Убийца планеты. Адронный коллайдер - Этьен Кассе

Скорее всего, одна из планет той солнечной системы была заселена аналогичным образом — или же просто стала аванпостом пришельцев. Из всех солнечных систем, в которых теоретически возможна жизнь, эта — самая близкая к нашему Солнцу. Скорее всего, что-то там пошло не так. Ведь обычно перед своей смертью звезда довольно долго стареет. Климат на планете, которая, возможно, была пригодна к жизни, портится. А это не происходит моментально. Это занимает сотни, если не сотни тысяч лет. Возможно, та солнечная система была экспериментальной. И этот эксперимент не удался. Или, наоборот, удался — все зависит от того, какого результата от него хотели добиться. Изучить строение звезды, разрушив ее? Или испытать совершенное оружие? Или создать черную дыру «в натуральную величину», чтобы понять, что происходит с пространством-временем? Или же использовать ее как вход в свою, параллельную вселенную, создав в ней нужное искривление? Здесь больше вопросов, чем ответов, Кассе. Только, скорее всего, это был эксперимент, стоивший жизни целой солнечной системе.

— Вы боитесь, что это может случиться и с нашим Солнцем? — спросил я.

— Я ученый, я не могу бояться, могу только думать. К тому же я уже слишком стар, и смерть меня не страшит. Впрочем, вы, наверное, уже сыты подобными рассуждениями о смерти по горло.

— Что вас заставляет думать, что подобное может произойти и с нами? — переиначил я свой вопрос.

— Во-первых, коллайдер. А во-вторых, Эта Карины.

— Эта чего? — переспросил я, чувствуя себя полным идиотом — ненавижу это ощущение!

— Эта Карины, — повторил Каррие как ни в чем не бывало и принялся тереть виски.

На часах была половина седьмого утра, за окнами светлело. Откуда-то пахло кофе и свежими булочками. Зверски захотелось есть и спать.

— Эта Карины, — еще раз повторил Каррие, — это звезда. Она находится в семи тысячах световых лет от Земли. Я сентиментальный старик, — улыбнулся ученый, — и люблю прекрасное. А эта звезда — самое прекрасное из того, что я когда-либо видел. Но она очень, очень старая, Кассе. И потому очень опасная. Ее красота — это красота смерти.

Порывшись в столе, Каррие достал пухлую папку и вытащил из нее фотографию — Вот, смотрите, это она.

Звезда и в самом деле была невероятно красива. Светящийся бело-голубой шар, укутанный в яркие красные и оранжевые шлейфы. Вокруг нее — словно круги на воде от брошенного камня — расходились мутно-желтые волны с оранжевыми проблесками. Еще дальше облака газа и пыли образовали клубы» напоминавшие человеческие легкие. Картина была настолько фантастичной, что я не мог в нее поверить.

— Эта фотография настоящая, — сказал Каррие, в очередной раз угадав мои мысли. — Сделана не моим телескопом, у него силенок бы не хватило для таких деталей. Это снимок американцев. А вот эта красота, в которую она завернута, — частички ее тела. Она распадается, Кассе. Выбрасывает свою массу. Выбрасывает свою гравитацию. Еще немного — и она взорвется так же, как и сегодняшняя сверхновая. Когда это произойдет, ее взрыв будет виден на Земле невооруженным глазом. Свет будет ярче солнечного в несколько тысяч раз, и если не защитить глаза, то, скорее всего, можно будет ослепнуть. Более того, эта звезда является единственным природным телом, имеющим лазерное излучение. Естественных лазеров в природе быть не может. Поэтому я считаю звезду искусственной. По крайней мере, то, что с ней происходит сейчас, спровоцировано кем-то извне. После того как к Эта Карины придет смерть, скорее всего, она станет нейтронной звездой, а не черной дырой. Но точно сказать никто не возьмется.

Эта Карины может быть входом в параллельную галактику, который подготовили для себя ее жители много тысяч лет назад. В момент ее взрыва искривление пространства-времени достигнет такой мощности, что откроет эту дверь. А что касается, коллайдера… Я вижу, Кассе, что вам надоели мои рассуждения о том, на что мы все равно не сможем повлиять. Вы, как и все земные люди, думаете только о том, что можно потрогать руками. Так вот, коллайдер — это либо запасный выход, какой бывает иногда в автобусах, либо… тоже часть эксперимента. Как и та звезда, чью смерть мы видели сегодня. Как и Эта Карины. Только немного… поминиатюрней, что-ли. Если включить коллайдер на полную мощность и нейтрализовать излучение Хокинса, вследствие которого в теории распадаются черные дыры, то он сможет создать черную дыру, вполне равную по массе и мощности той, которая висит в центре нашей Галактики.

— А для чего создавать вторую черную дыру неподалеку от первой?

— Дело в том, что путешествовать вдоль оси пространства-времени можно только в момент критического изгиба его плоскости. А такое бывает только в момент взрыва сверхновой или образования искусственной черной дыры. Только в ходе этих событий «дверь между мирами» открыта, Кассе. Когда все заканчивается, остаются только облака звездной пыли и газа да черная дыра, поглощающая свет. Да, она искривляет пространство-время, она, возможно, даже позволит путешествовать во времени внутри одной вселенной. Но не позволит проходить сквозь время не-пос-ред-ствен-но. — Каррие произнес это слово по слогам. — С этой точки зрения она бесполезна. Дверью может быть только момент рождения новой черной дыры!

— Значит, тот, кому нужно путешествовать между параллельными мирами, должен либо терпеливо ждать смерти одной из звезд и быстро мчаться туда, чтобы успеть к раздаче слонов.

— Либо создать черную дыру собственными руками. Или чужими руками, если за свои он опасается. И для этого надо всего-то несколько тысяч лет — на создание цивилизации, способной построить адронный коллайдер по выданным ей чертежам. А вовсе не миллионы лет, мотаясь из угла в угол по галактикам и вычисляя рождение сверхновой, к которому еще нужно успеть. А поскольку свет от взрыва звезды имеет обыкновение проходить сквозь космическое пространство какое-то время, прежде чем достигнуть наблюдателя, о большинстве рождений черных дыр узнается уже постфактум. Так что выход по-прежнему один — искусственная черная дыра. Несколько тысяч лет, несколько миллиардов людей, пара-тройка цивилизаций — и выход в параллельную вселенную готов. Думаю, для тех, чей мир гибнет, это очень небольшой срок и небольшая цена.

— Вы считаете, что кто-то из параллельного мира хочет попасть в наш, используя как дверь черную дыру, которую создаст коллайдер?

— Да, в этих словах есть правда. В конце концов, это вполне похоже на правду. Ничуть не хуже, чем теория эволюции. Или теория относительности. Или концепция Большого взрыва. По крайней мере, фактов в подтверждение такого заключения мы с вами только что собрали не так мало.

Я возвращался от Каррие в еще большем смятении. Поскольку я теперь пользовался доверием таксиста, мне было позволено выйти вместе с ним и размять ноги. На заправке я купил себе газету. На втором развороте значилось:

Новое происшествие с Большим адронным коллайдером! Пойман террорист, который хотел взорвать адронный коллайдер. Один из ученых, работавших в ЦЕРНе, был пойман на том, что устанавливал в вакуумную трубу коллайдера взрывное устройство. Сила его такова, что взрыв пробил бы кольцо и полностью уничтожил сложную аппаратуру, которая проектировалась и собиралась много лет. В ходе внутреннего расследования ученый показал, что это была его личная инициатива, что он хотел «взорвать коллайдер, чтобы им никто не смог воспользоваться в своих целях», в камере полицейского участка, куда молодой человек был переведен, подозреваемый повесился на ремне от брюк. Раулю Журжа было двадцать девять лет, он был подающим большие надежды физиком. В последнее время, как говорят его коллеги и близкие, в его поведении было много странностей. Молодой ученый часто отлучался по разным делам, о которых потом никому не распространялся, читал книги о погибших цивилизациях и собирал дома портативную рацию.

Сбоку от статьи красовалась фотография моего незваного гостями собеседника. То ли атланты устранили очередного ненужного им человека, то ли я попал под обаяние душевнобольного. Я все же склонялся к первому. И дело было не только в том, что мой «гость из будущего» был таким убедительным и я не хотел признавать себя попавшим впросак. Просто я знал, что они действительно работают чисто. А молодой человек Рауль, имени которого я до этого не знал, вовсе не выглядел способным сдаться и убить себя в случае провала. Слишком много смертей сходилось в одной точке. Если коллайдер никогда не причинит Земле никакого вреда, то он уже принес этого вреда достаточно — одними смертями Шарля Марше, доктора Бернара и тех одиннадцати человек, что сгорели в мотеле. Не считая последнего, Рауля Журжа.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Писать послесловие очень трудно. Потому что сказать мне, по сути дела, особенно нечего. Ведь я так и не смог найти ответ на вопрос: для чего и кому именно служит Большой адронный коллайдер? И что произойдет, когда — вернее, если — его действительно запустят на полную мощность?