Я тебя у него украду - Лиза Бетт

ему? – протянула отцу Суворова цепочку, и та тяжелым грузом легла в широкую ладонь мужчины. – Он оставил ее… Пожалуйста передайте.

– Хорошо, – задумчиво поиграл ладонью, встряхивая на ней металл и поднял на меня вопросительный взгляд. – А вы…?

– Ира, – Даша ответила за меня, и я сглотнула, понимая, что нет ни малейшего шанса, что она забудет о том инциденте.

– Ирина, – повторил неспешно и протянул свободную руку. – А я Олег Геннадьевич. Приятно познакомиться.

– Взаимно, – сжала руку, а потом огляделась, но Пашки нигде не было видно. – Ну я пойду…

– Может быть дождетесь? Павел скоро вернется.

– Нет, нет, – ответила так торопливо, что даже смутилась. – Просто передайте ему что я… Не важно. Всего вам доброго.

Развернулась и почти бегом бросилась с перрона, боясь, что встречу дьявола, который жил в моих снах, и уже не смогу скрыть от него крывших эмоций.

Бежала сквозь толпу, протискивалась мимо столпотворения людей, низко опустив голову и боясь поднять взгляд. Лишь в последний момент, прежде чем покинуть вокзал обернулась и взгляд как магнит тут же безошибочно выцепил знакомую фигуру на платформе у входа. Пашка медленно распечатал сигареты и со вкусом подкурил, глядя куда-то сквозь пространство. Захотелось вернуться, подойти к нему, попрощаться, но…

Что я ему скажу?

Слишком сильной была обида. Слишком больно было смотреть на широкий разворот знакомых плеч и не иметь возможности их обнять.

Отвернулась.

Ты не прав, Суворов.

Жизнь – не сука, мы сами делаем ее таковой. И за все то, что с нами творится – мы сами несем ответственность.

А значит и расхлёбывать должны сами, да Суворов?

Глава 18

Домой возвращалась с тяжелым сердцем. Все никак не могла успокоиться и прекратить дрожать. Он ведь уехал. И возможно, я больше его не увижу. Надо было подойти, глупая…

Едва поборола порыв развернуться и поехать обратно, но поезд наверняка уже тронулся, судя по часам на руке, пять минут назад он отправился с перрона, значит возвращаться смысла нет. Но вдруг я успела бы?

Заставила себя сделать вдох и не волноваться. Мне сейчас не желательно это делать, да и повод надуманный. Пашка взрослый человек, он знает, что делает, и мои тревоги только вымотают мои же силы, при этом на ситуацию не повлияют. Это тупо невроз, который надо учиться контролировать и гасить. Припарковалась у дома и еще минут пять сидела в оцепенении глядя на руль.

Он ведь не понял, что ребенок его. Да и откуда он мог это знать? Ведь он не кончал в меня. Да и я никогда не попадала в такую ситуацию. С бывшим, с которым я была до Марка, мы часто спали без презервативов и никогда не возникало подобного, а тут просто с полпинка. Едва ли не магия…

То, что это ребенок Суворова, я уверена, потому что с Кремлёвым у нас были связи исключительно в презервативе, мы всегда были осторожны, и всегда проверяли, не порвался ли он. А тут…

В ту ночь меня просто попутал бес. Я не соображала, Пашка буквально всю душу из меня вытряс, прежде чем начать трахать…

Надо прекращать себя изводить!

Буквально заставила себя очнуться от мыслей о Суворове и вышла из машины. В подъезд входила как робот в режиме энергосбережения – тупо шла и смотрела перед собой, поэтому, когда сбоку раздался мужской голос, я едва не завизжала.

– Ир, есть разговор, – Марк выступил из тени на площадке моего этажа, а я прижала руку к груди и ощутила, как после скачка адреналина кровь бурлит и слабость растекается по телу.

– Ты что тут ошиваешься в капюшоне? И не позвонил, – открыла дверь квартиры, вошла и включила свет и когда Кремлёв ступил в прихожую следом, я буквально остолбенела и снова едва не завизжала. – Это кто тебя так?

– А сама как думаешь?

Спросил, скидывая капюшон мастерки, и я поразилась насколько заплыло его лицо. Да на нем живого места не было, сплошные сине-малиновые пятна на вздувшемся от ударов черепе.

– Петров? В темном переулке подкараулил с друзьями?

– Кто? – переспросил сбитый с толку, а потом даже хохотнул и отступил, когда закрыла за ним дверь, поворачивая ту на задвижку. – Нет, при чем тут он?

– А кто тогда? Тебе может помощь нужна? Скорая? – торопливо вынула из кармана телефон, и Марк накрыл мою руку и забрал гаджет, откладывая тот на полку.

– Я повторюсь. У меня разговор серьезный. Иди чайник ставь.

Мне ничего не оставалось кроме как развернуться и почти бегом направиться в кухню, чтобы поскорее покончить с формальностями и расспросить его. Марк вошел на кухню следом за мной и сел на стул, а в моей голове мимолетом мелькнула мысль, что он никогда раньше вот так не входил и не садился сюда. Вообще не тратил время на чай, а тут буквально сбылась моя мечта. Вот только вместо Марка, я предпочла бы видеть за столом другого человека. Какое у судьбы изощренное чувство юмора.

– В чем дело? – ткнула кнопку на чайнике, и развернулась к гостю, опираясь поясницей на столешницу кухонного гарнитура. Ощутила, что спину начало тянуть как перед «этими днями». Машинально приложила руку к животу и погладила. – Говори, не тяни.

– Пашка сказал, ты беременна.

Вот черт!

Опустила глаза и впилась ими в узор на дощатом ламинате. На одной плашке маленький скол, поискала глазами еще сколы – не нашла.

– Ир, только честно…? Ты сказала ему с горяча, или ты реально влетела?

– С горяча… – ухмыльнулась и подняла взгляд на Марка, который теперь без труда все прочел по моим глазам. Да и улыбка получилась горькой. – На выходных была у врача. Делала узи.

– Чей ребенок? – спросил, а потом поерзал, явно смущаясь. – Прости, если я так резко, но ты сама понимаешь, мы с тобой всегда…

– Не твой, не волнуйся.

Ответ получился резковатым, и мне стало неловко, особенно из-за молчания, возникшего после. Кухня будто погрузилась в царство мертвых, и тишину нарушало только негромкое шипение закипающей воды.

–А отец ребенка в курсе? – попробовал подойти с другого бока, и я вдохнула и поняла, что не избежать разговора по душам. Мне придется рассказать все Марку, потому что он все равно допытается. Только сперва я должна убедиться, что могу ему доверять.

– Могу я рассчитывать, что разговор останется между нами? – скрестила руки на груди и поймала тяжелый взгляд Кремлёва. Тот, не мешкая, кивнул, и я оттолкнулась от столешницы и прошла к столу, опускаясь на стул напротив. Выцепила взглядом салфетку на краю стола у стены и достала, стирая невидимое пятнышко с деревянной поверхности. А потом расправила бумажный квадратик и разгладила его.

– Ира? – Марка явно бесили мои закидоны. Ну а что поделать, если я не знаю, с чего начать?

– Отец ребенка наполовину в курсе. Он знает о беременности, но не понял,