Жития святых, написанные святыми - Сборник

С Онисимом же и Тихиком послано было письмо к Колоссянам. Поводом к нему, кроме общей попечительности Павла о благосостоянии всех христианских Церквей, было пришествие в Рим Епафраса, учителя (если не основателя) Колосской Церкви, который известил апостола о вере и благочестии своих учеников. Увещевая колоссян сохранять духовные дары, быть твердыми в вере и добродетели, Павел предостерегает их от некоторых лжеучителей, которые старались обольщать христиан ложной философией, суеверным почитанием ангелов, слепой привязанностью к обрядовому закону (см. Кол. 2, 8-23).

В продолжение первых же римских уз написано Павлом и Послание к Евреям. В нем утверждается Божественное достоинство Иисуса Христа и Его Вечное Священство по чину Мелхиседекову, показывается, что закон обрядов с пришествием Мессии должен потерять свою действенность и уступить место новому закону благодати. Споры об авторе этого Послания не относятся к предмету нашего повествования. Нельзя, впрочем, не заметить, что они давно были бы окончены, если бы критики обращали больше внимания на дух этого Послания, который является истинным духом Павлова богословия.

После двухлетнего ожидания Павел был позван на суд Нерона. По римскому обычаю, друзья и ученики апостола имели право быть свидетелями судопроизводства над ним, но тут все оставили его (ср. 2 Тим. 4,16), ибо страшно было им оказаться перед этим львом (как называет Нерона Павел)! Так непостоянна природа человеческая даже в самой чистой дружбе! Один лишь небесный Друг, Господь Иисус Христос, ради Которого Павел приносил себя в жертву, не оставлял его: Он посетил Своего апостола и укрепил его дух. Явились ли иерусалимские враги Павловы на этот суд или нет, в чем обвиняли они его и как он защищал себя от их клеветы, неизвестно. Упоминая об этом суде во Втором Послании к Тимофею, апостол непосредственно перед тем жалуется на одного кузнеца, Александра (см. 2 Тим. 4,14). Не был ли он в числе обвинителей Павловых? Но кто он и чем вредил апостолу, также неизвестно. Даже спорят о том, чем кончился суд над Павлом: смертью его или освобождением?

Полагали и ныне некоторые полагают, что первые узы Павловы в Риме были вместе с тем и последними. Но этому взгляду, при всей учености его защитников, недостает основательных доказательств. В подтверждение же истинности противоположного мнения, утверждающего, что первые узы Павловы окончились освобождением, свидетельствует следующее:

а) Всеобщее предание Церкви. Правда, это предание становится известным только со времен историка Евсевия, но тем не менее оно важно, ибо Евсевий заимствовал его из ныне утерянных сочинений Дионисия Коринфского, во время жизни которого участь Павла была еще у всех свежа в памяти. Встречающиеся у Евсевия выражения: «как носится слух», «как говорят», не указывают еще на то, чтобы он считал это предание недостоверным, так как ясно говорит, что предание это пересказано им для того, чтобы кто-нибудь не подумал, что первые узы Павловы в Риме окончились его смертью. Историки, пересказывая предание, нередко употребляют выражения, которые можно понимать двояко, смотря по ходу повествования. Со времен Евсевия предание об освобождении Павла из римских уз становится общеупотребительным для всех писателей. Нельзя думать, чтобы они основывались в этом случае лишь на одной значимости для себя Евсевия, как историка.

б) Многие места в посланиях Павловых, написанных им из Рима (см. Флп. 2, 19, 24; Флм. 1, 22; Евр. 13, 23). Автор везде проявляет твердую надежду на свое освобождение и обещает снова посетить учеников своих. Следует даже полагать, что Послание к Евреям написано Павлом по своем освобождении от уз, о чем он и говорит в заключение: Знайте, что брат наш Тимофей освобожден, и я вместе с ним, если он скоро придет, увижу вас (Евр. 13, 23).

в) Заключение Деяний апостольских. И жил, пишет святой Лука, Павел целых два года в нанятом им доме, и принимал всех приходящих к нему, проповедуя Царствие Божие и невозбранно уча о Господе Иисусе Христе со всем дерзновением (ср. Деян. 28, 30–31). Если бы Павел, когда были написаны апостольские Деяния, носил еще узы, то Лука не сказал бы: жил и принимал, равно как если бы Павла в это время не было уже в живых, он не преминул бы в конце своей книги упомянуть, хотя бы кратко, о его кончине, тем более что большая часть Деяний святых апостолов есть не что иное, как история Павловых путешествий. Весьма вероятно, что обвинители Павла (если только они имели бесстыдство явиться на суд кесаря) не могли доказать своей клеветы, между тем как в пользу обвиняемого ходатайствовали и одобрение Феста и Юлия, и собственная его беспорочная жизнь, и усердие римских христиан, особенно принадлежавших к дому кесаря. Нерон в это время, по замечанию Евсевия, еще не совсем забыл прежнюю свою кротость и слушал иногда своих мудрых и добродетельных наставников, а потому мог быть справедливым в деле иудейского узника, оправдания которого требовала и честь римского имени.

Относительно же самого образа и времени освобождения Павлова нет никаких достоверных свидетельств. Существует предположение, что с Павла были сняты узы по случаю умерщвления Агриппины, матери Нерона, когда в Риме торжественно праздновали это злодеяние и когда в память спасения императора от мнимой опасности со стороны Агриппины многим узникам была дарована свобода. Догадка довольно правдоподобная, но едва ли согласующаяся с хронологией.

Четвертое путешествие и последние узы в Риме

Остальная часть Павловой жизни, по признанию историков, дает повод ко многим недоумениям и спорам. Причина сего – недостаток исторических источников, ибо повествование евангелиста Луки об апостольских деяниях Павла оканчивается вместе с историей его первого заключения. Из последующих писателей первых трех веков никто не обращал особенного внимания на Деяния святых апостолов. Сами собиратели христианских древностей, Папий и Егезипп, также не могли бы служить пособием в этом случае, ибо Евсевий, который пользовался их трудами (для нас давно потерянными), сообщает весьма немногое об участи Павла. Потому нам остается лишь привлечь к рассмотрению только некоторые указания о последнем периоде Павловой жизни, кои находятся в его Посланиях и сочинениях некоторых писателей древней Церкви. В утешение тем, кто желал бы в точности видеть, как этот великий светильник Церкви оканчивал светозарное течение своих дней, может служить следующее прекрасное место из бесед святителя Иоанна Златоуста на Деяния святых апостолов. «Для чего ты, – вопрошает он, – желаешь знать последующие деяния Павловы? Они таковы же, как и предшествующие: узы, мучения, томительные подвиги, темницы, наветы, клевета, ежедневная смерть. Ты видел малую часть, таковыми же представляй и остальные. Когда ты смотришь на небо, то хотя и видишь меньшую его часть, но с нею сходны все прочие, так что сколько бы ты ни переменил мест, небо все то же. Точно так же рассуждай и о Павле».

Не будучи обвиненным в историческом неверии, нельзя сомневаться, что Павел по своем освобождении предпринимал четвертое апостольское путешествие, продолжавшееся до его последних уз. Такое сомнение было бы несовместимо и с Павловыми посланиями, писанными из Рима, в которых он дает многократные обещания снова посетить своих учеников, и со всеобщим Преданием Церкви. Даже вопрос: куда было предпринято четвертое путешествие, может быть разрешен, хотя и не вполне совершенно. Если мы не представляем себе всех мест, посещенных в это время апостолом, то с достоверностью знаем некоторые из них. Из Второго Послания к Тимофею, написанного во время последних уз, открывается, что автор его незадолго перед тем был в Коринфе, на Милите, в Иконии, Листрах и Антиохии и в трех последних городах весьма много претерпел гонений (см. 2 Тим. 3, 11; 4, 13, 20). Значит, последнее путешествие было предпринято Павлом на Восток, и именно к тем Церквам, которые почитали его своим учителем. На Востоке, он, без сомнения, исполнил свое намерение посетить Колоссы (см. Кол. 2, 5) и Филиппы (см. Флп. 1, 25); сопредельные с ними Церкви (исключая Ефесскую, пастве которой Павел во время прощания с ними предсказал, что они не увидят более его лица) также, конечно, имели утешение насладиться лицезрением своего основателя.

Есть мнение, что последнее путешествие Павлово простерлось до Палестины. Оно основывается на 13-й главе Послания к Евреям, где апостол изъявляет надежду увидеться с евреями, к которым он и писал (см. Евр. 13, 23). Но основание это слабое. По признанию едва ли не всех критиков, Послание сие было написано не к палестинским евреям, по крайней мере, не к ним одним, а ко всем христианам, евреям по происхождению. Возражение, что под именем евреев во времена апостолов разумелись палестинские евреи, а жившие вне Палестины назывались эллинами, мало что решает уже потому, что Послание это не было непосредственно написано рукой самого апостола. Впрочем, весьма сомнительно и то, чтобы евреи, жившие вне Палестины, никогда не назывались евреями, а всегда эллинами. Предпринять путешествие в Иудею значило для апостола без нужды подвергать себя неизбежным опасностям. К тому же в Палестине не было Церквей, основанных Павлом, ибо жребий его служения был проповедовать язычникам, а не обрезанным, для палестинских же иудеев назначены были Промыслом другие апостолы. Павел и прежде всегда являлся в Иерусалим не столько как апостол, а более как посетитель сего града.