Академия драконов. Золотая пыль (СИ) - Иванова Инесса

Эти явления природы можно приостановить на пару часов, потратив половину жизненных магических сил, но они всё равно наступят. Неотвратимо придут и возьмут своё, как старость или смерть.

И вот всё завертелось, началось, наступило. Я чувствовала себя так, будто вот-вот на голову обрушится небо, и я не смогу дышать, придавленная удушающей мягкостью налитых туч. Значит, надо самой прекратить пытку, подставив шею под удар невидимого меча.

Еле дождавшись окончания приветственной речи ректора, я вызвалась стать первой. За секунду до того, как моя рука взметнулась вверх, в груди родился страх.

Долгие часы заблокированный — разум вдруг вырвался из-под контроля ослабевшего цензора и затопил волной паники всё моё существо.

Но было поздно раздумывать. Меня заметили и вызвали на арену.

Мидара посмотрела с нескрываемым удивлением, я ответила ей лёгкой улыбкой, спиной ощущая взгляды двух остальных девушек, сидевших позади нас на втором ряду.

— Вы очень смелы, — пробасил ректор, лично провожая меня в центр круглой площадки. Голубые глаза мужчины-великана всё так же поблёскивали за прозрачными стёклами очков полулунной формы, а я подумала, что никогда ещё никто не ожидал от меня столь многого, как здесь.

И почувствовала, что обязана оправдать эти ожидания во чтобы то ни стало. Не ради других, но во имя того, чтобы наконец найти ответы на вопросы, разгадать видения и узнать, кто я на самом деле. Случайность ли метка или судьба.

— Приступайте, госпожа Астрос, — произнёс ректор, отпустив мою руку. — И да, последний совет: не старайтесь сильно, это только мешает.

Я открыла рот, прервав вдох, чтобы спросить, что конкретно мне делать. На занятиях последних дней нам говорили лишь о заклинаниях, призванных обезопасить обращение, но не о самой процедуре. «Вы должны это почувствовать здесь и здесь», — неоднократно повторяла госпожа Ядвина Вистенборг, Наставник по воздушной магии, прикасаясь к груди и вискам.

Но сейчас, стоя посреди арены, обдуваемая лёгкими, но колючими порывами северного ветра, я растерялась и ничего не чувствовала, кроме обжигающих прикосновений холодного утра. И всё же будто какая-то внутренняя сила, о которой я ранее даже не догадывалась, заставила меня раскрыть руки и посмотреть наверх.

С неба на щёки и лоб упали первые тёплые капли. Губы прошептали заученные наизусть заклинания, и меня окутал туман, а одежда, которую за несколько ночей лично сшила для меня Велизия, не позволяя никому притронуться к просторным нижним юбкам, растаяла на коже, в прощальных поцелуях прикоснувшись к ней, как это делает мать, каждый вечер отпуская дитя в мир сновидений.

Камень, подаренный мне золотым сиянием на первом посвящении, теплел и теплел, пока не стал настолько горячим, что жёг кожу, но это могло быть даже приятно. Покалывание в кончиках пальцев рук поползло выше.

Я почувствовала, что ещё немного — и взлечу. В вышине среди туч промелькнул оранжевый отблеск. «Огненный сокол Смеаргл», — сразу догадалась я, но внезапно почувствовала чужой взгляд, обернулась.

И всё стало исчезать. Не было больше магии, способной поднять меня ввысь и превратить в летающего ящера. Ничего. Только срывающиеся небесные капли, приносимые слабыми порывами северного ветра, предвещающего зиму.

Камень на руке всё ещё горел ярко-жёлтым светом, но покалывание прекращалось, затухало, как последняя искра неразгоревшегося костра.

— Нет, — прошептала я, силой мысли пытаясь удержать чувство раскрывающегося перед глазами чуда, но ощущение чужого взгляда снова заставило искать его источник.

Это было несложно. Все смотрели на меня, но лишь гранда Моррисон склонила голову набок и с холодным прищуром следила за моими руками, что-то шепча себе под нос. Не представляю, зачем ей было мне мешать, может, это вообще часть ритуала, но я ощутила острое желание закрыться и защитить перстень.

Никто не станет мне помогать. Здесь никто никому не помощник, это я усвоила чётко, и всё же надеялась на чудо, понимая, что никогда не была так близка к провалу, как сейчас.

Я посмотрела на трибуну адептов, но все прятали глаза, как девушки, так и мужчины, пришедшие сюда, чтобы получить опыт первого превращения.

Преподаватели, включая ректора, безучастно глядели на меня, будто в ожидании второго акта не очень удачно начавшейся пьесы. А мне хотелось закрыть глаза ладонями и расплакаться.

Собравшись с духом, я взглядом отыскала того, на кого оставалась последняя надежда. Господин Мур сидел на третьем ряду рядом с другими кураторами.

Вначале мне показалось, что он тоже просто наблюдает за моими бесплодными попытками исправить то, что уже не может быть исправлено.

И тут он показал глазами на что-то, находящееся у меня под ногами. Я посмотрела и увидела воткнутый в землю по самую рукоятку чёрный кинжал.

Глава 15

Долго раздумывать я не стала, тем более что других вариантов не было. Наклонившись, ухватилась за рукоятку и потянула нож на себя.

На удивление оружие поддалось без сопротивления, будто лезвие было воткнуто не в твёрдую землю, а в подтопленное масло.

Рукоятка постепенно теплела в моих руках, пока лезвие с золотистым напылением, сверкавшим так ярко, что стало больно глазам, не оказалось полностью свободно.

Не в силах отвести взгляда от чудодейственного кинжала, я на мгновение позабыла о том, кто я и где нахожусь. А когда подняла глаза на трибуны, вовсе не увидела их. Только тогда поняла, что сама же прошептала заклинания, отделяющие меня туманной завесой от остального мира.

Я находилась в Империи, в округе Гриам, в самом закрытом учебном заведении страны, и в тоже время нигде. Обряд Превращения начался.

Нам много раз говорили, что надо делать, как себя вести, но не рассказали ничего о том, что будет дальше. Я окружила себя облаком, чтобы стать невидимой для остальных, почувствовал, как тает на теле последняя одежда, оставив меня на таком виде, в каком я пришла в этот мир.

Много раз представляя себе этот миг, я чувствовала как щёки мои окрашивались багрянцем. Полностью раздетой я бывала только в ванной, и то недолго: купание происходило в тонкой сорочке, которую снимала с меня Велизия, чтобы тут же надеть новую, свежую и сухую.

А что если сейчас я сделаю что-нибудь не так, и туман рассеется?

Гранда Моррисон со смехом утверждала, что такого не будет. Да и как, мол, мы собираемся быть драконицами, если стыдимся своего естественного вида? Или мы считаем, что дракон, став летающим ящером, тоже рядится в какие-то тряпки?

Я так не считала, и всё же мне казалось, что случайности вполне возможны. Особенно, если они произойдут со мной.

Но ничего страшного не было. Я по-прежнему оставалась скрытой плотным густым туманом, который, казалось, проник в голову и лишил меня способности ясно мыслить.

Вздохнув, я посмотрела на небо, но оно молчало, и опустила взгляд на стылую землю. Босые ноги начинали леденеть, осень в этих широтах приходит гораздо раньше, чем в мой родной Саклен. Ещё чуть-чуть — и я замёрзну и сдамся. Тогда туман и рассеяться.

Только я помотала головой и сжала руки в кулаки, вытянувшись с струну, как заметила рисунок под ногами. Да, это был он: Глаз Дракона. Символ, что я не раз видела в гобеленах, развешанных по стенам башен и административного корпуса.

Пока нам не объясняли, что он означает. Я и Мидара думали, что ничего особенного, просто напоминание о том, что драконы всевидящи и вездесущи, что вся Империя держится на их могуществе и покоряется силе.

На занятиях мы и вовсе не касались символа, хотя преподаватель по Истории Империи как-то вскользь упомянул о нём, как и о том, что это программа более высокого уровня обучения.

А теперь он золотистой пыльцой подсвечивался под моими ступнями, я стояла аккурат в средине жёлтого зрачка, переминаясь с ноги на ногу, озябшие пальцы ног плотно, будто приклеенные, прижимались к земле, а рукоятка кинжала, зажатого в правой руке, бессильно опущенной вдоль тела, внезапно стала нестерпимо горячей. Я вскрикнула и хотела было отпустить его, но не тут-то было!