Ключ - Константин Калбазов

До оврага дошли довольно быстро. Ничего удивительного, Александр потому и сел у заимки, что от нее до места рукой подать. К тому же и петлять не пришлось. Здесь деревья растут как-то странно, словно расступаются перед тобой, как будто идешь по проселку.

Пять сотен метров, не больше, а вот и овраг. Любит этот поток или истинный меридиан всякие горушки, да овраги, только там и высовывает свой нос. Угу. Картина знакомая. В глубине, метрах в пятидесяти радужный поток, как и положено струится себе с севера на юг. И отзывается очень даже привычно, по родственному как-то.

Нда. Хотел было сунуть нос на ту сторону, но видно не судьба. Рядом этот Устин. Отказываться от его сопровождения Александру показалось неправильным, а вот теперь он встал помехой. А может и не помеха вовсе. Тут всего-то нужно погрузить его в транс. Ну не могут же ему встречаться на каждом шагу такие уникумы как Лебедева.

– Ну как? Нашел что искал-то?

– Нет, Устин. Как видно показалось.

– Стой как стоишь. Христом Богом прошу не оборачивайся, не то голову снесу. И не дергайся, у меня в обоих стволах картечь, так что особо и целиться не придется.

– Устин, ты чего? – Лихорадочно соображая как поступить, не оборачиваясь, удивленно бросил Александр.

– Присядь, Саша. Вон там с боку видишь валун из земли торчит? Вот на него и садись. Только спиной ко мне. Ты не подумай, я не бандит какой. Но поговорить нам нужно. Во-от, хорошо, – наблюдая за тем, как Александр опустился на валун, удовлетворенно произнес Устин. – А теперь, будь добр, отложи в сторонку винтовочку. Далеко не отбрасывай, но так чтобы в одночасье не стрельнул.

– Так нормально?

– Так нормально. Не оборачивайся!

– Странный ты какой-то Устин. Ну какая тебе беда от того, что я обернусь? Лицо твое я и без того видел.

– Не хитри Александр. Тебе это не идет. Знаешь же, что мне проще тебе твою винтовку оставить, чем позволить обернуться. Удивлен? А уж я-то как удивлен, ты себе даже представить не можешь.

– Да о чем ты Устин?

– Вот Александр ты говоришь, что ничего не нашел. А я скажу тебе, что ты врешь. Ты ведь видишь ее.

– Кого? – Вздохнув, но уже понимая, что отвертеться не получится, произнес Александр.

Находиться на мушке у охотника, не видя его и помышлять о резких движениях, идея не из лучших. Хороший охотник даст сто очков вперед любому спецназовцу. Далеко не каждому дано сшибать выпорхнувшую из под ног дичь, одним выстрелом. Тут нужны и быстрая реакция, и верный глаз, и твердая рука. А иначе ценность дичи не сравнится со стоимостью патронов. Но Устин был правильный охотник, Александр это нутром чувствовал. Ну и заряды картечи, в значительной степени увеличивали его шансы на победу в возможном противостоянии.

– Ты видишь радугу, – Александр даже расслышал, как Устин нервно сглотнул.

Интересно девки пляшут, по четыре штуки в ряд. Это что же получается он знает о потоке и портале. Сам когда-то владел этим даром, а потом он пропал? Тогда Александру просто жизненно необходимо, с ним пообщаться. Нужно же понять как подобное случилось. И насчет того, что не разрешает обернуться. Он точно знает с кем разговаривает.

Что же, по меньшей мере ответ на один вопрос Александр получил. Гипноз это вовсе не побочное явление, как он это себе представлял, а закономерность. Вот только, от этого знания легче как-то не стало. А с чего бы ему должно было полегчать, если его держит на мушке, какой-то лесной бирюк. Сейчас грохнет и вся недолга. А винтокрылую машину и утопить можно, не велика трудность. Все, был человек и нет человека.

– Радугу я вижу, – наконец решил ответить Александр.

– Я сразу понял. Еще когда ты над оврагом кружил. Только испугался, что улетишь. Потом гляжу, садишься. А дальше так и вовсе все одно к одному, и приклад из знакомого дерева, и ты стал рваться на левый берег Сояны. Да еще и прямиком сюда пришел. Только не понятно, когда же ты мил человек успел здесь побывать? Не может тут никто мимо меня проскочить, а уж поздоровавшись с радугой так просто уйти и вовсе невозможно.

– Иными словами, ты хочешь, чтобы я тебе свою историю рассказал?

– Хочу, Саша. Очень хочу. Да не вертись ты! Стрельну ведь. Без дураков стрельну. А потом оба жалеть будем.

– Так не пойдет Устин. Ты не баба яга, что заманила к себе Ивана дурачка, а я не этот самый Иван. Либо я оборачиваюсь, ты опускаешь оружие и мы мирно беседуем. Либо, катись ты к нехорошей маме и стреляй. Все. Надоело. Я оборачиваюсь, так что, можешь палить.

Дурак? Как бы не так. Нужен он этому Устину. До зарезу нужен, а потому стрелять он не станет. Потому что ему нужна дружба Александра. Ладыгин и сам не знал, из-за чего в нем появилась эта уверенность, но вот отчего-то знал, что прав. Если хотите, сработала его интуиция или оперское чутье, основанное вовсе не на экстрасенсорных способностях, а на многолетней практике и огромном опыте общения с людьми.

Не выстрелил. Даже наоборот, резко задрал ствол вверх, чтобы не дай Бог и впрямь не пальнуть, на одних только рефлексах. Причем тут рефлексы, если гость ему нужен? А при том. Ладыгин явственно видел, что Устин побаивается его. Раньше он вполне владел собой, но как видно уверившись в своей правоте, начал опасаться Александра. Вот чтобы с испугу не пальнуть, скорее всего и задрал ствол.

– Устин, я даю тебе слова, что гипнотизировать тебя не стану, – спокойно глядя ему в глаза, пообещал Александр.

Разумеется, выполнять свое обещание он вовсе не собирался. Еще чего не хватало. Риск, это конечно же благородное дело, но всему есть разумные пределы. Но и откровенно манипулировать тоже нельзя. А во так, ненавязчиво, чтобы вызвать всего лишь толику благожелательности, при этом не погружая его в транс, как это бывало он проделывал на допросе, будет в самый раз.

– Давай-ка присаживайся на ту корягу и поговорим как двое взрослых мужиков. Ты ведь не собирался меня убивать, правильно?

– Нет.

– Получается, тебе зачем-то нужен портал, а открыть ты его не можешь?

– Не могу, – тяжко вздохнул мужик.

Вот же отшельник, знает что такое портал. Энергетический поток называет радугой, но на портал реагирует вполне нормально. А хотя… Чему тут удивляться, после спутниковой связи и интернета.

– Устин, давай так. Сначала ты расскажешь мне свою историю, а потом я свою. Без дураков и обмана.

– Хм. Без дураков значит. Ладно, – устраиваясь поудобнее на коряге и прилаживая двустволку на коленях, согласился Устин. – Началось это давно. Старец Никодим не помнил в какой именно год, разве только говорил, что не за долго до того, закончилась крымская война. Он тогда в этих краях вместе с отцом, промысловой охотой пробавлялся. Молодой еще был, совсем мальчишка. И вот однажды его ударило молнией. Странной такой молнией, да еще и в ясную погоду. Вот здесь и ударило. Если бы был один, то непременно погиб-бы, а так батюшка вынес, а сельская лекарка выходила.

Потом, начались разные странности. Когда он выздоровел, то у него проявился гипноз. Это сейчас все так просто звучит, а тогда он столько страху натерпелся. О даре своем молчал, чтобы не дай Господь никто не прознал. Через какое-то время, оказался он опять в этих местах и обнаружил радугу.

Частенько он приходил полюбоваться ею. Она словно манила его. Он и сам не помнил сколько лет прошло, прежде чем он догадался открыть портал. Это сейчас мы все начитанные, а тогда… Словом открыл он для себя новый мир и сам же этого испугался. Года три, ходил сторонкой. Но потом все же решился, шагнул за грань.

Но о новом мире он опять и слова никому не сказал. Все опасался, людей. Хаживал туда время от времени, даже дружбу свел с одним тамошним зверем. Но добычу от туда не носил, все опасался, что может кто прознать.

А потом грянула революция. Большевики начали жечь церкви и иконы, да убивать священников. Тут верстах в пятидесяти была деревенька, Ключевая, называлась. Вот от туда и был старец. Нагрянули однажды красные, устанавливать советскую власть и решили они начать с церкви. Идиоты. Разве можно так со староверами.

Словом, хотели они пожечь церковь, а пожгли их. Согнали в старый сарай и пожгли. Кто уж мертвый был, кто нет, разбираться не стали. Всех придали очистительному пламени. Осатанел в тот день народ.

А на следующий день стали думать и гадать, как быть. За этим отрядом красных может явиться другой, побольше. Укрыться в лесу? Так ведь могут и выследить. Вот тут-то в село и пришел старец Никодим. Он к тому моменту уж срубил себе заимку, на том самом месте, где нынешняя стоит, и жил в уединении.

– Получается, что этот самый старец Никодим, переселил на ту сторону все село?

– Именно. Полтораста человек. Со скотиной и скарбом. И сам старец переселился на землю обетованную. Да только пожить там у него вышло не так чтобы и долго. Староверы-то мы староверы, но кто же откажется от того, что может быть полезным в хозяйстве. Тот же керосин, патроны, да и мало ли что еще.