Записки опера особого отдела - Евгений Иванов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бондаренко «сел на своего конька» и начал рассказывать все варианты засолки и маринада сала. В этом вопросе он был настоящим профессионалом и явно хотел удивить гостя многообразием известных ему рецептов. Чернов в свою очередь уже не слушал своего консультанта, а думал о другом. Прошел уже почти час общения. Бондаренко только при нем выпил два стакана чаю, а в туалет так ни разу и не вышел. «Видимо, легко добраться до копии диссертации тоже не получится», — подумал Чернов.
— Ты меня слушаешь или нет? — отвлек его от своих мыслей собеседник.
— Федорович, конечно, слушаю. Я и не думал раньше, что в приготовлении сала может быть столько нюансов, — польстил ему Игорь.
— Это еще что, — довольный Бондаренко поднял указательный палец вверх, — я тебе сейчас расскажу, как в наших условиях можно делать солонину. Язык проглотишь!
В этот момент с обеда вернулся Лобанов. Он удивленно посмотрел на беседующих офицеров и, приложив руку к головному убору в знак приветствия, быстро скрылся в своей каморке.
— Федорович, — перебил Игорь рассказчика, — давай ты мне потом расскажешь рецепт солонины, а то на голодный желудок слушать о таких изысках у меня уже нет сил.
Бондаренко в ответ засмеялся и снисходительным тоном добавил:
— Ладно, иди обедай. Я тоже скоро пойду. Когда сало сделаешь, принеси попробовать, посмотрим, у кого вкуснее получается.
— Обязательно, — ответил Игорь.
Он встал, не торопясь, застегнул шинель и, попрощавшись с начальником вычислительного центра, направился домой.
Ситуация приняла неожиданный для Игоря оборот; то, что, как он предполагал, сделать легко и просто, превращалось в сложную задачу. Получить образец почерка и изъять копию диссертации оказалось прямо-таки проблемой. Тогда капитан принял решение «надеть фуражку»: в Особых отделах так называли метод, когда нужно воздействовать на военнослужащего не ведомственной принадлежностью, а силой своих погон.
Вечером он зашел домой, чтобы поужинать и переодеться в меховую куртку. Жена уже не задавала мужу лишних вопросов, почему вечером он уходит. Она привыкла, что у Игоря основная работа начинается тогда, когда у всех нормальных людей заканчивается.
Чернов обошел здание вычислительного центра вокруг и спрятался в темноте напротив окна комнаты, в которой находился Лобанов. Там горел свет. Ждать пришлось достаточно долго. Около двадцати одного часа в комнате погас свет. Еще через минуту из здания вышел матрос и направился в сторону казарм. Вот тут капитан Чернов вышел из своей засады и пошел к нему навстречу. Поравнявшись с ним, Игорь собрал весь металл в голосе и произнес:
— Товарищ матрос, вы почему не приветствуете офицера?
— Так вы же в куртке, откуда мне знать, что вы офицер?
— Да будь я хоть прапорщик, вы обязаны приветствовать всех старших по званию. Как ваша фамилия? Из какого подразделения?
— Матрос Лобанов. Вертолетный противолодочный полк, — испуганным голосом ответил матрос, неуклюже прикладывая руку к головному убору. Он стоял, придерживая второй рукой край бушлата.
— Что вы там прячете? — заметив оттопыренную полу, спросил капитан и пощупал то место, которое прикрывал Лобанов. Под бушлатом был какой-то предмет. — Немедленно покажите мне, что там у вас.
Боец нехотя вытащил из-за пазухи бутылку, закрытую полиэтиленовой пробкой. Офицер открыл ее и, даже не нюхая, понял, что там спирт.
— Ну и куда ты ее нес? — не унимался Чернов.
— В казарме телевизор сломался, нужно было протереть контакты, — ответил матрос.
— Эту лапшу ты на уши своим командирам вешать будешь, — капитан положил бутылку в карман куртки и скомандовал: — Следуйте за мной, матрос Лобанов.
Игорь зашел в свой кабинет, снял куртку и повесил ее на спинку стула. Затем, сев за рабочий стол, рукой указал Лобанову на свободный стул. Тот, понурив голову, не снимая шапки, сел. Чернов положил перед матросом лист бумаги и сунул в руки авторучку:
— А теперь пиши на мое имя объяснительную, где ты украл спирт, для каких целей и куда нес. Надеюсь, ты понимаешь, где ты находишься? Поэтому не советую ваньку валять, а пиши чистосердечно все, как было.
Матрос тяжело вздохнул и, не задавая никаких вопросов, начал писать, тщательно обдумывая каждое предложение. Тем временем Игорь открыл сейф и спрятал туда так называемый вещдок. Через несколько минут Лобанов передал объяснительную записку оперработнику. Тот быстро пробежал по ней глазами и отправил ее вслед за бутылкой спирта. Затем, закрыв и опечатав сейф, уже спокойным тоном сказал:
— Можете быть свободны, товарищ матрос, и передайте своему командиру, чтобы сообщил мне о принятых в отношении вас мерах.
Матрос отдал честь и пулей выскочил из кабинета.
Игорь удовлетворенно откинулся на спинку кресла и улыбнулся. Образец почерка подозреваемого он получил. Осталось выполнить вторую часть задачи — изъять копию диссертации. В этом случае, учитывая новые обстоятельства, у опера появился новый план.
Глава 17
Утром, как только Чернов зашел в кабинет, сразу зазвонил телефон.
— Слушаю вас, — ответил Игорь.
— Капитан Бондаренко беспокоит. Разрешите к вам сейчас зайти, — раздался встревоженный голос на другом конце провода.
— Владимир Федорович, я догадываюсь, по какому вопросу вы хотите со мной поговорить, но я сейчас занят. Если вы не против, я сам зайду к вам в обед. Надеюсь, вы уже придумали, как наказать своего подчиненного, — степенно ответил Чернов.
— С этим у нас строго, он уже сегодня заступит в караул, со старшиной я договорился, — отрапортовал Бондаренко.
— Федорович, не волнуйся, все нормально, я никому о вчерашнем докладывать не буду, — опять перешел с официального на обыденный тон Игорь.
— Хорошо, я буду ждать, — немного успокоившись, ответил Бондаренко.
Дождавшись обеда, Чернов положил бутылку со спиртом в «дипломат», а затем вытащил из стола упаковку таблеток «Фуросемид». К тридцати годам Игорь начал поправляться, особенно после зимы. Поэтому периодически использовал это мочегонное средство в борьбе с лишним весом. Он вытащил из упаковки две таблетки, размял их в порошок и пересыпал в маленький кулечек, который затем спрятал во внутренний карман. Так, проверив все необходимое для продуктивной встречи, он пошел в вычислительный центр.
Бондаренко ждал его в полной готовности. Он даже вышел на крыльцо в ожидании гостя. Когда Игорь зашел к нему в кабинет, на столе стояли тарелки с нарезанным салом, солеными груздями и банкой тушенки.
— Прошу к столу, — произнес гостеприимный хозяин.
Чернов демонстративно открыл портфель и поставил на стол бутылку со спиртом.
— Возвращаю трофей законному хозяину, — сказал он.
— Спасибо тебе, Игорь, а я голову ломал, куда спирт у меня девается? Испаряется, что ли? — стал возмущаться Бондаренко.
— Ну, ты все на бойца не вали, в прошлый раз мы тоже немало «шила» вдвоем испарили, — возразил ему опер.
— Мы — это не в счет, «испаряли» мы представительские расходы, а он спер то, что я на аппаратуру получаю, — продолжал возмущаться старый капитан.
— Федорович, у меня предложение, — начал Игорь, — давай застолье перенесем на вечер, а то ко мне грозился шеф заехать. А сейчас, если есть, лучше чайку твоего попьем.
Бондаренко довольно улыбнулся и стал убирать тарелки в стол.
— Вижу, зацепил тебя мой чаек. Я же говорил, что ты такого нигде не отведаешь. Только моя жена умеет такой чай заваривать.
Он достал из-под стола термос и стал разливать чай по стаканам. Затем, подвинув, стакан поближе к Чернову, серьезно спросил:
— Так где ты моего «орла» поймал?
Игорь посмотрел по сторонам и, перейдя на полушепот, спросил:
— В здании кто-то есть или все уже на обед ушли?
— Да вроде бы никого.
— Выгляни, посмотри, не хочу, чтобы лишние уши слышали наш разговор, — пояснил свою просьбу Чернов.
Бондаренко быстро вышел и пошел проверять помещения центра. В этот момент Игорь быстро высыпал в стакан заранее приготовленный порошок и размешал его чайной ложечкой. Через минуту в комнату вернулся Бондаренко, спокойно сел за стол и сделал глоток чаю.
— Ну, рассказывай, мы одни, — Федорович положил ногу на ногу и приготовился слушать гостя.
Игорь начал рассказывать обстоятельства своей встречи с Лобановым, предварительно обыграв ее «случайность».
Выслушав рассказ, Бондаренко допил чай, и как бы резюмируя все услышанное, заявил:
— Вот так, растишь щенка, холишь, лелеешь, а он вырастает и начинает за пятки кусать. Я ведь ему доверял, как самому себе, а он у меня же и воровал. Если бы не носили погоны, набил ему рожу, чтобы мать родная не узнала.
«Если бы ты знал, какую свинью он приготовил вам с командиром», — про себя подумал Игорь.