Воители (Сборник) - Ларри Нивен

Нельзя было не восхищаться этим малым. Ему удалось проникнуть через окно, так, что не сработала сигнализация, да еще совершенно бесшумно пройти в гостиную. Это был высокий смуглый парень с прямыми черными волосами и черными глазами. Дуло его пистолета было направлено прямо мне в переносицу.

Я выронил гиропистолет и выпрямился. Оставлять его и дальше в своей руке означало немедленную гибель. Парень был невозмутимо спокоен.

— Реактивный гиропистолет? — удивился он, — почему не пользоваться стандартным лучеметом?

— Мне по душе гиро, — сказал я.

Может быть, он подойдет слишком близко или на какое-то мгновенье отведет от меня взгляд — и вообще, мало ли что может случиться…

— Он легенький, как перышко, и к тому же нет никакой отдачи. Пистолет собственно представляет собой пусковую камеру для реактивных пуль, а убойная сила каждой соответствует пуле сорок пятого калибра.

— Постойте, постойте! Но ведь каждая такая пуля и стоит не меньше сорока пяти долларов!

— А я не расстреливаю большое количество людей.

— По такой цене каждого — охотно верю. Так вот, потихоньку поворачивайся ко мне спиной. И руки повыше.

Он неотступно следовал взглядом за каждым моим движением.

Я повернулся к нему спиной. С мыслью о Боге…

Что-то металлическое едва-едва чиркнуло по моей голове, легонькое, как перышко. Я мгновенно развернулся, резко ударил ладонью по его руке с пистолетом, а затем по гортани. Чисто механически. Нанес удар в тот самый момент, когда прикосновение его пистолета к моей голове указало мне, что он в пределах досягаемости.

Он, спотыкаясь, отскочил назад, схватившись рукой за горло. Я же еще заехал ему кулаком в живот, и сразу же другим кулаком — в подбородок. Он упал, стараясь свернуться комком. Однако все еще продолжал держать в руке оружие.

Но почему он все-таки не ударил меня прикладом как следует? Судя по моим собственным ощущениям, он приложил его очень осторожно к самой моей макушке, даже как-то нежно, как будто очень опасался, что пистолет может развалиться на куски.

— Ладно, хватит баловаться. — В дверном проеме показалась рука с пистолетом и поднялась на высоту моей головы. В появившемся вслед за этим хозяине руки я узнал Хэнделя. Он выглядел точь-в-точь как светловолосый безмозглый герой комиксов, но он вовсе не был безмозглым, хотя в равной степени его нельзя было назвать героем.

— Ты еще пожалеешь о том, что сделал это, — предупредил он, входя комнату.

Черный кожаный пуфик для ног позади него начал изменять свою форму.

— Черт возьми, — произнес я, — ведь это нечестно.

Сначала Хэндель как будто искренне удивился, затем одарил меня победной улыбкой.

— Это ты о том, что двое против одного?

— Это я разговаривал со своим пуфиком для ног.

— Ну-ка повернись спиной. Нам велено привести тебя к Синку, если удастся. У тебя еще остается шанс выпутаться живым из этой передряги.

Я повиновался.

— Мне бы хотелось извиниться.

— Оставь свои извинения Синку.

— Нет, честно. В мои намерения вовсе не входило впутывать в это дело еще кого-либо. Особенно, если это…

Я снова ощутил, как что-то легонько чиркнуло меня по голове, теперь уже сбоку. Скорее всего, это марсианин что-то сделал такое, что амортизировало удар.

Я мог бы теперь разделать Хэнделя под орех. Однако даже не пошевелился. Казалось крайне несправедливым, что я могу сломать шею Хэнделю, когда сам он не в состоянии даже прикоснуться ко мне пальцем. Я в общем-то совсем не против ситуации «двое против одного», особенно когда этот один — тот, кто против меня. Я даже не против того, чтобы получить помощь от какого-нибудь добропорядочного случайного прохожего, если хоть немного уверен в том, что он от этого серьезно не пострадает. Но такое…

— А что ж тут такого несправедливого? — спросил высокий хнычущий голос.

Хэндель завизжал, как впавшая в истерику женщина. Я обернулся и увидел, как он опрометью бросился к дверной ручке, промахнулся на добрых полметра, сделал еще одну попытку открыть дверь, и на этот раз эта его попытка увенчалась успехом.

И только потом я обратил внимание на пуфик для ног.

Он уже значительно изменил свою форму, контуры казались размытыми, но я все-таки понял, что предстало взору Хэнделя. Неудивительно, что это размягчило ему мозги. Сам я почувствовал, как от ужаса размягчаются все мои кости, и прошептал, закрыв глаза:

— Черт возьми, ведь вам положено только НАБЛЮДАТЬ.

— Вы сами сказали, что удар причинит вам вред.

— Тут дело совсем не в этом. Детективы ВСЕГДА получают хорошенько по башке. Для нас это не является неожиданностью!

— Но каким же тогда образом мне удастся научиться чему-нибудь, оставаясь просто наблюдателем, если ваша маленькая война так быстро закончится?

— Ну, а чему вы научитесь, если будете и дальше совать свой нос не в свое дело?

— Вы можете уже открыть глаза.

Я без особой охоты повиновался. Марсианин снова принял это свое идиотское подобие человека. Из груды его одежды, валявшейся на полу, он выудил пару оранжевых длинных, до колен, трусов.

— Я никак не пойму, какой вам смысл возражать, — произнес он. — Синк ведь убьет вас при первой же возможности. Вы этого хотите?

— Нет, но…

— И вы абсолютно уверены в собственной правоте?

— Да, но…

— Тогда почему бы вам не принять мою помощь?

Теперь я и сам уже не был ни в чем уверен. Однако всей кожей чувствовал, что так не должно быть. Это было равноценно тому, как если бы тайком протащить в особняк Синка бомбу в портфеле и затем взорвать ее.

Именно об этом я думал, пока проверял, нет ли кого еще в коридоре. Он был пуст. Я прикрыл дверь и заблокировал ее креслом. Смуглолицый все еще был здесь — сейчас он пытался принять сидячее положение.

— Послушайте-ка, — обратился я к марсианину. — Может быть, мне удастся вам объяснить, а может быть и нет. Но если я не добьюсь от вас обещания под честное слово не совать нос в мои дела, я уеду из этого города. Клянусь. И брошу все это к чертовой матери. Понятно?

— Нет.

— Так вы обещаете?

— Да.

Испанского вида наш приятель в это время продолжал растирать горло и выпучив глаза глядел на марсианина. Мне не в чем было его упрекнуть. Одетый полностью, марсианин еще мог сойти за человека, но никак не в оранжевого цвета трусах. На груди его даже следов не было ни волос, ни сосков, как и пупка на животе. Хулиган метнул взгляд в мою сторону, обнажив зубы в некоем подобии улыбки и спросил:

— Кто это?

— Здесь я задаю вопросы. Кто вы?

— Дон Доминго.