Не отпущу!.. - Ли Уилкинсон

Дверь открыла горничная в белом переднике.

— Ах, мисс Кавендиш, — воскликнула она, увидев Элизабет, — боюсь, леди Бомонт нет дома! Думаю, она не…

— Мисс Кавендиш со мной, — спокойно перебил ее Куинн. — Моя фамилия — Дервилл.

— Ах, да, мистер Дервилл. Вас ждут. Прошу вас пройти сюда.

Она провела их через красивый холл и постучала в дверь кабинета.

— Мисс Кавендиш и мистер Дервилл.

Когда дверь за горничной закрылась, Ричард поднял глаза на вошедших.

— Дервилл. — Он холодно кивнул Куинну, потом встал из-за покрытого кожей письменного стола и подошел к Элизабет. — Дорогая, — проговорил он, целуя ее в щеку, — какой приятный сюрприз. Не думал, что увидимся раньше завтрашнего дня. Мамы, к сожалению, нет дома. Я еще ей не сообщил радостную новость. Я подумал, мы могли бы…

— Ричард, — Элизабет больше не могла сдерживаться, — я должна тебе кое-что сказать…

Бомонт бросил выразительный взгляд на Куинна.

— Может, подождем, пока останемся наедине?

Элизабет облизнула пересохшие губы.

— Это касается Куинна.

Она заметила, что Ричард еле заметно моргнул, когда она назвала другого мужчину по имени.

— Ну, тогда говори.

— Когда я сказала, что не знаю его, это была неправда. Мы познакомились более пяти лет назад.

Ричард нахмурился и слегка повысил голос:

— Почему же ты солгала?

— Извини. Встретить его снова… спустя столько лет… было таким потрясением для меня…

— Ты хочешь сказать, что встреча с ним очень сильно на тебя подействовала?

— Да.

— Из этого следует, что ваши отношения выходили за рамки платонических?

— Да.

— Теперь многое становится ясным. И кто их разорвал?

— Я, но…

Последние слова произвели на Ричарда явно успокаивающее впечатление. Он великодушно заявил:

— Дорогая моя Элизабет, я вовсе не надеялся, что у двадцатишестилетней привлекательной женщины не было личных отношений до меня. И поскольку эта связь имела место много лет назад…

— Это была не просто связь, — с отчаянием перебила она, — мы состояли в браке.

— В браке? — Казалось, в тихом кабинете грянул гром. — Но когда я делал тебе предложение, ты ничего не сказала.

Элизабет печально кивнула.

— Мне хотелось оставить прошлое позади, кроме того, я думала, этот брак аннулирован.

— Аннулирован? — Он тут же ухватился за это. — Значит, это не был…

— Он имел законную силу, — торопливо вставила Элизабет, — но он так и не… По-настоящему это был не брак…

— Ты сказала, что думала, будто он аннулирован?

— Я подписала документы. А Куинн — нет.

— Так что по закону ты все еще состоишь в браке?

— Да. Извини, я не хотела тебя обманывать.

— Завтра утром я первым делом свяжусь со своими адвокатами. Раз этот брак не был осуществлен, должно быть несложно аннулировать его.

Куинн, до этого стоявший молча, впервые заговорил:

— Боюсь, ваша позиция столкнется с некоторым затруднением.

— Это с каким же?

— Тогда брак не осуществился, но теперь… — Договаривать было нечего, все было ясно…

Лицо Ричарда стало кирпичного цвета. Он повернулся к Элизабет.

— Значит, сначала ты делаешь вид, будто вы незнакомы, а стоит мне отвернуться, лезешь к нему в постель! Лживая сука! Ты же меня круглым дураком выставила…

— Извини, мне искренне жаль. Я совсем не хотела тебя обидеть…

Он будто не слышал.

— Если ты надеешься, что я тебя прощу и стану…

— Подождите, — твердо вмешался Куинн. — Джо свое сказала и извинилась, а теперь, поскольку виновник всего этого я, остальное можете сказать мне.

Вложив ключ от машины в руку Элизабет, он подтолкнул ее к двери:

— Я недолго. Жди в машине.

Дверь кабинета захлопнулась за ней. Идя через холл, она слышала взбешенный голос Ричарда:

— Черт бы вас побрал, Дервилл, если вы думаете…

У входной двери, как по мановению волшебной палочки, появилась горничная, открывая перед Элизабет дверь.

— Спасибо, Мэри… Когда вернется леди Бомонт, пожалуйста передайте ей мои извинения — я не успела с ней попрощаться.

— Непременно, мисс Кавендиш, — сдержанно ответила девушка.

Элизабет, дрожа, пересекла площадку, подошла к «мерседесу» и забралась в него. Но через минуту вылезла и беспокойно зашагала по Ломбард-сквер.

Она обогнула площадь, на которой не было никого, кроме старика в твидовом пальто и шарфе, читавшего на скамейке «Таймс». Элизабет не могла успокоиться. Хорошо еще, что Ричард не успел сказать матери об их «помолвке». Если бы леди Бомонт и друзья Ричарда узнали, дело было бы гораздо серьезней…

Она обошла площадь и уже собралась повторить круг, но заметила Куинна рядом с машиной. Он стоял неподвижно, с опущенной головой и устремленным в пространство взглядом.

Она подошла, и он поднял голову. Его лицо было таким мрачным, что у нее перехватило дыхание. Неожиданно лицо просветлело, и Элизабет решила, что ей померещился этот потухший, горестный взгляд.

Открывая ей дверцу, он сказал:

— Я гадал, куда ты делась. — Голос у него слегка дрожал.

Вот оно в чем дело. Увидев что в «мерседесе» ее нет, а ключ на месте, он решил, что она сбежала.

Элизабет села в машину.

— Я пошла прогуляться. Невыносимо было так сидеть…

Куинн уселся рядом и включил мотор.

— Ну как? Чем все кончилось? — спросила Элизабет. — Ричард очень обиделся?

— Он больше разозлился. Причем в основном оттого, что я лишил его «Ван Хэмела». Ему очень хотелось иметь этот бриллиант. Мы немного поторговались. В результате я отдал ему его по цене, которую он заплатил бы, если бы меня там вообще не было. По-моему, он расценил это как победу. Так что Бомонт получил сатисфакцию…

Какое-то время они ехали молча, потом Элизабет спросила:

— Теперь куда едем? Ты говорил, у тебя остались дела.

— Да. Но сперва я отвезу тебя в коттедж. — Он говорил рассеянно, будто думал совсем о другом, и она снова замолчала.

Когда они подъехали к Хоукс-Лейн, голубоватые сумерки уже сгущались. В нескольких коттеджах светились окна, старинные фонари освещали тротуар.

Куинн галантно помог ей выйти, вытащил из багажника ее чемоданчик и подождал, пока она откроет дверь.

Увидев, что он не собирается заходить, Элизабет спросила:

— Может, сперва перекусишь? Ты ведь не обедал.

Он покачал головой:

— Я лучше поеду.

— Когда вернешься? Я приготовлю ужин.

— Трудно сказать. Не утруждай себя готовкой.

— Мне не трудно, — тут же ответила она.

Он снова покачал головой: