Каменистая дорога - Ярослав Бабкин

Кронграф указал на свободное место. Она последовала приглашению, и, устроившись на стуле, оглядела собравшихся.

— Я так понимаю, Йонс, что это и есть те самые твои друзья, с которыми ты обещал меня познакомить?

Возражений не последовало. Она осторожно откинулась на спинку.

— Обер-прокурор изложил вам моё предложение, господа?

Кронграф кивнул.

— Да, госпожа Бригида. И мы нашли его небезынтересным.

— Что ж. Я рада, что вы оказались столь разумны.

— Кроме того мы ещё и предусмотрительны. Если вы посчитаете для себя возможным нас выдать, то ваша судьба может оказаться достаточно печальной, госпожа Аббе.

— Вы полагаете меня способной недооценить всю серьёзность наших договорённостей?

— Люди зачастую способны на весьма непредсказуемые поступки. Нам бы хотелось этого избежать.

— Отлично, господа. Теперь, когда с угрозами закончено, мы можем перейти к делу?

Кузен Федрик скривился, и недовольно что-то буркнул.

— Полагаю, вы хотите, чтобы я разузнала для вас, зачем Крапнику нужна девушка?

— Это мы уже знаем…

Бригида ощутила, как по её спине начинает расползаться мурашками холодок.

— Вы не единственный источник, откуда мы можем черпать сведения, — хищно улыбнулся кронграф Бауде.

От этой улыбки холодок в спине Бригиды стал почти могильно жутким.

— Вы должны сделать нечто более для нас важное, госпожа Аббе.

— Что именно? — она вдруг обнаружила, что её губы пересохли.

— Узнать, когда девушку отправят на Коронный остров, и немедленно нам об этом сообщить…

— А ещё Фейт очень хочет знать, что именно напророчил тебе этот проходимец.

Все разом посмотрели на Федрика.

— Что? Вы не в курсе, что моя кузина свято верит во всю эту муть? Да, она вбила себе в голову, что эта проповедница станет залогом успеха нашего предприятия…

Промышленник Стрельниц с глухим стоном закрыл лицо рукой. Бригиде показалось, что её позвоночник начинает чуть согреваться.

Юл прикрыл за собой дверь.

— Ты разузнал?

Куто отвлёкся от лежавшего на столе листа бумаги с чем-то сильно напоминавшим поэтажные планы.

— Горничные — наша надежда и опора… В особняке девушки нет. Но последнее время его сиятельство взяли за привычку ездить вечерами на Косицы…

— Косицы? Это же трущобы!

— Вот и я о том же.

— Ты думаешь, он держит её там?

— Князю принадлежит несколько домов по Колпачной. Сейчас они пустуют. Кроме одного. Где отчего-то постоянно болтаются нанятые им громилы. И куда он сам иногда наезжает…

— Мы должны туда попасть. И кстати. Откуда ты всё это знаешь?

— Горничные, уличные мальчишки, прачки… К слову, ты должен мне за всё это не меньше червонца. Люди стали такими жадными.

— Мы можем зайти в тот дом?

— Можем. Но потом нас оттуда вынесут. Ногами вперёд…

— Что, всё настолько скверно?

— Достаточно. Князь платит и своим головорезам, и местной полиции вполне достаточно.

— Мы должны попробовать, Куто!

— Эк тебя забрало, Юл. Ладно. К счастью у меня есть пара друзей, привыкших наносить визиты, не отягощая хозяев необходимостью проявлять гостеприимство. По их словам в дом можно попасть через коллектор.

— В этих трущобах есть канализация?

— Она есть в соседних, более респектабельных, кварталах. И сливной коллектор оттуда проходит как раз под улицей. На заднем дворе этого дома есть люк. Надеюсь, ты не очень боишься запачкаться?

Нейв-Стеенборк строился на довольно низком и плоском месте. Но были и исключения. Район, известный как Косицы, расположился как раз там, где невысокое плато сбегало к реке, рассечённое множеством небольших овражков и промоин. Следуя их прихотливым изломам, местные улицы и переулки заплелись в достаточно причудливый узёл. Район никогда не пользовался славой фешенебельного. Это было видно ещё на подходе, по разбитым гравийным мостовым и тротуарам из полусгнивших и вросших в грязь деревянных брусьев.

— Вон тот дом, — указал Куто, — с тополем во дворе.

Корявый обломанный ствол, торчавший из-за фасадов, был хорошим ориентиром.

— Не похоже, что там кто-то есть.

— Не советую проверять, Юл. Церемониться эти парни не станут… Идём в обход.

Они пересекли улицу и свернули в ближайший переулок, скорее напоминавший тоннель. Стены из почерневшего от угольной пыли кирпича стискивали проход с боков, а вывешенное на просушку бельё служило крышей. Переулок шёл вниз, в глубины бедных приречных кварталов. Из раскрытых над головами окон доносились отрывистые голоса и изредка звон посуды.

— Поберегись!

В уличную грязь обрушился ливень каких-то помоев.

— Чтоб… — Куто с неожиданной для него грациозностью, увернулся от брызг, — спасибо, хоть предупредили…

Они спустились по переулку, и миновали небольшую группу подпиравших стены молодых людей. У молодых людей были мрачные серые лица, сшитые по матросской моде штаны и бушлаты, и низко надвинутые огромные кепки. Юл был практически уверен, что у каждого из них было при себе ещё и по ножу, но проверять эту версию он как-то не рвался.

Молодые люди проводили их с Куто тяжёлыми и недружелюбными взглядами, но трогать не стали.

— Они тебя знают? — спросил Юл, когда те скрылись за очередным поворотом.

— Не то чтобы, но пару раз я здесь бывал… А почему ты решил?

— Иначе бы мы просто так не прошли. Подобные ребята всегда очень интересуются теми, кому с чего-то вздумалось прогуляться по их кварталу…

Они выбрались к берегу реки. Бурая жидкость перекатывала по глинистому скату комки водорослей, деревянных обломков и прочего мусора. Под импровизированным навесом дремал оборванный нищий, завёрнутый в старые газеты. Заметив прохожих, он чуть оживился.

— Подайте монетку…

— Пшёл вон, — беззлобно сказал Куто.

Нищий многоэтажно выругался, но тоже без особой экспрессии, и задремал снова.

— Коллектор там.

Юл взглянул в указанном направлении и обнаружил выходившую к воде кирпичную арку, забранную вдребезги проржавленной решёткой.

— Она заперта?

— Только для виду…

Куто не ошибся. Замок отсутствовал даже для виду, только ржавая щеколда.

— Завяжи морду платком, чтоб лишний раз не светиться, — сказал он, зажигая фонарик.

— Если спалимся, запомнят они наши рожи или нет, будет уже без разницы, — проворчал Юл, но лицо закрыл.

— А вдруг они бегают плохо…

Брошенная в воду спичка с шипением потухла, и они зашли внутрь. Под ногами Юла что-то характерно зачмокало.

— Да что ты будешь делать! Прям в дерьмо!!

— Не боись, Юл. Этого добра тут хоть залейся. Мимо не пройдёшь…

Коллектор представлял собой сводчатый кирпичный туннель с довольно узкими приступками по бокам. Стены осклизли и покрылись слоями плесени и ещё какой-то довольно мерзкой на вид зеленоватой гадости.

— Они тут вообще чистят?

— Зачем? — пожал плечами Куто.

Свет фонаря выхватил из тьмы большую жирную крысу. За ней ещё одну, ещё и ещё. Грызуны неохотно уступали дорогу, отходя к противоположной стене.

— Даже не боятся, — удивился Юл.

— А кого им здесь бояться…

Воздух был холодным, сырым и, видимо, довольно смрадным, но они быстро принюхались.

— Вот этот люк.

Куто указал на вертикальную шахту за боковой нишей. Вверх уходила ржавая металлическая лестница. Юл взялся за перекладину и сразу отдёрнул руку. Холодный металл был покрыт густым слоем прозрачной слизи. Вздохнув, он всё ж таки полез наверх.

Люк выходил в углу небольшого и пустого дворика. Как раз у самого тополя. Ориентир был весьма к месту. К тому же, вместе с угольным сараем он прикрывал люк от нескромных взглядов из задних окон дома.

— Держись тихо, — прошептал Куто, — шутки кончились.

Юл кивнул и они, пригибаясь, добежали до пристройки.

— На крышу, — скомандовал Куто.

Воспользовавшись стоявшей рядом бочкой, они вскарабкались на пристройку. Прямо над ней зияло опрометчиво распахнутое окно.

Внутри было темно и довольно грязно. Полусодранные обои и сбитый паркет особого уюта комнате не придавали.

— Я говорил с прачкой, которая заходила в дом, — уточнил Куто, — вроде бы она слышала какие-то звуки в чулане под лестницей. Начнём оттуда.

— А охрана?

— Они сидят в передней половине. Сюда должны заходить редко. Идём.

Но не успели они выглянуть за дверь, как в коридоре раздались шаги.

— Редко? — прошипел Юл, ныряя обратно, и прячась за комодом.

Шаги остановились возле двери. Их сменило нервное посапывание.

— Эй, парни, что это за вонь? — прогудело с той стороны двери.

Издалека донёсся неразборчивый ответ.

— Сам его чисти… — ответил голос, и шаги возобновились, начав удаляться.