Приношение Гермесу - Глеб Бутузов

в её неоплатонической ветви – каббале. «Колонна милосердия» и «колонна жестокости», знаменующие правое и левое плечо древа Сефирот соответственно, впоследствии нашли отражение в масонской символике в качестве колонн яким и боаз, то есть «закон, данный Богом», и «закон силы». Следовательно, в данной традиции закон синонимичен жестокости, а милосердие имеет статус «божьего закона», лишившись, таким образом, важнейшей составляющей – личной свободы, проявлением которой оно было изначально. То, что сегодня принято понимать под «свободой личности», при внимательном рассмотрении есть чисто биологическая категория. Кроме очевидного права на физическое существование, речь идёт либо о телесных девиациях (напр., социальном статусе гомосексуалистов или психических больных), либо о материальной собственности, либо о религиозном ритуале, т. е. внешней (телесной) стороне вероисповедания. Безусловно, существует связь между телом с его нуждами и личностью человека, но эта связь не является ни определяющей, ни тем более исчерпывающей, если хоть немного отойти от марксистских представлений о человеке. Свобода личности не только – и не столько – определяется телесной независимостью субъекта от другого субъекта или общества, сколько выступает как показатель его независимости от анаграфического и материального аспектов существования, включая собственное тело, поскольку таковые суть проявления различия между «индивидуальностью» и абсолютным индивидуумом. С другой стороны, современные иерархии – даже внутри традиционных институтов – являют собой систему осуществления власти, субъект которой очень часто отстоит дальше от Принципа, чем подвластные ему индивидуумы, и, таким образом, занимает чужую нишу, искажает идею иерархии и служит её дальнейшей дискредитации (хотя последнее уже вряд ли возможно). Люди, призванные укреплять и охранять государство, разворовывают его; те, кто должен следить за порядком, совершают организованные преступления; учителя насилуют детей, религиозные лидеры развращают души и т. д., и т. п. У рыбы современных иерархических систем давно сгнила голова, и они представляют собой разлагающийся труп, который при внимательном взгляде вызывает не столько страх, сколько отвращение. «Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь её солёною?» – спросил учеников Иисус. Ответ очевиден и в формулировании не нуждается. Однако все ли иерархии мертвы? Очевидно, что нет, поскольку планеты совершают свой путь в соответствии с гармоническими законами, души продолжают воплощаться, а сердечные молитвы бывают услышаны и приносят плоды.

Когда говорят об иерархии как о формальной системе, чаще всего подразумевают пирамидальную конструкцию, осуществляющую распределение прав и полномочий сверху вниз и от центра «вширь». Даже этимологически такая «пирамида власти» отсылает к определённого типа египетским постройкам и к их экстраполяциям в человеческих сообществах, нашедшим вполне буквальное отражение в профессиональных гильдиях и в первую очередь – что также совершенно естественно – у «вольных каменщиков». По этой ремесленной кальке построены практически все современные общественные системы, включая государственные, религиозные и научные институты, армию, промышленные корпорации и «эзотерические общества». Стоящий во главе иерархии индивидуум обладает всей полнотой власти и ответственности (и надлежащей свободой) и может навязывать свои решения нескольким нижестоящим субъектам, те же – большему количеству нижестоящих и так до самого основания пирамиды, в котором находятся люди, чьи ответственность и свобода в данной иерархической системе минимальны, а численность максимальна.

В приложении к духовному деланию – каковое сущностно представляет собой путь освобождения, то есть движение по направлению к абсолютной свободе – неофит начинает снизу и (теоретически) заканчивает на вершине пирамиды в качестве «великого мастера», или «понтифика», или чего-то подобного, устраняя все препятствия между собой (то есть индивидуальным «я») и Принципом. Совершенно очевидно, что эти препятствия являются внутренними, а ступени иерархии служат символом освобождения от них; тем не менее, в современных иерархических системах всё вывернуто на изнанку: препятствиями, которые преодолевает субъект по пути наверх, выступают интриги и конкуренция, то есть междоусобная борьба участников иерархии, а достигнутые ступени говорят не о совершенстве субъекта, а о его качествах карьериста, поскольку у того, кто занят внутренней борьбой с самим собой, в этом внешнем поединке нет никаких шансов на успех. Оказавшись наверху, лидер будет руководствоваться принципами, которые привели его к власти, а не бороться с ними, не оставляя выбора следующему поколению идущих: им придётся либо следовать сложившимся «правилам», либо становиться изгоями.

Существуют ли иная иерархическая модель? Да, и она вполне очевидным образом обнаруживается во всех астрономических системах – например, Солнечной. Экстраполяция данной модели на человеческое общество в европейской культуре достаточно ярко представлена циклом поэм о рыцарях Круглого Стола. Крышка этого условного «стола», tabula rotunda, символизирует плоскость эклиптики, в то время как его участники могут быть представлены планетами, совершающими каждая свой индивидуальный путь в космосе, каковой путь, однако, связан с центром, представленном в эпосе фигурой короля Артура. Каждый из участников имеет непосредственную связь с Принципом, он «индивидуален» в точном смысле, и на его плечи не давит груз пирамиды. Однако его свобода имеет орбиту, соотносящуюся с неподвижной осью, проходящей через центр (король Артур присутствует на заднем плане всех событий мифа, однако сам не является активным действующим лицом его частных эпизодов). Вся группа независимых индивидуумов являет собой живой организм, в котором каждому отведена своя роль, и все они вместе образуют резонатор, многократно усиливающий волю Принципа, делая её ощутимой для всех, кто сталкивается с участниками этого круга.

Несомненно, такая планетарная модель является не более чем возможной репрезентацией упомянутой иерархии, чья символика – как и всякая символика – многозначна. Каждый индивидуум есть микрокосм, то есть законченная и полная система мира, которая внешне может представляться как планета (и соответствующий нумен), или зодиакальное созвездие, или галактика, или астрономическая Вселенная (что также не будет исчерпывающей репрезентацией). Тем не менее, иерархический принцип (на коем, в частности, основывался ренессансный музыкальный consort) остаётся тем же. Круг апостолов христианской традиции, в каковом очевидным центром являлся Иисус, также был построен подобным образом, при этом Спаситель своей двойственной природой символизирует вертикаль, соединяющую плоскость человеческого сообщества (круг апостолов) с Принципом; кроме того, сцена омовения ног ученикам ясно демонстрирует равенство центра другим точкам «плоскости» человеческого соцума в соответствующих ему терминах и представлениях.

В период Ренессанса эта древняя идея нашла воплощение в феномене Розенкрейцерства, каковое – в отличие от всех иных «тайных обществ» – не имело «градусов» и «степеней», и даже его предполагаемые лидеры обладали исключительно виртуальным характером. Розенкрейцерство в начале XVII века, по сути, являлось антииерархией, в которую нельзя было «вступить», в которой нельзя было «занять положение» или «продвинуться», – и, тем не менее, нашлось немало очень талантливых и достойных людей, считавших себя «розенкрейцерами» на основании чувства душевной и духовной общности, каковые образовали невидимую розенкрейцерскую армию, «круглый стол» или знаменитый «розенкрейцерский колледж». Во второй половине ХХ века в Лигурии и на итальянской Ривьере возникло сообщество, известное как Il Corpo dei