Когда сбываются мечты - Алексия Каст

была в волчьем обличии и ощущала себя почти щенком. Когда убегала от него, я не кокетничала и не заигрывала, как думают многие. А просто бежала, спасая свою жизнь. Он меня очень напугал. Большой и сильный волк, который, как мне тогда показалось, был враждебно настроен, – обняла себя за плечи. – Я до сих пор, стоит только увидеть его волка, начинаю паниковать. А следующее полнолуние уже через три дня. И даже мысли об этом вызывают холодную дрожь.

– Ты его не любишь? – спросила я в лоб.

– Не знаю. Я ему благодарна. Мне не может не льстить его отношение ко мне. Я в восторге от его внешности, в постели с ним хорошо и, кажется, я даже дорожу им и нашими отношениями, но рядом с ним я теряю себя. И так хочется сбежать. Как можно дальше, чтобы строить будущее таким, каким мы его запланировали с отцом, когда он совсем не вставал с кровати и мы сутками напролет беседовали, – покачала она головой.

А я в тени комнаты заметила блеснувшую слезу на ее щеке. Не стала как-то комментировать увиденное, просто взяла ее за руку и начала делиться с ней своими личными неудачами.

Знала бы я тогда, что мне тоже следовало опасаться грядущего полнолуния. Как писал Булгаков, будьте осторожны со своими желаниями – они имеют свойство сбываться.

Глава 11

Игнат

– Максим, доброй луны тебе.

Я пожал протянутую мне ладонь.

– Здравствуй, Игнат. У тебя все в порядке?

– Да как… дело со скоростью черепахи движется, уже давно должен был быть дома.

Я встретил альфу у входа в подъезд. Прошла почти неделя с тех пор, как моя кошка уехала в клан. Татьяну так и не нашли, в Красноярске она до сих пор не объявлялась.

А найденные крупицы сведений о Маше только нагоняли тоску. Она не сбегала с поезда, ее с него сняли в ближайшем городе и сразу повезли в роддом, правда, числилась она как Марина Косицына, но других вариантов быть не могло. Теплившаяся надежда найти Машу умерла, не успев расцвести. Ее действительно не было в живых, она умерла родами. Какое же это частое явление с нашим видом: человеческие женщины, носящие под сердцем наших щенков, не выживают практически никогда, а полукровки довольно редко. И если Ребров не зря потратил двадцать лет на поиски своего ребенка, то в родстве Яны и Назимова можно не сомневаться.

– Может, воспользуешься моей помощью? Выделю тебе ребят. Я, конечно, понимаю, дело конфиденциальное, но я подберу надежных парней, – Максим посмотрел в сторону стоянки. – Ты к машине? – на мой кивок развернулся и пошел в ту сторону. – Пойдем тогда, а то я спешу в клан. Сегодня же полнолуние, сам понимаешь.

– Да, Максим, я как раз хотел попросить разрешения присоединиться к вашему забегу. Зверь на волю просится, давно его не выпускал.

Я направился следом за Васильевым.

– Без проблем, ты сейчас хотел?

– Ближе к вечеру.

Мы остановились у машин.

– Наберешь тогда меня минут за пятнадцать до первых ворот. Тебя встретят. – Серый альфа кивнул своим мыслям. – Так что с поисками? Точно не нужна помощь?

– Спасибо за предложение. Но моих ребят хватит, я их тоже в Красноярск отправил, думаю, там все и решится.

– Понял, не лезу. – Он шутливо поднял руки, а меня опять злость обуяла, он-то мою девочку всю неделю видел. – До встречи вечером.

Дождаться бы этого сраного вечера. Волк все сильнее просился на волю. И ему было глубоко плевать, что у выбранной самочки нет волчицы. Он обязательно до нее доберется. Так что лучше я буду первым и вовремя утолю нашу с ним общую жажду по ее аппетитному телу.

Вечером, как и собирался, отправился в клан. Позвонил заранее, но все равно у внешних ворот пришлось ждать. Неужели им не хватает волков, чтобы и здесь организовать пропускной пункт? Дело, наверное, в небольшой численности населения на территории, если сравнивать с моим кланом, само собой.

В нашем подмосковном поселении защита двойная, по всему периметру забор под напряжением и первое КПП, через пятнадцать километров уже бетонное ограждение и второе КПП.

Тут же внешней защитой была бетонная стена с воротами, на которых никто не стоял, лишь камеры висели, а на подъезде к поселению уже стояла охрана и шлагбаум на проезжей части, дополнительных заборов не было. Я бы все здесь поменял, только даже представить тогда не мог, как отмеченная мной оплошность в их охранке сыграет мне на руку в будущем.

А пока, стоило только выйти из машины у дома альфы, в котором Максим любезно предоставил мне комнату, я сразу же почуял запах своей малышки.

Кинул вещи и спустился. Жители поселка потихоньку подтягивались к площади. В толпе даже заметил удаляющуюся спину Реброва. Видимо, Яна решила остаться дома одна. Умница моя. Зайдя в тень забора, разделся и начал перекидываться в волка, ему нужно было дать время проветриться и прогуляться перед тем, как идти к ней.

Мир преобразился. Окружающие меня краски стали не такими яркими, цветоощущение притупилось, но взамен него в стократ усилились обоняние и слух. Приятная мышечная боль прошлась волной по изменившемуся телу.

Я был волком, я чувствовал то, же что и он, видел и слышал то же, руководил нашими действиями, но все равно было ощущение, что я наблюдал за собой со стороны. Волк потянулся, довольно оскалился, почуяв аромат желанной самки вблизи. Коротко рыкнув, отправился в обратную от площади сторону. На охоту в лес. Я наслаждался ощущением единения с природой в волчьем теле.

Пробегав пару часов и подкрепившись загнанными кроликами, отправился к дому Реброва. По пути окунулся в протекающий мимо ручей и смыл с морды кровь. Добычу крупнее выбирать специально не стал, я все же торопился.

Не стал оборачиваться, в волчьем виде перепрыгнув через забор, пробрался в дом к Реброву. Яна по-прежнему находилась там одна. Я по запаху определил ее комнату и, проявив культуру поведения, поскреб лапой в дверь. Интересно посмотреть на ее реакцию.

Яна открыла далеко не сразу, пришлось еще и скулить у порога. Вот после этого растрепанная малышка в чудаковатой пижаме и предстала передо мной.

Она испугалась. Наблюдал за тем, как моя кошка невольно отшатнулась, приложила к груди руки и замерла на месте. Я поднял морду и поймал ее взгляд. Страх в ее глазах начал таять, сменяясь радостью узнавания.

Моя девочка!

– Ты такой большой, – восторженно сказала Яна и сделала шажок вперед. Протянула руку к моему носу и, не донеся, спросила: – Можно?