сами».

Параллельно с этим немного подкрутили гаечки цензуры законом «об упорядочивании средств массовой информации» с большими карательными санкциями — вплоть до закрытия издательства — за заведомо ложные «новости» и попытки спровоцировать массовые шествия. Неформальная компонента тоже рассчитана на понимание — ругать Августейшую семью нельзя совсем. Высших чиновников желательно не трогать. «Серединку» и «низы» ругать можно сколько угодно, но с обязательными фактами — «одна бабка сказала» нынче не катит — и, желательно, предложениями по исправлению порученных этому чиновнику дел. Про армию лучше не писать совсем — не надо оно вам, господа, это моя забота, и лучше я причешу ВПК в тишине и спокойствии.

Снаряд снёс «городок» и снова перешел к Ксюше.

Пока я занимался делами столичными, проводя в Гатчине только выходные — младших воспитывать нужно, они моя будущая опора — в Москве дядя Сережа разок встретился с решившимися пройти по улицам маршем студентами. Сергей Александрович, в полном соответствии с договоренностями, честно рассказал, что ничего студиозусам не светит и устыдил «ходоков» длиннющим перечнем находящихся в работе забот и проектов. В газетах все это старательно отобразили, и общественное мнение уже на следующий день вылилось в потасовки между студентами и остальными жителями. Погибших нет, два десятка подданных подверглись штрафам — не студенты, с тех и взять нечего, и зачинщиками, справедливости ради, выступали не они — а на каторгу загремел купец Заборов, которому хватило ума подрядить «молодчиков» на карательный рейд по любимым среди студентов кабакам. Так патриотизма проявлять не нужно — просто честно занимайся своими делами, а с внесистемными способами политической борьбы мы и сами разберемся.

Кстати о рейдах — бандитам в Империи ныне тяжко, а еще директор полицейского департамента Дурново, так неосторожно подставившись с Гинцбургом, проявляет похвальное служебное рвение и без малейших раздумий кладет на алтарь собственной репутации уездных взяточников. В Одессе, как городе крупном и богатом, полицейские штаты пришлось обновить на треть. В других городах скромнее, но лишь пятая часть тамошних начальников удержалась на своих местах, искупив грех алчности — ну не бывает полицмейстера, который совсем подарков не берет — качественным проведением рейдов. Размер конфиската поражает воображение — тридцать семь миллионов рублей купюрами, золотом и ценным движимым имуществом. Считай — первый год своей реформы полиции окупила с запасом. Очень удобно!

С деньгами вообще проблем особо не возникало — Кирил «подтаскивал» дивиденды от вложений, благотворительные вечера с целевыми сборами давали неплохой «донат», остатки стран — тех, кто может себе позволить — купили патент на Сибирий, а в лабораториях и больницах прямо сейчас проводятся испытания две недели назад полученного пенициллина — этот патент будет подороже, при всем моем гуманизме. Хорошо поступает золотишко, причем не только «моё», но и с некоторых крупных рудников, из убыточных совершенно «неожиданно» превратившихся в прибыльные. Бывает — ну нашли особо богатую жилу, а до этого три года ковыряли песочек и плакали. Я доволен — золото и налоги поступают в казну в условно-приемлемых объемах. Да, кристальной честности ждать не приходится, но к каждому самородку урядника не приставишь, а потому придется довольствоваться этим — все равно цифры отличные, и на долгой дистанции обернутся сотнями миллиардов рублей.

Хороший доход показала «мода на азиатчину» — Кирил из Японии и Китая таскает много грошовой (там) сувенирки, которая здесь, в Петербурге, Москве и других крупных городах продается с многократной наценкой. Столица новой моде частично обязана Фэну Зихао — мой учитель, с которым мы регулярно занимаемся китайским, пользуется у сливок общества большой популярностью и делит свободное время между походами по салонам с ресторанами и переводом Конфуция с китайского на русский, подготавливая большое издание с комментариями на тему «почему это ничего общего с религией не имеет», чтобы попы не расстраивались. Словом — с деньгами на текущие проекты проблем нет, я все-таки цесаревич, и последние штаны «проесть» физически неспособен даже без запуска рук в государственную казну.

Еще я съездил в Царское село — получил много удовольствия от прогулок по «пушкинским» местам и поговорил с первым потоком будущих врачей и учителей: пять с половиной тысяч молодых и перспективных ребят слушали меня затаив дыхание, и я не подвел, напомнив им о том, как много славных людей даровало Империи Царское село и том, что им, первым из многих, предстоит торить тропу и вести Империю в светлое будущее. На 9/10 состоящие из нищих простолюдинов «первокурсники» вроде прониклись, и задницу рвать теперь будут не только ради личного социального лифта и будущего своей семьи, но и за совесть.

Вот теперь я могу с полной уверенностью считать свое «Путешествие» оконченным. Вся запланированная «первая очередь» дел выполнена и находится на максимально возможном в этом медленном мире уровне претворения в жизнь. Получены лекарства, удобрения, взрывчатка — аммонал (просто привычное для меня слово — вместо недоступного пока аллюминия там магний, тоже неплохо работает) Менделеев сотоварищи конечно же сделали — найдены толковые аграрии и заводчики, которые займутся превращением кабинетских и личных владений в зоны опережающего развития. Комплексные планы у них есть, и больших затрат они не требуют — все есть, надо только грамотно распорядиться. Ныне Менделеев целиком погрузился в «нефтянку» и прочую геологию — ему это реально нравится, и в скорости (по историческим меркам) можно ожидать ряд прорывов. Академия Наук тоже не плошает — все мои поручения пусть и с некоторым отставанием от графика, но выполняются. Лучше всего ожидаемо продвигается переход на новый алфавит и составление учебников по русскому языку — это же проще, чем все геологические ништяки в единый реестр собрать.