Любовь на плахе (Невеста) - Линда Миллер

Накормив, причесав и одев детей, Джоли вышла наружу, чтобы разыскать Даниеля.

— Мы уже готовы отправиться сейчас в город, — сообщила она ему, интересуясь, заметил ли он, что она умылась туалетным мылом и тщательно уложила волосы. По всей видимости, не заметил, поскольку казался целиком поглощенным дровами, которые рубил.

— Тогда езжайте, — просто сказал он. Рубашка на его груди и спине была мокрой от пота.

Джоли никак не ожидала, что так скоро отважится снова посетить Просперити, вдобавок одна, без Даниеля рядом с собой.

— Вы действительно имеете в виду, мистер Бекэм, что мы отправимся в город одни?

Даниель наконец прекратил работу и рукавом вытер пот со лба.

— Именно это я и имею в виду.

Джоли отступила на шаг, затем придвинулась к нему почти вплотную и прошипела:

— Вы не забыли часом, что в этом городе меня чуть не повесили? И всего неделю назад!

Даниель выглядел раздраженным, как если бы такой пустяк, как казнь, оторвал его от важного дела — рубки дров.

— Все неприятности теперь позади, а ты стала моей женой. Никто до тебя пальцем не дотронется.

Джоли подумала о Блейке и Роуди, которые вели себя как дома на его ферме, но ничего не сказала. Время признания придет чуть позже, когда закончится этот длинный день, и они с Даниелем смогут спокойно посидеть в его кабинете и поговорить.

— Отлично, попытаю судьбу еще разок, — фыркнула Джоли. — Но если меня линчуют, то моя смерть будет на твоей совести.

Джоли показалось, что Даниель хихикнул, когда она круто повернулась и, вздымая ситцевые юбки-, ринулась прочь. Перед конюшней Дотер как раз закончил впрягать в повозку гнедую кобылу. Хэнк и Джемма, одетые в чистую, но оборванную одежду, уже сидели в повозке, болтая босыми ногами.

Недовольная и злая, Джоли позволила наемному работнику мужа подать ей руку, когда она садилась в повозку. Он же помог , ей распутать вожжи и отпустить тормозной башмак. Джоли уже приходилось править фургоном, однако все же гораздо привычнее ей было ходить пешком или ездить верхом, поэтому поездка в повозке немного ее пугала.

Тем не менее Джоли умудрилась развернуть повозку и направить лошадь довольно точно в направлении ворот. Перед самыми воротами она остановила экипаж, и Хэнк заторопился открыть их. Створки ворот заскрипели, Хэнк пропустил экипаж, затем лихо закрыл ворота на щеколду и ловко вскарабкался вновь в повозку. У Джоли снова заныло сердце от того, что Хэнк и его сестренка всего лишь временное явление в ее жизни, но она не позволила себе сосредоточиться на этой мысли. К тому же Джоли вовсе не радовала перспектива вновь оказаться в людной лавке в центре Просперити одной и записать на счет Даниеля стоимость купленной одежды и обуви для детей. Настроение у нее совсем упало.

Несколько раз, когда фургон трясло по дороге меж пшеничных полей Даниеля, Джоли обернулась, чтобы удостовериться, что с детьми все в порядке, и всякий раз видела, что Хэнк бережно и покровительственно обнимает тоненькие плечики Джеммы.

К тому времени, как они добрались до Просперити, стояла настоящая жара, хотя до полудня оставалось еще два часа. Мухи роились над потной спиной лошади, из раскрытых дверей кузницы доносились мелодичные удары молота. Из-за закрытых дверей салуна доносились резкие звуки пианино и взрывы мужского смеха.

Джоли остановила фургон прямо перед лавкой, тщательно проверила тормоз и привязала вожжи. Затем донесла Джемму на руках до деревянного тротуара, чтобы ей не пришлось идти босиком по улице, но Хэнк не собирался терпеть такую унизи-тельдую процедуру. Поэтому он опередил Джоли и первым оказался в лавке.

Хотя улицы городка были практически пусты, в лавке миссис Крейбрук было людно, полно толстых матрон и мужчин, которым, казалось, нечем было заняться. При появлении в лавке Джоли все, как по команде, уставились на нее.

Хотя Джоли никого из них не знала, она была уверена, что почти все они были свидетелями судебного разбирательства и зрителями несостоявшейся казни. Ее снова охватила настоящая паника, отчего на короткое мгновение даже голова закружилась, но Джоли глубоко вздохнула и воинственно вздернула подбородок.

— Детям нужны подходящие ботинки и одежда, — громко возвестила она всем собравшимся.

Миссис Крейбрук живо вышла вперед, причем губы ее были так плотно сжаты, что вокруг рта образовалась целая сеть мелких морщин.

— А где Даниель? — спросила владелица лавки после долгого и пристального разглядывания Джоли. Миссис Крейбрук смотрела на нее как бы сверху вниз, хотя Джоли и была выше ее.

— Мистер Бекэм занят подготовкой к уборке урожая, — ответила Джоли, еще выше вздернув подбородок.

Теперь вдова Крейбрук обратила свой взор на детей, и глаза ее сузились.

— Это ваши пострелята? — спросила она.

— Хотела бы я, чтобы это было так, — ответила Джоли, и это было правдой. — Но, к сожалению, они у нас только временно.

Хотя ясно было, что миссис Крейбрук не трепещет от радости, снова видя Джоли в своей лавке, еще меньше она жаждала дать ей от ворот поворот, дабы не лишаться щедрого заработка. Вдова имела дела с Даниелем уже не первый год и не собиралась оскорблять его.

— Пройдите сюда, — сухо предложила она, указывая на полку с обувью всевозможных цветов, фасонов и размеров. Хотя у Джоли был выбор, она практично ограничилась тем, что купила Джемме и Хэнку по паре добротных ботинок, затем выбрала для Хэнка пару коротких штанишек, несколько рубашек и носков, а для воскресных выходов в церковь нарядные твидовые штанишки и соответствующий им жакет. Джемме она купила хлопковый фартучек и воскресное платье из бледно-желтого батиста.

Все покупки были аккуратно упакованы и перевязаны красивыми лентами. Джоли взяла детишек за руки и подвела к витрине, где были выставлены сильно запылившиеся игрушки. Джоли с удовольствием смотрела, как их глазенки зачарованно перескакивали с тряпичных кукол на пожарные машины, с разных попрыгунчиков на мячи…

Наконец Джемма повернула голову и вопросительно взглянула на Джоли. Та в ответ утвердительно кивнула, и глаза Джеммы цвета небесной лазури округлились, счастье просто полыхнуло на детской мордашке. Она выбрала себе тряпичную куклу с желто-соломенными волосами, — робко, нерешительно, словно ожидая, что вот-вот кто-нибудь вырвет куклу из ее рук, — и прижала ее к груди. Хэнк решительно остановил свой выбор на большом красном вагоне с черными чугунными колесами и деревянными рельсами.

— Запишите, пожалуйста, стоимость куклы и вагона на счет мистера Бекэма, — попросила Джоли, позволив себе некоторое самодовольство, когда увидела пораженное лицо миссис Крейбрук.