Голливуд истекает кровью - Х. Р. Пенроуз

теперь знала, он смотрел. В верхнем углу ванной комнаты выделялась крошечная цветная точка, слишком темная, чтобы быть одним из ярких светодиодных прожекторов.

Глаза устремлены на меня, полное вторжение в частную жизнь. Камера. Ты, должно быть, издевался надо мной. Что это было? Шоу Трумэна?

Я встала, вода в ванне переливалась через край и заливала пол, а с моих мокрых волос стекали капли по спине. Я схватила полотенце и обернула его вокруг своего обнаженного тела. Надеясь, что мой взгляд, брошенный в камеру, давал понять, что я получила бы огромное удовольствие, убедившись, что мой гнев полностью направлен в его сторону.

Моя мелочность усилилась бы еще на одну ступень, потому что, хотя я и не знала этого человека очень глубоко, я знала достаточно, чтобы захотеть воспользоваться преимуществом и довести его до предела и вырвать этот контроль. Это было моей новой целью. Запутать его так же сильно, как он запутал меня и мою жизнь.

Я почувствовала, как по моему лицу скользнула кривая улыбка, когда я заговорила громко и четко, надеясь, что это было достаточно слышно. Если нет, то по моим губам было бы легко прочитать.

— Игра начинается, придурок.

Правление могло быть ледяным. Но я была огнем. Я не хотела безболезненно растопить его стены. Передайте мне бензин и чиркните спичкой; я сожгла бы его так сильно, что шрамы, которые я нанесла, навсегда остались бы на его почерневшей душе.

Глава 16

Рейн

После того, как я назначил встречу по видеоконференции с другими лидерами преступного синдиката на вторую половину дня, я покрутил запястьем. Я проверил время на своих часах — оставалось еще около часа — и доел остатки своего ланча, а затем вышел в фойе, чтобы дождаться приглашенного гостя.

Штаты были разделены на территории по всей протяженности США. Мы заключили мирный договор между теми из нас, кто управлял преступным миром. Совместная работа принесла пользу всей нашей жизни и бизнесу.

Были ирландцы, Братва, Мексиканский картель и британцы. Все они нашли себе место на американской земле. Как и я. Проще говоря, мы были высшим руководством, и все подчинялись ему.

Раз в год мы проводили саммит, чтобы проработать проблемы и утвердить новый бизнес или сменить его. По обоюдному согласию мы старались как можно больше не связывать бизнесы. Мы держались особняком, потому что это имело смысл. Это обеспечивало нам безопасность, если мирный договор когда-нибудь был бы расторгнут и другая группировка нанесла бы удар в спину.

Тем не менее, внутри страны были штаты и города, на которые никто из нас не претендовал, но мы, к счастью, пока оставили их в покое.

Под нами были сотни, возможно, тысячи банд, мотоклубов и преступных группировок. Но все они делали одно — платили свой процент территории, под чьей властью находились. Те, кто работал на моей территории, платили мне небольшую долю за то, чтобы жить и работать в моем районе.

Единственное предостережение, которого я заставил их придерживаться, касалось запрета торговли людьми. Рынок мяса предназначался для монстров другой породы, не для меня. Я презирал всю эту концепцию. Только одна банда среднего звена была достаточно глупа, чтобы пойти против этого правила. Вместе с моими людьми мы уничтожили пару сотен членов, узнав, что они сформировали свою организацию для покупки и похищения людей, в основном женщин. Это был их главный источник дохода. Они умирали мучительно, эффективно.

— Кадьяк, рад снова тебя видеть, — я пожал руку наследнику Братвы, когда он с важным видом вошел в фойе как раз вовремя.

Он ответил мне взаимностью. Я не доверял многим, кроме своих людей, особенно тому, что знал местоположение моего поселения, но доверял ему, что было необычно, учитывая наш конфликт интересов.

— А где хозяйка дома? Я с нетерпением ждал встречи со знаменитой женщиной, — ухмылка тронула его губы.

— Она взяла длительный тайм-аут в пределах своей спальни.

Я фактически прекратил этот разговор, когда повел его в свой кабинет. Он усмехнулся, качая головой.

— Итак…

Он сплел пальцы домиком, сидя по другую сторону моего стола. Я поставил на него бутылку ледяной воды для нас обоих.

— Что нового в этой ситуации? Должен сказать, я в огромном долгу перед вами после того, как шесть лет назад вы очистили нас от этих правонарушений.

Мне нравился этот человек, я уважал его и его семью. Его отец по-прежнему носил титул босса, но он позволил своему наследнику участвовать во всех аспектах бизнеса. Они тесно сотрудничали, надеясь на легкую передачу полномочий в один прекрасный день в будущем, когда сам босс ушел бы в отставку.

Вина была возложена на Братву двадцать пять лет назад в связи с ситуацией, при отсутствии доказательств, подтверждающих это утверждение. Однако это вызвало разлад и чувство неловкости во всех синдикатах, пока я не собрал информацию, опровергающую нелепые слухи.

Я с самого начала знал об их невиновности. Другие не были так уверены, решив принять слово Анджело Говони как закон, пока доказательства и явный обман не стали очевидны для всех. Неудивительно, что Анджело последние несколько лет отказывался посещать саммиты, избегая неизбежного выговора за свои действия. У действий были последствия.

Я открутил крышку с бутылки, сделал глоток воды, прежде чем поставить ее рядом с собой.

— Вашу организацию никогда не следовало обвинять в этом, — мой голос стал тверже. Говони был змеей. — Мне жаль, что это влияло на вас все эти годы, и пришлось жить с этим, нависшим над вами.

Он пожал плечами.

— Это не твоя вина. Хотя мне интересно, почему об Анджело не позаботились.

Он приподнял бровь, в его голосе послышались нотки гнева. Кадьяк имел полное право стереть его и всех, кто был причастен к этому, с их генеалогических древ, но пока он воздержался из уважения к моей просьбе не делать этого.

— Как я уже говорил своим людям, я не хотел, чтобы это переросло в полномасштабную войну, но честно? — я посмотрел ему прямо в глаза со всей серьезностью. — Это стало неизбежным.

— Дерьмо. Да.

Он достал телефон, набрал номер своих солдат, усилил охрану и предупредил заранее. После того, как он разобрался с делами, мы разговаривали почти час. Он рассказал мне о том, как чувствовала себя вся его семья, пока мы ждали запланированной телефонной конференции с другими синдикатами.

— Вы слышали о Пикфордах? Британская семья? — спросил Кадьяк с ноткой любопытства в голосе.

Я задумался над этим.

— Фамилия ни о чем не говорит. Они вообще связаны