De Personae / О Личностях Сборник научных трудов Том II - Андрей Ильич Фурсов

Вновь скромно умолчав о себе, Бос почти сразу перешёл к началу войны. Осудил Джинну за несотрудничество с ИНК в общем деле освобождения страны, а идею Пакистана назвал «фантастическим планом и непрактичным предложением», ошибочно считая её инициаторами британцев[218]. Осудил и позицию Конгресса, который не собирался воспользоваться трудным положением Британии и продолжал рассчитывать на компромисс. Свой побег из Индии объяснил так: «Было бы грубой политической ошибкой оставаться бездеятельным в тюрьме, в то время как история вершилась в другом месте»[219]. Изложение событий завершил резолюцией Конгресса «Вон из Индии!» (см. ниже) и репрессиями властей. Вторую часть книги составили такие документы, как совместный с Пателем — старшим манифест 1933 г. и меморандумы немецкому правительству 1941 г.

Одним из направлений деятельности Боса в Германии стало воплощение в жизнь идеи Индийского легиона. Ещё в 1940 г. Абвер, рассчитывая устроить диверсии на индо — афганской границе, набрал 90 индийцев для обучения по программе спецназа в тренировочном лагере Мезериц под Гамбургом. Бос посетил этот лагерь и просил командование расширить масштабы проекта. Посетил и лагерь в Аннабергс в Саксонии, где содержались военнослужащие — индийцы, взятые в плен в Северной Африке. Кстати, в Германии Бос, подчёркивая военное время, сменил обычный костюм на строгую одежду чёрного цвета с воротником под горло и такого же цвета шапочку конгрессистского типа.

Как сказано выше, у индийских патриотов существовала давняя традиция надежд на Россию. Однако не только на неё. Несколько позднее, с Первой мировой войны, схожие надежды стали возлагать на Германию. Видя, что у их колониального хозяина появился ещё один могущественный враг, антибритански настроенные индийцы объявились в Берлине и вступили в контакт с властями. До известной степени интерес был взаимным: Германия подумывала нанести противнику удар в сердце его афро — азиатской империи. Поэтому уже в 1914 г. немецкое правительство разрешило учредить Берлинский комитет индийских националистов, и канцлер (1909–1917) Теобальд фон Бетман — Гольвег подписал с ним договор о предоставлении финансовой помощи. В 1915 г. немецкие агенты перебрасывали оружие революционным организациям Индии, таким как панджабский «Гхадр» (араб. «Восстание»), которые готовили вооружённые выступления в Лахоре, Калькутте и Бирме (все они были сорваны). В 1915–1916 гг. немецкая дипломатическая миссия Оскара фон Нидермайера (1885–1948) — Отто фон Хентига (1886–1984) в Кабуле пыталась толкнуть афганского амира Амануллу напасть на Индию (тоже не удалось)[220]. В Цоссене близ Берлина был создан особый лагерь для военнопленных мусульман из Французского Алжира, Британской Индии, России; в германском штабе подумывали сформировать из них корпус и бросить его на Индию. В вышедшей в 1917 г. книге руководителя Пангерманского союза, позднее члена НСДАП графа Эрнста цу Ревентлова (1869–1943) о геополитическом и экономическом значении Индии настойчиво проводилась мысль, что крушение власти Британии в Индии покончит и с её мировым владычеством[221]. Контакты с недовольными Раджем индийцами Второй Райх осуществлял в рамках общей стратегии заигрывания с антиколониальными движениями Востока. Третий Райх перенял эстафету. Кстати, имя Боса в антибританской пропаганде немцы задействовали ещё до его приезда в Германию. В 1940 г. в книжной серии «Англия без маски» вышло сочинение Райнхарда Франка «Господство Англии в Индии»[222], где автор припомнил британцам все отрицательные стороны их правления — от жестокого подавления восстания 1857–1859 гг. до репрессий против национального движения в современной ему Индии. Последний параграф книги назывался «День освобождения Индии должен прийти!», а завершался цитатой из Боса: «Я выступаю за полностью независимую федеративную Республику Индия. Это цель всех целей, которая стоит перед моим мысленным взором…»[223]

Ведя переговоры с Абвером о комплектовании индийской военной части, Бос поставил условием, что её солдаты будут сражаться только на одном фронте — в Индии с британцами. В середине декабря 1941 г. министерство обороны Германии санкционировало формирование Индийского легиона, и во Франкенберге в Саксонии был создан второй тренировочный лагерь. Солдаты носили униформу немецкого типа с шёлковой эмблемой на левом рукаве: трёхцветный флаг с тигром посередине.

Вербовка среди военнопленных в лагере Аннаберг шла медленно, так как сержанты отговаривали рядовых от записи в легион, тем более что присягнувшие британскому королю — императору солдаты тревожились о благосостоянии оставленных в Индии семей. Чтобы создать ядро армии, Босу потребовалась вся сила убеждения. Однако и отдача оказалась немалой. Как вспоминал Г. К. Мукерджи, Бос зажигал аудиторию; так, после полуторачасовой речи вокруг него столпились десятки пленных джатов[224], сикхов и патанов с просьбой зачислить их в легион[225]. «Крестьяне всего мира имеют репутацию людей практичных… Они не доверяют никаким агитаторам и более всего остерегаются потерять почву под ногами из — за сентиментальных речей. И всё же сотни их позволили себя увлечь, хотя ни с нашей стороны, ни со стороны германских властей принуждения не было. Они знали, что выбирают путь лишений, смерти или и того и другого… Субхас пользовался необъяснимым влиянием на них, которому они не могли противиться. Это было почти сродни волшебству…»[226] Действовало, однако, и материальное средство убеждения. Парадоксальным образом это были посылки с пищей и одеждой, которые отправляли пленным через Международный Красный Крест британцы, опасаясь их дезертирства: британцы знали, что некоторые индийцы вступили в легион, но не знали — кто именно, поэтому посылки получали все.

Теоретически Индийский легион был зародышем национальной армии независимой страны. Однако на деле он находился под полным контролем немецкого командования. Офицерами были только немцы, командовал частью австрийский подполковник Курт Краппе. По отзыву редактора журнала «Азад Хинд» коммуниста Промода Сенгупты, он уважал Нетаджи и относился к индийским солдатам «как к собственным детям»[227]. Правда, по другим данным, в целом немецкие офицеры обращались с индийцами презрительно и называли их «цветными вспомогательными народами»[228]. По сути, они вели себя в легионе так же, как британцы в своей англо — индийской армии. Недаром бенгальский коммунист Шаумендронатх Тагор, племянник поэта, ещё в 1933 г. призвал соотечественников не обольщаться уважением нацистов к арийской культуре, так как индийцев те считают давно выродившимися арийцами[229].

Ил. 4. Краппе и Бос (1942).

Германия допустила возникновение Индийского легиона главным образом в целях пропаганды. Неслучайно ни немецкие, ни итальянские военные власти в Ливии так и не разрешили Босу посетить эту страну, чтобы оценить ситуацию с пленными индийцами на месте и агитировать их массово вступать в легион. Поэтому в эту часть попали не более 4 тыс. из 17 тыс. индийских военнопленных