Неприкасаемый чин - Кирилл Казанцев

– До Серпухова добросите? – спросил Бабарыкин, когда дверь зашипела и отворилась.

– Как не фиг на фиг, – с готовностью ответил водитель, взял деньги, так и не удосужившись выдать билеты, и посоветовал, – задний ряд сидений целиком свободен. Там даже отоспаться можно.

Загудел двигатель. Автобус, пыхнув черным дымом, покатил по городу. Павел и Наташа воспользовались советом – пробрались в конец салона. Перед ними устроилась компания подвыпивших мужчин. Они и в дороге продолжали выпивать, пуская единственный стакан по кругу.

Мелькали за стеклами освещенные окна домов, фонари. Казалось, что все складывается удачно, и Бабарыкиным удалось обвести полицию вокруг пальца. В притихшем салоне поневоле прислушаешься к чужому разговору. Подвыпившие мужчины болтали:

– А я сам видел. Там воронка такая – по локоть глубиной. И как только он уцелел? – говорил, прикладываясь к стакану, лысый мужичонка в кепке, сдвинутой на самый затылок – и как она там держалась? Будто ее гвоздями к черепу прибили.

– Я думаю, это Бахрушина взорвать хотели. По мне, мужик он правильный. Строг, но справедлив, – вставил моложавый, к которому перешел стакан. – С нашим братом так и надо, а то сопьются и все разворуют. Нового хозяина нам не надо. Этот уже накрал, а другие в четыре руки под себя грести начнут.

– Так и Бахрушин гребет, – вставил лысый в кепке.

– Спорите так, словно от вас что-то зависит. Без нас все решат, – отозвался очередной обладатель стакана с водкой. – А террориста найдут. Я вон в инженерных частях служил, в саперном батальоне. Так менты ко мне прямо домой заявились, в выходной, с утреца. И давай расспрашивать, где я был, что делал. Слава богу, свидетели были, что в тот день я с мужиками под магазином бухал. Так не поленились сходить, проверить.

– В том, что найдут, я не сомневаюсь, – заверил обладатель стакана. – С утра к матери в деревню ездил. Она пенсию как раз получила. Так все автобусы на выезде менты трясут. На посту останавливают, заходят и смотрят. Вроде у них уже фоторобот террориста есть. А мужики под магазином говорили, что не один он, а с девкой.

Новость напрягла Бабарыкина. Город уже кончался. Через пару километров – пост ГИБДД. Он толкнул Наташу локтем в бок.

– Просыпайся. Пошли.

– Куда, папа?

– Так надо. Потом объясню, – прихватив сумку, Бабарыкин стал торопливо пробираться по проходу. – Извините, простите…

Наконец они оказались возле водителя.

– Остановите, пожалуйста, нам выйти надо.

– Ну вот, начинается, – недовольно отозвался водила. – Вы что, не могли в туалет на автовокзале сходить? У меня график, между прочим.

– Не в этом дело, командир. Оказалось, документы забыл. А без них нам в Серпухове делать нечего. Придется возвращаться, завтра поедем.

– Остановить-то я могу, – продолжая гнать автобус, рассуждал водитель, – да вот деньги за билеты вернуть не получится. Я вас уже до самого Серпухова оформил, – и он поднял с приборной панели две какие-то бумажки, отдаленно напоминающие билеты недельной давности.

– Черт с ними, с деньгами. Сам виноват, – махнул рукой Павел. – Остановите, нам возвращаться надо.

– Так с поста ГИБДД сподручнее. Там вам могут и попутку остановить.

– У меня здесь брат неподалеку живет. На машине домой подбросит, – Бабарыкин ткнул рукой в темное стекло.

– Ну, если брат, тогда понятно, – водила вдавил тормоз, съехал на обочину. – Счастливо.

Павел и Наташа, стоя на краю шоссе, проводили глазами рубиновые габариты древнего «Икаруса». Впереди, меньше, чем в километре, горел огнями пост ГИБДД.

– Все так серьезно? – спросила девушка.

– Как видишь, – Павел забросил сумку на плечо и двинулся вперед.

Не доходя до полицейского поста, они спустились пологим откосом и углубились в лес. Пробираться было сложно. Хрустели сухие ветки. Ноги путались в густой траве. Наконец огни поста остались сзади. Павел стал забирать влево.

– Обошли, – Бабарыкин помог дочери вскарабкаться на откос и выбраться на обочину.

У поста ГИБДД виднелась вереница слепящих фар. Проверяли все машины, следующие из города. Длинная фура с тягачом «Вольво» натужно шла на подъем. Павел выбрал удобное место – ровно на горочке. Водитель затормозил, подобрал пассажиров.

– Вам куда?

– До Серпухова, – заученно сказал Бабарыкин.

– Не повезло, не доедете. Я на Пруды сворачиваю.

– Ладно, хоть часть дороги.

Павел прикинул в уме карту. Пруды находились еще в черте района.

– Еще автобус должен быть. Дождетесь, – поспешил утешить водитель. – Трясут менты, всех проверяют, – недовольно бурчал он. – Десять минут в очереди стоять пришлось. Даже на спальное место залезли. А кого хоть ищут, не знаете?

– Нелегалов вроде. Говорят, проводник взялся вьетнамцев в Украину провезти, в лес завел, сказал, что это граница, и бросил. Деньги, естественно, взял. Вот теперь те по деревням и дорогам рыщут.

– Это наши люди умеют. Кидать, врать, красть и пить, – дальнобойщик явно был настроен не патриотически.

– Почему же? Еще и работать умеют, и воевать, – заступился за соотечественников Павел.

И тут они заспорили. Наташе еле удавалось погасить накал. Слава богу, подоспел поворот на Пруды. Дальнобойщик высадил их на автобусной остановке, на прощание сказав:

– А ты, мужик, в чем-то прав. Я задумался.

– И ты прав. Я тоже задумался.

– Ну вот и отлично.

Дальнобойщик даже посигналил, когда сворачивал.

Ночное небо с редкими неяркими звездами накрывало землю. Таинственно шумел неподалеку лес. По шоссе проносились редкие машины. Павлу уже надоело посматривать на часы. Время удивительно растянулось. По ощущениям проходило пять минут, а в результате оказывалось, что всего две.

Наконец из-за пригорка показались фары. Вроде бы автобус.

– Чего это вдруг по этому маршруту «пазик» пустили? – удивился Павел, не сразу разглядев полицейские номера.

Конусы ярого света выхватили из темноты отца и дочь. Взвизгнули тормоза. Из открытой двери высыпали пятеро вооруженных правоохранителей.

– Беги! – Бабарыкин толкнул дочь к откосу. – А я их уведу.

– Я с тобой, папа!

– Я сказал – беги! Встретимся в Серпухове, перед вокзалом. Каждый день приходи туда в шесть часов, – и Павел побежал вдоль шоссе.

Сумка раскачивалась на его плече. Автобус рванул с места, нагоняя беглеца. Бабарыкин коротко оглянулся и тут же в мыслях отметил, что достиг своей цели. В первую очередь бросились за ним. Полицейские на ходу запрыгивали в открытые дверцы автобуса, оставив девушку в покое.

Когда рев двигателя уже был за самой спиной, Павел сбросил сумку и метнул ее прямо в широкое лобовое стекло «пазика» со стороны водителя. Хрустнуло, зазвенело. Осколки стекла запрыгали по асфальту. Водителя выбило с сиденья. Неуправляемый автобус вильнул, пересек шоссе и скатился с откоса. Правда, на колесах удержался.

По ту сторону дороги что-то кричали, матерились. Бабарыкин не стал ждать продолжения. Побежал к лесу. Ветви хлестнули по лицу. Павел бежал, выставив перед собой руки, каждую секунду рискуя выколоть себе глаза. Он старался сейчас не думать о том – удастся ему убежать или нет. Главное было отвести погоню от Наташи.

Сзади уже мелькали фонари. Их свет скакал по стволам деревьев. И тут Бабарыкина ждало неприятное открытие. Раздался собачий лай. От людей в темноте, в лесу он еще имел шанс уйти. А вот для собаки свет необязателен. Ей достаточно и обоняния. Но обнадеживало то, что собака была одна. И тот, кто ее вел, уходил влево.

Павел резко остановился. Осмотрелся. Глаза уже привыкли к темноте. Он перескочил через толстое поваленное дерево, затаился за ним. Звук погони приближался. Бабарыкин осторожно выглянул. Фонари мелькали совсем близко. Полицейские явно боялись углубляться в лес, подозревая, что беглец может быть вооружен.

– Эй, сержант, кажется, мы его потеряли, – донеслось до слуха Павла. – Не топочи так, постой, послушаем.

Фонари погасли. Наступила тишина. Лишь слева изредка доносилось собачье повизгивание.

– Собака чует. Вот и визжит.

– Хрен она что чует. Может, зайца унюхала?

Вновь зажглись фонари.

– Тихо. Нет его здесь. Еще немного пройдем. А там ну его, на хрен, – сержант полез в кобуру, вытащил пистолет и передернул затвор. – Так-то оно спокойнее.

Один фонарь двинулся в глубь леса. А вот второй внезапно переместился на прогнивший поваленный ствол дерева, задержался на нем.

– Эй, Колька, слышь, тут грибы растут. Этого придурка не словили, хоть что-то будет.

Сержант перегнулся через ствол, и свет фонаря упал прямо на Бабарыкина. Полицейский от неожиданности замер и потерял дар речи, даже забыв, что у него в руке пистолет. Павел приложил палец к губам. Ему не хотелось никому причинять вред. В конце концов сержант мог быть уверен, что ловит настоящего преступника, и просто честно нес свою службу.

– Чего застрял? Много грибов, что ли? – послышался голос другого полицейского.