Комитет охраны мостов - Дмитрий Сергеевич Захаров

— Ну вот видишь, а ты сразу о плохом. Я хотел, чтобы ты почувствовал себя, наконец, уважаемым человеком. Журналист. Лауреат. Все, поди, бегали, ноги лизать норовили? А так и полагается с уважаемыми людьми. Это возможность, Никитка. Доступная опция, если её активировать. Понимаешь меня?

Снова садиться было глупо, и Никита взялся ходить по кабинету. Альф следил за его перемещениями с интересом.

— Слушай, северные красоты — огонь, за них искреннее спасибо, — Никита шутовски поклонился. — Вообще, Север очень, как бы это правильно сказать… обучающ… обучает… В общем, это такое «сегодня я многое узнал».

Альф на этих словах протянул стакан.

— Это тост! — объявил он.

Никита зачем-то стакан взял и сам же на себя из-за этого обозлился. Альфа, он что, ли боится обидеть? Он попробовал отыграться сталью голоса.

— Три точки, — сказал Никита, — три точки, где должен быть построен, цитирую: «Элемент глобального контура „Север-2020“ — запросно-ответная система обеспечения кроссполярных перелётов». Они пустые. Никакого контура нет.

— Я читал отчёт прокурорской проверки, — откликнулся Альф, — всё вроде в норме.

— Какая, блин, проверка, когда я вот этими глазами видел. Там даже фейковое дерьмо какое-нибудь не удосужились…

Никита глотнул самогон, который сначала прокатился внутрь тёплым компотиком, затем шаркнул горячим по пищеводу — и упал в желудок уже совершеннейшей бомбой. Селиванов вздохнул.

— Вот скажи, — щёлкнул он в воздухе пальцами, как будто высекал из ногтей искры, — что такое youtube?

— Что? Давай я не буду…

— Нет, — с нажимом повторил Альф, — что такое youtube?! Просто ответь. Ответь мне!

— Платформа такая.

Альф покивал. Приглашающе качнул в сторону Никиты бутылкой. На его отказ пожал плечами.

— Мимо. Вообще мимо. Ты давай, подключи соображалово-то. В комплексе, в комплексе — что это?

— Альфред, давай не будем съезжать с темы.

— И не думаю. Ты не ответил опять.

— Да не буду я отвечать на твои заёбки!

— Окей, — сказал Альф, — окей. Давай теперь я.

Он положил на стол руки, отчего тут же начался ледоход хлама. Альф подался вперёд и доверительно сообщил Никите:

— Youtube — это оружие массового поражения.

Никита поморщился.

— Жалкое подобие левой руки, — отозвался он, — ваш подполковник Паранойя ещё когда сказал, что интернет — орудие ЦРУ. Вы не успеваете.

— Да какая там паранойя, — улыбнулся Альф. — Смерть шпионам! — внезапно выкрикнул он и рассмеялся.

Вот смотри, сказал он, наливая себе из бутылки. Когда жареные цыплята дяди Сэма учат, что это сервис, платформа, набор «лего», из которого ты можешь слепить себе канальчик про говнофильмы или говнофоны, — ты не спрашиваешь, сколько это стоит, ты просто хватаешь. И все хватают. Глядь, вся страна уже лежит с этими ю-трубами в заду. Как в «Матрице». Очень саморазоблачительное кино, кстати. А если тебя от этой трубы отцепить, ты же первый бросишься грызть нам глотку, — так и задумано.

— Кто это у тебя «мы»?

— Мы — это те, кто следит, чтобы ты мыл руки перед едой и подтирал жопу когда положено. Смерть шпионам!

Так вот. «Ножки Буша» только не учли, что в трубу можно дуть и с другой стороны. Они думали, у кого дудка, тот ею и вертит, параллельно блаблаблая про свободу слова. Но когда наше свободное слово стало ихнее слово по миру бороть — нас тут же бросились от ю-трубок отключать.

Так, Ники, наступил решающий момент Третьей мировой. Когда мы весь этот youtube немножко поломаем нахуй!

Всё это время, пока Селиванов проповедовал, Никита внимательно его разглядывал. Юродствует он опять — или серьёзно? И есть ли между этими состояниями какая-то разница, если Селиванов юродствует так давно, что уже, наверное, и сам забыл, где у него деловое кривлянье, а где личное?

— Я очень надеюсь, что тебя заставляют это всё говорить, — наконец сообщил Никита. — Детей на урановые рудники отправить обещают, бьют по пяткам. От прокурорских пенсов я такое услышать готов, но ты же, блять, умный человек…

— Вот именно потому что я умный, а ты салажонок, я тебе это и говорю.

— А ты в курсе, что на этом оружии вторжения народ у нас картошку жарит? Котиков выкладывает, рецептики борща? Вязание крючком? А вся ваша рашатудэй с Первым каналом — 2 % всей отечественной аудитории? Поломают они! Сами же без всего останемся.

— Ну и останемся, — хмыкнул Альф. — Сразу видно, что ты в болоте три дня без мыла не сидел.

— Так и не хочу!

— А тебя никто не спрашивает. По законам военного времени. Смерть шпионам! — Альф опрокинул ещё полстакана.

— Опять у тебя из ширинки ЦРУ торчит! И каждый раз так. А верховный подполковник, поди, и не знает, что это за youtube вообще такой. Вы ему хотя бы pornhub показывали? Может, в распечатках?

— Наше командование, — то ли с деланой, то ли с настоящей теплотой промурчал Альф, — конечно, об этом не знает. И слава ему за это! Это так прекрасно, что оно не знает, — ты просто не представляешь! Я тоже хотел бы не знать. Но кто-то должен и гальюны драить, и вас, гадёнышей, от очка оттаскивать. А то вы всё из него жрать норовите.

— Слушай, к чему вообще весь этот ютьюб? — спохватился Никита, до которого наконец дошло, что Альф воткнул его в какое-то нужное ему состояние, а Никита поддался. — Вообще же не о том речь.

— А разгадка одна, — отозвался Альф, — не надо становиться ютьюбом, Ники. Тебе очень хочется, но не надо. Я тебе, как родному, описываю государственный подход. И потом, не у всех есть выбор: быть ютьюбом или уважаемым человеком. У тебя — есть.

— Ну ладно, хрен с ним, — Никита присел на край стола, — нас — об колено, хорошо. А украсть всё до трусов — это тоже государственный подход, что ли? Вот этот весь мостовой проект ваш — скажешь, нужен ещё для чего-то, кроме хапнуть и драпнуть?!

— Воруют, конечно, — согласился Альф. — А где нет? Ты думаешь, у американцев что ли не воруют? Сейчас! Вон спроси Лавренкова, он к ним ездил по юридической какой-то мутоте выступать, сам рассказывал. Они там трындели два часа, как устроена коррупция в слаборазвитых зимбабвах, так он встал и спрашивает: «Это всё понятно. А как устроена коррупция в США?» Так на него руками замахали: в США с этим успешно борются, что вы! Он послушал-послушал и говорит: «Ну, если вы сами не знаете, давайте я вам расскажу». И рассказал.

— Но, блин, не так же, чтобы украсть всё!

— А кто тебе сказал, что всё?

— Да я своими глазами видел! Пустые поля. Забор, а за ним только нихуя