Истинная с проклятием. Во власти искусителя - Эйси Такер

— Отличная идея. Как я сам не додумался — выдохнул Шейн, протирая рукой мокрое лицо.

Он по-дружески поцеловал меня в щёку и отошёл обратно к грилю.

— Кэс, ты не принесёшь мясо из холодильника? — спросил он с вполне будничной интонацией, пока я старательно сдерживала разбушевавшегося внутреннего зверя.

Ничего не понимаю. Только что он откровенно заигрывал со мной, а теперь ведет себя, будто ничего и не было? А может это очередная доля моих галлюцинаций? И эту игру «Кто кого» я тоже сама себе придумала?

— Конечно, — послушно согласилась я после недолгого молчания.

Самое время отлучиться и привести мысли в порядок.

На дрожащих, как и все тело, ногах я вернулась в дом. Открыв холодильник, потянулась за упаковкой стейков.

А сколько брать-то нужно?

— Шейн! — выкрикнула я из окна, — Ты говорил, что ещё должны приехать твой брат с девушкой. Они скоро будут здесь?

— Сейчас позвоню ему, уточню, — ответил Шейн, доставая телефон из заднего кармана.

Пока Шейн выяснял время приезда брата, я решила по максимуму отвлечься от дурных мыслей и заняться приготовлением салата.

— О, ты уже разобралась тут? Молодец, — прозвучал голос Шейна за моей спиной спустя минут десять.

Я снова запаниковала. Я же здесь якобы в первый раз, а веду себя слишком по-хозяйски.

Хотя чего я переживаю? Не дурочка же, любой найдёт нужную посуду, полазив по кухонным шкафчикам.

— Ну что тебе ответили, они уже едут? — спросила я

— Нет, у брата возникли дела. Но он пообещал, что они обязательно приедут завтра днем, — ответил Шейн и сам полез в холодильник за мясом.

В голове снова закрутились бредовые мысли.

Может, нет у него никакого брата? А выдумал он его для того, чтобы я не отказалась ехать?

***

За ужином я уткнулась в тарелку и без особого аппетита поглощала еду.

— Тебе не нравится? — настороженно спросил Шейн, сидящий напротив меня.

— Наоборот, очень вкусно, спасибо. Я уже давно не ела таких вкусных стейков.

— Тогда что с тобой сегодня весь день происходит? Тебя что-то беспокоит? Может я тебя чем-то обидел и сам того не заметил? Или может тебе здесь не нравится? Если так, то только скажи, я отвезу тебя обратно домой, — говорил он вполне искренне.

— Нет, мне все нравится, правда. Отличное место. И ты мне ничего плохого не сделал, — я улыбнулась. — Просто тараканы в моей голове в последнее время бунтуют. Не обращай, пожалуйста, внимания.

— Как я могу не обращать внимания, — возмущенно ответил Шейн.

Он пересел на стул рядом со мной и взял меня за руку.

— Расскажи мне, что не так. Мы ведь и приехали сюда, чтобы пообщаться, узнать друг о друге. Я хотел бы, чтобы ты поделилась со мной своими переживаниями. Но если это слишком личное и ты не хочешь об этом говорить, то я пойму и больше не буду приставать с расспросами, — взгляд Шейна сейчас буквально проникал мне в душу.

— Теперь тяжело дышать, — тихо сказала я и тут же осеклась.

— Ты себя плохо чувствуешь?

— Нет, — протянула я. — Мне трудно дышать, когда ты рядом…

— Не совсем тебя понимаю, — смутился Шейн.

— Ты действуешь на меня, как наркотик. Твой запах сводит меня с ума. В прямом смысле. Если ты рядом, то я перестаю контролировать свои действия и свои мысли. Ты имеешь какую-то необъяснимую силу надо мной, — выкладывала я все, как есть.

Неужели я все ему рассказала? Вот глупая!

Шейн улыбнулся и обнял меня.

— Веришь или нет, но то же самое и ты делаешь со мной. Никогда не испытывал ничего подобного прежде…

— Нет, ты не понимаешь, — вдруг возмутилась я, — Это не просто влечение, феромоны, или как это ещё можно назвать. Когда ты испытываешь обычное притяжение к человеку, то можешь держать себя в руках и здраво принимать решения.

— Значит, это не обычное влечение, а что-то большее? — на его губах заиграла лукавая улыбка.

— Не обычное. Не влечение. Стоп! Нет, ты неправильно все понял, — продолжала я изъясняться уже без малейшего стеснения. — Я хочу сказать о том, что со мной происходит что-то странное из-за тебя. Точнее, из-за твоего запаха, — я прервалась, но потом решила, что раз уж начала, то нужно идти до конца и рассказать все как есть. — Впервые я почувствовала твой запах на концерте в актовом зале. И больше не смогла забыть. У меня была настолько навязчивая идея найти его, что даже ночью я видела сны, что ищу его источник. А когда совершенно случайно столкнулась с тобой в коридоре и поняла, что этот запах принадлежит тебе… Я была счастлива и в то же время обескуражена, — призналась я. — Твой запах взывает во мне просто бурю эмоций. Он буквально обжигает мои лёгкие до головокружения. Даже сейчас. А когда тебя нет рядом…

— Тогда все мысли лишь о том, чтобы вновь вдохнуть хоть каплю твоего аромата, — продолжил за меня Шейн.

Я замерла от удивления.

Неужели, правда, он чувствует то же, что и я? Разве это возможно?

Но все мысли улетучились в тот миг, когда его губы оказались рядом с моими.

Я не в силах была противостоять и прильнула к ним, отдаваясь поцелую без остатка. Словно сдернули чеку, и внутри произошёл взрыв.

Рука невольно потянулись к его горячей обнажённой груди. А затем стала опускаться ниже.

— Тише, Кэсси, тише, — прошептал Шейн, слегка отстранившись от меня и перехватив мою руку. — Поверь, мне тоже тяжело держать себя в руках, очень тяжело, — продолжал он, прерывая свою речь поцелуями. — Но я пообещал тебе, что между нами ничего не будет, пока ты к этому не будешь по-настоящему готова. Мы здесь, чтобы общаться, ни больше, ни меньше.

— Да. Но я ничего не обещала, — прошептала я в ответ и набросилась на Шейна.

Его рука ослабила хватку, и я дала себе волю.

— Моя дикая Кассандра, — прорычал дьявол и притянул меня к себе.

Глава 12

Мы провели ночь вместе, после чего я сладко уснула в объятиях Шейна.

Все было прекрасно. Я оставила позади дурные мысли и просто наслаждалась. Его запахом, телом и нашей близостью.

Наступило долгожданное спокойствие. Хотя и продлилось оно недолго.

Да, снова сон. Но на этот раз слишком реалистичный, чтобы понимать, что сплю.

Стою посреди комнаты Шейна. Вижу его спящего в кровати, а рядом лежу я.

Как это возможно? Ведь я здесь стою!

Подхожу к зеркалу, чтобы убедиться, что я — это я, и никто иной. Но от собственного отражения получаю