Танкистка (СИ) - Айзенберг Александр "Берг Александр"

— Добрый день, майор Чернов, командир бомбардировочной эскадрильи, правда от неё уже ни чего не осталось.

— Сержант Нечаева, командир механизированной манёвренной группы.

— Скажите товарищ сержант, каковы ваши дальнейшие планы?

— Бить противника, а что?

— А на счет нас какие планы? Нам бы побыстрей за линию фронта к своим.

— Тут товарищ майор я могу вас порадовать, я тоже хочу вас как можно скорее переправить к своим, и тут мы можем помочь друг другу.

— Это как? — Искренне не понял Чернов её слова.

— У нас много тяжело раненых, которых надо как можно скорее переправить к своим на Большую Землю, и тут вы можете нам помочь. Вы ведь с бомбардировочной авиации, причем с тяжелых бомбардировщиков значит думаю вы сможете управлять немецкими транспортными самолётами?

— А у вас есть немецкие транспорптники?

— Пока нет, но достать их не проблема. Так можете вы ими управлять или нет?

— Можем, но мне неясно, где вы возьмёте транспортные самолёты?

— Тоже нашли мне проблему товарищ майор, что, у немцев самолётов мало?

— Так это у немцев.

— Товарищ майор, все наши танки мы забрали у немцев, как и почти весь автотранспорт, как трофейный, так и наши грузовики. Всё это было отобрано у немецких трофейщиков, так что найти вам пару транспортных самолётов не проблема. Вы знаете, где в округе есть наши аэродромы, которые пригодны для использования тяжёлыми самолётами?

— Разумеется, а зачем это вам?

— Ну товарищ майор, а где по-вашему мы немецкие транспортники искать будем?

Чернов озадачено на меня посмотрел, вот она пресловутая инерция мышления, человек не может сообразить, что необходимое тебе можно просто отобрать у врага. Что тут говорить, если в основном нашим бойцам даже запрещают использовать немецкое оружие. Вот грузовики и бронетехнику можно, а винтовки и пулемёты нельзя и еще не скоро уберут этот идиотский и вредительский приказ. Но самое главное, когда у меня будут самолёты, то пилоты на них найдутся и тянуть с этим я не собирался, и главной причиной этого были наши раненые, которых просто необходимо было в кратчайшие сроки доставить в нормальный госпиталь. А вечером этого дня состоялась еще одна неожиданная встреча, к нам вышел небольшой отряд во главе со старшим батальонным комиссаром Гусаровым. Вот он как раз в отличие от майора Чернова попробовал подмять меня под себя, но где залез, там и слез.

После того, как его полк был почти полностью уничтожен, старший батальонный комиссар Гусаров собрал вокруг себя немногих выживших, которых набралось с полсотни, и старался выйти к своим, но у него это не очень получалось. Кругом были одни немцы, а его отряду необходимо было еще искать продовольствие, чтобы не умереть с голоду, вот потому он и продвигался крайне медленно, стараясь избегать встреч с противником. Именно поэтому, каково было его удивление, когда судя по всем его расчётам, в глубоком немецком тылу он столкнулся с регулярной механизированной частью РККА. Его передовой дозор был остановлен постом, часовой потребовал вызвать командира, да и от встреченной им части тоже подошел начальник караула, который оказался младшим лейтенантом. Честно говоря, Гусаров знал, что тут кто-то есть, его отряд не ел со вчерашнего дня, так как все их запасы продуктов закончились, а потому ароматный запах гречневой каши с тушенкой они уловили ещё издалека, и не сговариваясь двинулись в ту сторону, откуда раздавались такие манящие и завлекающие голодных людей запахи. Однако самым большим его удивлением было, когда его провели к командиру встреченного им отряда, им оказалась молодая и красивая девушка в звании сержанта, и это не смотря на то, что рядом с ней было как минимум несколько командиров, включая и военинженера 2-го ранга. Сам отряд ему очень понравился, все бойцы были в чистой и новой форме, выбриты, и имели всю необходимую амуницию, да еще техника, в основном новейшие КВ и Т-34, причем тот КВ из которого и вылезла сержант, явно побывал в жарком бою, а то и не в одном, так как был почти весь в сколах от попаданий в его броню вражеских снарядов. Но больше всего Гусарова поразили можно сказать мёртвые глаза такой молодой девушки, а кроме этого его невольно пробрало дрожью от почему то повеявшей от неё могильной жутью. Причем это похоже было только его ощущение, остальные командиры просто относились к ней с открытым уважением и это не смотря на то, что она была обычным сержантом. На свою попытку взять этот отряд под своё командование он получил внезапный и решительный отлуп.

— Старший батальонный комиссар Гусаров.

— Сержант Нечаева.

— Сержант, ввиду того, что я старший по званию и должности, то считаю своим долгом взять ваш отряд под своё командование.

— Товарищ старший батальонный комиссар, давайте, как говориться, сразу расставим все точки над «И». Я ни кому не передам командование над своим отрядом, какое бы у него не было звание и должность. Один раз я уже совершила подобную глупость, это стоило моему отряду потери всей бронетехники и половине личного состава, причем это произошло уже на следующий день командования новым командиром. И не надо меня пугать трибуналом, до него еще надо дожить, а эти бойцы пойдут за мной в огонь и в воду и выполнят любой мой приказ. Вам это ясно? Вы можете спокойно проследовать дальше, мы дадим вам продуктов и боеприпасов или можете присоединиться к нам, но тогда заранее вас предупреждаю, вы поступаете в моё подчинение и ни как иначе.

— Чем вы товарищ сержант так привязали к себе бойцов?

— Ничего особенного, я просто показала им, что противника можно бить, причём так, что от него лишь пух и перья летят.

— Подождите, вы сказали, что вся ваша бронетехника погибла, а я тут вижу не меньше танкового батальона полного состава, как тогда понимать ваши слова?

— Всё очень просто товарищ старший батальонный комиссар, всю эту бронетехнику, кроме тех двух КВ — При этом я указал на свой КВ и второй, который был с нами с самого начала. — Мы захватили у противника вчера, совершив нападение на его пункт сбора трофейной техники.

— Так просто?

— А что тут сложного? Нужно просто убрать зашоренность мышления и использовать свою голову не только для приёма пищи и ношения форменного головного убора, но и для того, что бы думать.

— Но согласно уставам…

— Извините, но уставы не истина в последней инстанции, тем более, что техника и новые методы ведения войны стремительно совершенствуются, а потому уставы теряют свою актуальность. Новые вооружения диктуют свои условия использования, и тот, кто этого не понимает, всегда будет бит. У нас всех пример Франции, которую немцы разгромили меньше чем за два месяца.

— Хорошо и каковы ваши успехи?

— На мой взгляд очень хорошие, мы уже уничтожили более сотни немецких танков, именно уничтожили, а не подбили.

— А какая в этом разница?

— Большая! Подбитый танк, это танк который можно отремонтировать. Допустим, в бою мы сбили немецкому танку гусеницу, формально танк вывели из строя, но учитывая то, что в основном сейчас наступает противник, то и этот танк в итоге останется у него. Далее, его быстро ремонтируют, и он вскоре снова идет в бой, а вот если танк уничтожили, то он теперь годен только в переплавку. Так что сами должны понимать, что сотня уничтоженных вражеских танков это очень много для такого относительно небольшого подразделения как наше. Кроме того мы уничтожили до сотни немецких самолётов.

— Не понял?! Как вы уничтожили самолёты, ведь у вас не авиационная часть, а танковая!

— Всё правильно, но самая лучшая в мире ПВО, это наши танки на вражеском аэродроме. Мы просто в блин раскатали наш бывший стационарный аэродром. Весь персонал, и лётный, и технический был уничтожен, а все самолёты сожжены, как впрочем, и все постройки. Также мы уничтожили и бетонную взлётно-посадочную полосу, выложили на ней бомбы и потом подорвали.

— Да, действительно вы сделали очень много, тут не каждая дивизия такое сможет сделать, а что у вас произошло с передачей отряда в другие руки?