«Котёл» Хубе. Проскуровско-Черновицкая операция 1944 года - Алексей Валерьевич Исаев

орудия. К 1944 г. САУ StuGIII с длинноствольными орудиями заняли стабильную позицию как «подпорка» немецкой пехоты в обороне и наступлении.

Тем временем отступление LIX корпуса становилось все более хаотичным. Историограф 1-й танковой дивизии Штовес описывал происходящее следующим образом:

«На мосту в Старо-Константинове и севернее с 7 марта до ночи на 9-е творилось то, что фронтовые солдаты коротко называют «свиной свалкой». Примечательно, что командование корпуса то ли не занялось организацией движения, то ли было бессильно ее осуществить. Машины и орудия создали пробку в 10–12 рядов»[145].

Вся эта масса техники подвергалась налетам советских штурмовиков, что еще больше увеличивало хаос.

8 марта Гитлер отменил свой приказ об объявлении Староконстантинова «крепостью» и тем самым санкционировал отход от города дальше на юг. В ЖБД LIX корпуса прямым текстом указывается, что «приказ фюрера об удержании Старо-Константинова отменен». Как мы видим, легенды о твердолобости и негибкости «бесноватого фюрера» все же несколько преувеличены. Для LIX корпуса это означало возможность отступить от города дальше на юг.

Однако собственно 8 марта бои за Староконстантинов еще продолжались. ИС-85 58-го гв. полка и танки 1-й танковой дивизии вели бой в районе сахарного завода на северо-востоке города. Расстреляв боекомплект, экипажи ИСов продолжили бой гранатами. К полуночи вся северная часть города была в руках советских войск. Переправа через Случь не состоялась только ввиду взрыва мостов. В горящем городе было брошено большое количество техники и военного имущества.

Форсирование Южного Буга советскими частями. Лошади и люди плывут в ледяной весенней воде.

К тому моменту состояние корпуса Шульца в дневном донесении 1-й танковой армии от 9 марта описывалось в крайне мрачных тонах:

«LIX AK. Истощен и вымотан. Из-за 5-дневных непрерывных боев с превосходящими силами противника значительное падение численности личного состава. Состояние дорог ведет к потерям в технике. Войска в основной массе уже 4 дня без сна и горячей пищи. Большие сложности со снабжением. Загрязнение ручного вооружения приводит к множеству отказов. Боеспособность корпуса под угрозой»[146].

В этих условиях отход являлся, пожалуй, единственным разумным выбором. Приказ на отход последовал 9 марта, и LIX корпус начал отход сначала на промежуточный рубеж южнее р. Случь, а затем на р. Бужок. Ввиду угрозы перехвата шоссе Староконстантинов — Проскуров на правый фланг корпуса была рокирована 6-я танковая дивизия. Она выдвинулась в район к востоку от шоссе уже 8 марта.

Организовать немедленную атаку на шоссе и отсечь пути отхода колонн немецких частей на Проскуров помешала общая для мартовской операции проблема снабжения.

9 марта ИС-122 29-го гв. полка стояли в ожидании горючего. Только к вечеру этого дня два танка притащили на буксире три автомашины с горючим и боеприпасами. С утра 10 марта началось наступление в направлении шоссе. По немецкой версии событий, им удавалось сдерживать натиск советских танков до вечера, когда по шоссе прошли все обозы. По советским данным, сдерживание ИСов стоило 6-й танковой дивизии 6 Pz. IV и 1 «Пантеры». 29-й гв. полк потерь не имел.

Соответственно потери и состояние танкового кулака из тяжелых танков и самоходок 1-й гвардейской армии характеризовались на 10 марта следующими цифрами (см. таблицу).

Таблица. Потери и наличие бронетехники БТиМВ 1-й гв. армии на 10 марта 1944 г.[147]

Матчасть В строю В ремонте Сгорело Подбито На минах 93 тбр * Т-34 14 2 — 3 6 Т-70 — 3 — — — 1 гв. ттп ИС-85 11 7 2 6 — 12 гв. ттп Т-34 4 3 4 5 — КВ 2 0 1 1 — 29 гв. ттп ИС-122 18 3 1 1 — 58 гв. ттп ИС-85 7 1 6 8 — 374 гв. тсап ИСУ-152 18 2 1 — — 399 гв. тсап ИСУ-152 15 5 — — — Всего 89 26 15 24 6

* Танки КВ, Т-60 и САУ СУ-152, имевшиеся в бригаде к началу операции в единичных экземплярах, позднее в ведомостях наличия матчасти уже не показывались. Вероятнее всего, они вышли из строя и были сданы в капитальный ремонт.

Графы «Подбито» и «В ремонте» не совпадают, т. к. в последней также показаны боевые машины, вышедшие из строя по техническим причинам. После почти недели боев тяжелые танковые и самоходные полки 1-й гвардейской армии сохранили боеспособность и были готовы поддержать новый бросок вперед. Людские потери 1-й гвардейской армии с 1 по 10 марта составили 7531 человек, в том числе 1411 человек убитыми и 3 пропавшими без вести[148].

Доктор медицины подполковник Франц Беке, командир «группы Беке» на фоне танка. На правом рукаве видны три нашивки за уничтожение танка в ближнем бою, полученные в начале 1944 г.

По окончании первой декады марта также можно подвести некоторые итоги советского наступления по фронту в целом. Согласно «Справке о безвозвратных потерях танков и САУ танковыми и механизированными войсками 1-го Украинского фронта за период с 1 по 10.3.44 г.»[149] потери всех танковых соединений и частей фронта составили:

ИС-85 — 7;

ИС-122 — 4;

Т-34 — 149;

ИСУ-152 — 1;

СУ-85-11;

СУ-76-15.

Часть этих танков и САУ могла быть отремонтирована, но восстановление сдерживалось отставанием на раскисших дорогах