Казак в Аду - Андрей Белянин

– Кто? – успела спросить Нюниэль, с помощью казачьей ноги перелетая через поляну.

– Инопланетные бесы. Точно, они! Над вашим женихом пытались ставить опыты по размножению… ой! А вот это я зря сболтнул…

Действительно, не въехав в суть дела, но чисто по-женски выделив самую важную для себя часть информации, грозная эльфийская принцесса, приземлившаяся как кошка на четыре лапы, так же на четвереньках и пошла выяснять отношения.

Но не с господином Кочуевым, разумеется, он был забыт напрочь, ибо истинный виновник всех проблем и душевных болей тихохонько сидел себе на пенёчке, пытаясь связанными руками смастрячить самокрутку, предавшись философскому самосозерцанию, пока другие машут саблями в кровопролитной борьбе за его счастье. Предложение получилось длинноватым, но и эльф был не короче, так что оставим как есть…

Дальше следовала банальнейшая семейная разборка, более пристойная для демонстрации на кухне, без свидетелей, а не на лесной поляне, с нашей задёрганной парочкой и двумя десятками девочек в чёрном, распахнувших от изумления клювики…

Решительная принцесса трясла возлюбленного как грушу и орала без извинений на весь, с позволения сказать, лес:

– Третье похищение за полгода! Кто мне говорил, что он завязал тормозить летающие тарелки?! Хто, хетуп йамбургскиг, клялся, что больше не будет кататься с бесами в соседнюю галактику на пятнатцать минут за новыми видами растений, полезных для эльфовоспдоизводства?! Хто… апчхи! хто сманил медя из дома и бдосил… апчхи! Убьдю своими руками, аобелинк… а-а-ап-чхи! Дате пдаток хто-нибудь…

Пользуясь тем, что всеобщее внимание резко переключилось на Миллавеллора, хитрый подъесаул осторожненько, бочком-бочком пошёл к Рахили, цапнул её автоматическую винтовку и, никого ни о чём не предупреждая, тихо полоснул клинком по её путам…

– Бежим.

– Таки рада, но не могу, меня пришпилило, – скорбно прошептала девушка, показывая пальчиком на стрелу, пробившую её воротник.

– Тьфу, всех делов-то! – Решительный казак одним движением сломал тонкое древко. А вот на его хруст сразу обернулись несколько чёрных эльфиек. – Упс… виноват… хотел как лучше.

Схватиться за руки, вспрыгнуть на белого коня и рвануть поводья было уже секундным делом. Благородное животное почему-то беспрекословно подчинилось, унося лихих беглецов в гущу леса. Второпях пущенные вслед стрелы гарантированно никого не задели. Нюниэль, сморкаясь, рыдая и чихая, продолжала трясти нежного жениха, не снимающего с лица блаженно-идиотской улыбки…

А Иван и Рахиль уносились всё дальше и дальше, на одну запрограммированную милю, как предупреждала принцесса. И, может быть, ещё никогда голодная, усталая и безумно влюблённая еврейка не была столь счастлива. Она крепко обхватила за пояс своего отважного рыцаря, который так бесстрашно спасал её, не упрекнув ни словом, с которым так уверенно и уютно, который всё-всё понимает и чудо как хорош собой, и даже иногда имеет чувство юмора, несмотря на то что он таки не еврей…

Ни для кого не секрет, что брак по сути своей есть изобретение двойственное и к так называемой любви имеет очень отдалённое отношение. Наши предки использовали этот нехитрый обряд в целях чисто экономических – получение приданого, и политических – объединение земель, обретение союзников. Причём далеко не всегда ведущую роль в этом безобразии играли мужчины – женщины, дорвавшиеся до власти (королевы, жрицы, фаворитки!), тоже использовали брак как инструмент достижения собственных целей на всю катушку.

Выражение «браки заключаются на небесах» лишь свидетельствует о том, что и церковь это дело мудро регистрировала и одобряла, подчёркивая факт личной значимости и заинтересованности следующим убедительным постулатом: «Что Бог на небесах соединил, то человек на земле разрушить не может!» Спору нет, если Господь Всевышний так или иначе тоже во всем этом участвует, то как ни верти, а всё будет по слову Его. Вопрос лишь в том, насколько священники, регистрируя браки, руководствовались подтверждением участия Бога, а не собственными узкими интересами…

Хотелось бы понять в придачу, куда в этом трогательном случае отправились души Ромео и Джульетты? С одной стороны, обвенчаться-то они успели, а с другой, как ни выёживайся, – оба совершили самоубийство. Это же непрощаемый грех! И всё, что нам остаётся, уже не одну сотню лет, как и Шекспир, верить в безграничное милосердие Божье…

Вот примерно такие грустные мысли заплывали ко мне в голову по ходу развития взаимоотношений наших главных героев. Я, как автор, абсолютно точно знал, что эта история не может кончиться счастливым браком. Я не люблю врать, если это не оправдано резкой жизненной необходимостью. И уж точно не стал бы дешевить свое имя балаганными трюками типа: «Обещаю, свадьбы не будет!», а в конце романа: «Ой, они всё-таки поженились, а я и не знал, правда-правда!» К сожалению, я почти всегда всё знаю. И молюсь, чтобы это «почти» никогда не стало абсолютным, иначе неинтересно жить…

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

О том, что религия – это всего лишь дорога к истинной Вере. Причём далеко не единственная. Просто наиболее протоптанная…

Белый конь неожиданно встал как вкопанный. Иван Кочуев без сантиментов спрыгнул с седла и поймал на руки сползающую еврейку. Лошадей Рахиль терпеть не могла, с её точки зрения, они не пользовались парфюмом, кусались, как собаки, а ещё запросто могли наступить неначищенным копытом на новую туфельку и даже не извиниться. Где она этого набралась, неизвестно, но не переубедил бы её никто, даже если бы все лошади носили нимбы и оставляли после себя не конские, а райские яблоки…

– Жеребец запрограммирован, сейчас пойдёт обратно. Если принцесса не вытрясла все манатки из нашего наркозависимого друга, то они будут здесь вторым рейсом. Подождём?

– Таки у нас есть варианты?

– Да нет, не знаю…

– Я вас умоляю, как это по-казачьи – вложить в один ответ три противоречивых значения, – устало покачала головкой бывшая военнослужащая. – Тут опять намечается романтический вечер без ужина при свечах, а вы ведь не вскрыли ни одну девушку в чёрном на предмет эльфийских печенюшек. Ваня, я сейчас похудею и умру…

Подъесаул улыбнулся, разведя руками, белый скакун дважды мигнул фиолетовым глазом, встал на дыбы и беззвучно рванул по лесной тропе назад, к любимой хозяйке. Милю туда, милю обратно при хорошей скорости на пересечённой местности… короче, некоторым количеством времени наша парочка обладала.

И на этот раз они потратили его на редкость разумно – цапаться не стали, обниматься тоже, а попытались произвести рекогносцировку на местности и выбрать маршрут. Не очень далеко, чтоб потом не искать того же Миллавеллора, но и не прямо здесь, на Месте высадки. Первое правило убегающего: пока бежишь – не пойман, а остановился – значит, попал. Второй раз попадать в плен к чёрным эльфам никому не хотелось…

Тропинок в лесу оказалось множество, выбрали самую натоптанную, Иван утверждал, что слышит вдалеке колокольный звон, зовущий к вечерне. Удивляться не приходилось ничему, даже наличию христианского монастыря или прихода в этом неподходящем месте. Рахиль предпочла бы монастырь. Опыт пребывания в таких местах у неё уже был, кормят там гарантированно, работа не перенапрягательная, а сбегают по ночи через стену.

– Остановитесь! – С громким воплем на тропинку прямо из кустов выпрыгнула сутулая мужская фигура в длинном балахоне.

Молодые люди, закалённые практически всеми видами неожиданностей, даже не стали хвататься за оружие.

Человек казался скорее испуганным, чем агрессивным. Длинные всклокоченные волосы, борода торчком и пронзительные, как рентгеноскопия, вытаращенные глаза.

– Ты – грешник! – нараспев начал он, ткнув пальцем в сторону подъесаула. – С девицей по ночи идёшь, а кольца обручального не носишь… Поди, во грехе с ней живёшь!

– Таки если бы… – мечтательно вздохнула иудейка, а из тех же кустов вылезла почти клишированная копия обличительного типа, только женского пола. Едва глянув на бывшую военнослужащую, она мелко перекрестилась и возмущённо заверещала:

– И ты грешница! При мужчинах вопреки Писанию брюки носишь! Голова не покрыта, волосы стрижены, улыбка скромностью не дозволенная! Оружие на себе носишь, а кому сказано: «Не убий»?! Тьфу на тебя, тьфу, срам!

– Ты только доплюнь, тётка! Я так, едрить твою… – начал было закипать астраханский казак, но Рахиль быстро осадила его на месте:

– Не надо, Ваня, косым взглядом видно, шо Адам и Ева тупят в прогрессе с умножением на двоих в кубе. Сваливаем тихо своей дорогой, эти таки могут укусить…

– Грешники! Святотатцы! Ослушники! – уже не скрывая фанатизма, кричали им вслед два голоса. – Глаз не опускают, в миру живут, друг дружки за руки касаются, матом язык оскверняют, не молятся беспрестанно, а Бог-то, он всё видит! Вот уж он вам задаст! Кровавыми слезами умоетесь!!! Спаси нас, Господь…