Дочь фортуны - Исабель Альенде

Новость об обнаруженных в Калифорнии месторождениях золота достигла Чили в августе. Сначала она была чуть ли не лживым слухом, жившим лишь в словах подвыпивших мореплавателей, проводивших время в борделях квартала Алмендрал, но спустя несколько дней капитан шхуны «Аделаида» объявил, что половина его матросов уже сбежали в Сан-Франциско.

- Везде есть золото, которое можно грести лопатами, и лежит оно на виду величиной с апельсин! Любой, обладающий даже небольшой сноровкой, способен стать миллионером! – рассказывал тот, задыхаясь от охватившего его энтузиазма.

В январе этого года, неподалеку от мельницы некоего швейцарского фермера на берегу реки Американ, какой-то индивид по фамилии Маршалл обнаружил в воде золотую чешуйку. Эта желтая частица, вызывающая безумие в людях, была найдена девять дней спустя после окончания войны между Мексикой и Соединенными Штатами, подписавшими договор, содержащий условия существования гваделупских идальго-дворян. Когда эта новость распространилась, Калифорния уже не принадлежала Мексике. Прежде чем узнали о том, что данная территория просто полна нескончаемых сокровищ, никто не придавал месту особую важность; для американцев оно представляло собой область, населенную индейцами, и они первыми предпочли бы завоевать Орегон, где, как полагали, было лучше всего развивать сельское хозяйство. Мексика считалась пустырем для воров и грабителей, и люди полагали, что не стоит отправлять войско, которое бы защищало землю во время войны. По прошествии некоторого времени Сэм Брэннон, редактор некой газеты и проповедник многоженства, был послан туда насаждать свою веру, обходя улицы Сан-Франциско и объявляя во всеуслышание эту новость. Возможно, ему и не верили, а слава его была немного неясной – у всех на языке так и вертелось, будто человек не так расходует выданные на божье дело деньги. И когда церковь многоженства потребовала их вернуть, возразил, что не может, и этому мешает квитанция, подписанная диаспорой, которая основывалась на его словах о полной склянке золотой пыли, что живо гуляла по людским рукам. Крича золото! золото! трое из каждых четырех мужчин оставляли позади все и уезжали на прииски. Даже пришлось закрыть единственную школу, потому что уже не было никаких детей. В Чили новость произвела тот же эффект. Средняя зарплата составляла двадцать сентаво в день, и журналисты то и дело говорили, что наконец-то удалось обнаружить Эльдорадо, город-мечту многих завоевателей, улицы которого были выстланы драгоценным металлом: «Богатство шахт представлялось как драгоценные горы из сказок про Синдбада или про лампу Алладина. Абсолютно не боясь обращали внимание на преувеличение, заключающееся в дневной прибыли, равной унции чистого золота», - вот что писалось в ежедневных газетах и добавлялось, что драгоценного металла было достаточно, чтобы разбогатело множество мужчин буквально за десять дней. Вспышка жадности тут же возникла среди чилийцев, у которых была душа шахтера, и бегство в Калифорнию началось прямо в следующем месяце. Уже на полдороги они встречали уважение любого искателя приключений, что плыл с Атлантического океана. Путешествие из Европы в Вальпараисо занимало месяца три, а затем еще пару месяцев требовалось для того, чтобы прибыть в Калифорнию. Расстояние между Вальпараисо и Сан-Франциско не достигало и семи тысяч миль, в то время как до восточного берега Северной Америки, путь, пролегающий через мыс Горн, составлял почти двадцать миль. Это, как прикинул Хоакин Андьета, для чилийцев представляло собой значительную окраину ввиду того, что они первыми претендовали на лучшее золотое дно.

Фелисиано Родригес де Санта Крус проверил тот же счет и решил немедленно сесть на судно со своими пятью лучшими и надежными шахтерами, обещав им порядочное вознаграждение, которым и побудил оставить свои семьи и пуститься в это, полное риска, предприятие. Дело задержалось недели на три, за которые готовилось все необходимое для того, чтобы несколько месяцев пребывать на расположенной на севере континента земле, которая к тому же представлялась опустошенной и дикой. Склонялся увеличить число простодушных людей, которые отправлялись незнамо куда, держа руку впереди, а другую позади, науськиваемые искушением легких денег, но совершенно не имея понятия об опасностях и усилиях, что содержит в себе и требует подобное дело. И не было намерения возвращаться с погнувшимися от труда спинами, точно лицемеры, вот поэтому и предпринимали такое путешествие, будучи хорошо оснащенными и вместе с надежной прислугой, так в нужное время объяснил мужчина своей жене, ждущей рождения второго ребенка и одновременно настаивающей на том, чтобы его сопровождать. Паулина планировала отправиться в путешествие с двумя няньками, поваром, коровой, живыми курицами, которые обеспечивали бы питание детей молоком и яйцами во время морского путешествия, но однажды ее муж воспротивился и категорически отказал. Мысль об отправке в подобные скитания, и вдобавок со всей семьей за плечами определенно являлась плодом человеческого безумия. Его жена окончательно потеряла рассудок.

- А как звали этого капитана, друга мистера Тодда? – прервала супруга Паулина прямо в середине его разглагольствований с балансирующей на огромном брюхе чашкой шоколада, что попивал между покусываниями пирожного из слоеного теста, одного из разнообразия молочных сладостей, приготовленных по рецепту монахинь из монастыря святой Кларисы.

- Быть может, Джон Соммерс.

- Лично меня касается одно: уже окончательно достало плавать под парусами и разговаривать о паровых судах.

- Аналогично.

Паулина задумалась на чуток, кидая в рот небольшие пирожные и не обращая ни малейшего внимания на список опасностей, на который ссылался ее муж. Женщина растолстела, и уже мало что осталось от хрупкости той, сбежавшей из монастыря с лысой головой, молодой девушки.

- Сколько на моем счету в Лондоне? – задала она последний вопрос.

- Пятьдесят тысяч фунтов. Ты очень богатая сеньора.

- Этого недостаточно. Ты можешь одолжить мне в два раза больше с последующей выплатой всего в рассрочку и еще плюс десять процентов в ближайшие три года?

- Что за мысли приходят тебе в голову! За каким … тебе столько нужно?

- Для того, чтобы сесть на пароход. Главное дело, Фелисиано, не в золоте, которое по сути лишь мелкие желтые штучки. Шахтеры будут куда важнее. Они нужны по всей Калифорнии и хотят трудиться за наличные. Говорят, что пароходы идут независимо, они не обязаны подчиняться капризам ветра, нынешние суда больше по размеру и быстрее в движении. Парусные суда уже прошлый век.

Фелисиано все продвигался вперед согласно своим планам, но благодаря имеющемуся опыту уже научился не пренебрегать предостережениями, касаемыми денег, что давала его жена. Несколько ночей подряд мужчина совершенно не мог спать. Бродил, страдая от бессоницы, по роскошным залам своего особняка, между мешками с провизией, ящиками с инструментами, бочками с порохом и рядами оружий, бывающих необходимыми в путешествии, все взвешивая и обдумывая слова Паулины. Чем больше о них размышлял, тем удачнее ему казалась идея вложиться в транспортное средство, но перед принятием какого-либо решения все-таки счел нужным посоветоваться со своим братом, вместе с которым вел свои дела. Другой все выслушал с открытым ртом и когда Фелисиано закончил объяснять ситуацию, ловко хлопнул себя по лбу.

- Черт возьми, брат! Как же нам не приходило в голову что-то подобное раньше?

Меж тем Хоакин Андьета все мечтал, как и множество других чилийцев его возраста и любого положения, запастись сумками с золотым песком и разбросанными по земле золотыми частичками. Несколько его знакомых уже отправились на прииски, включая и одного из корешей по библиотеке святых братьев Торнеро, молодого либерала, который чесал языком и все против богатых мира сего и был первым, кто в открытую объявил о коррупции, но так и не смог воспротивиться справедливому зову, потому и ушел, не простившись ни с кем. Калифорния представлялась Хоакину единственным шансом покончить с нищим существованием, наконец-то вырвать мать из монастыря и вылечить свои легочные болезни; а затем и очутиться перед Джереми Соммерсом с высоко поднятой головой и карманами, полными денег, чтобы попросить руки Элизы. Золото… золото в пределах досягаемости… Мог видеть мешки с драгоценным золотым песком, лукошки с огромным количеством золотых частиц, билеты куда угодно во всех карманах, дворец, что непременно построит в будущем, гораздо прочнее и с использованием большего количества мрамора, нежели потребовалось на “Объединенный клуб”, и для того чтобы заткнуть рот своим родственникам, которые то и дело отчитывали его мать. Также мужчину увидели бы выходящим под руку с Элизой Соммерс из церкви Святых мучеников, это были самые счастливые молодожены на свете. Вся ситуация сводилась к проявлению смелости. Какое будущее могла им предложить Чили? В лучшем из случаев – это лишь возможность состариться, пересчитывая товары, проходившие через офис «Британской компании по импорту и экспорту». Ничего нельзя было потерять ввиду того, что в любом случае также ничего не удалось и нажить. Золотая лихорадка свела мужчину с ума, тот потерял аппетит и не мог засыпать, ходил вечно возбужденный и безумными глазами все всматривался в море. Его друг, продавец книг, как-то одолжил карты и справочную литературу о Калифорнии, а также брошюрку, содержащую в себе способ промывки драгоценного металла, которую прочел тогда одним махом между отчаянными попытками разобраться с финансовой стороной путешествия. Новости в газетах были крайне соблазнительными и манящими: «В части шахт, называемой «сухая выемка» не требуется никакая другая посуда, за исключением обыкновенного ножа, чтобы отделять ценный металл от горных пород. В других местах все уже разделено и там используется очень простой механизм, состоящий из обычного дощатого подноса с круглым дном десяти футов в длину и два в ширину лишь в верхней части. Не нужно никаких денежных вложений, репутация у работы хоть куда, и люди, едва когда-либо способные заработать в месяц максимально возможную сумму, теперь получают тысячи песо драгоценным металлом».