Комплекс полуночи - Ольга Баскова

– Анна общается или с равными, или с теми, кто ей нужен. Она такая же, как и ее отец.

Что-то в этой фразе мне не нравилось. Что-то, кроме того, что девушка разговаривала с такими, как я, по необходимости. С Яной Рыбиной эта семейка тоже общалась по необходимости. Мне пришлось тут же оборвать себя. Стоп, не спешить! Собственно, по какой необходимости Борзовым пришлось общаться с Рыбиной? Допустим, Алина знает не все и ее подруга действительно решила потешиться розыгрышем. Но вот Тимур Васильевич… Ради чего почтенный бизнесмен стал возить двойника дочери по магазинам? Спать он с ней не собирался, значит, тут другое. Да, другое… И в пользу этого свидетельствуют факты, от которых не отмахнуться. Я вскочил, как ошпаренный и принялся набирать номер Дорохова. Юрка словно ждал моего звонка, взяв трубку при первом же гудке.

– Беспокоишься за свою подопечную? – его ехидный голос действовал на нервы.

– Конечно! Разве это запрещено?

Он засмеялся:

– Дамасков – профи в своем деле. Он грамотно взялся за его ведение. Девушку подержат немного и отпустят под подписку о невыезде. Так как многие спали и видели гибель Рахманова, думаю, ей помогут отделаться легким испугом. Убийство по неосторожности и скорее всего условный срок. Оружие принадлежит Рахманову, он ворвался в дом, требуя денег, а девушка еще не вступила в права наследования. Всем известны рахмановские методы выбивания бабок. Ничего хорошего ей не светило.

– Сегодня мы с ней не увидимся? – поинтересовался я.

– Увы, нет.

Мои пальцы непроизвольно щелкнули, выражая радость. Эту фразу я жаждал услышать больше всего. Если бы Анна вышла сегодня, она непременно захотела бы видеть меня у себя. А у меня появились другие планы. И делиться ими я не собирался даже с Дороховым.

– Ну, спасибо тебе, приятель. Продолжаю отдых на природе.

– Ты на природе? – в голосе Юрки звучала откровенная завить.

– Представь себе. Помнишь, я рассказывал тебе, куда любила ездить наша семья. Там и нахожусь.

– Счастливый! – Он тяжело вздохнул. – А у нас в отделении не знаешь, куда смыться от жары. Спонсоры не торопятся с кондиционерами.

– Понимаю.

– Долго пробудешь? – спросил друг, чтобы поддержать разговор.

– До вечера.

– Тогда прощаюсь, чтобы не обзавидоваться совсем.

Закончив разговор, я бросил мобильный в карман джинсов, быстро переоделся и сел за руль «девятки». Путь нам с ней предстоял долгий. Я решил отправиться в Юрск.

Глава 30

Маленький, ничем не примечательный городок находился в двух часах езды от Приреченска. Именно ничем не примечательный, хотя, как и многие российские города, пережил несколько войн. Руководство Юрска не стремилось создать в нем музей или памятный мемориал, и поэтому туристы или люди, невольно оказавшиеся на его территории, ничего не запечатлевали в своей памяти. Если вы вздумаете почитать про Юрск в Интернете, Всемирная сеть сразу же выкинет материал о деятельности преступной группировки Рахманова и Борзова. Здесь ныне покойные приятели начинали, здесь развернулись во всю ширь, а потом позорно бежали за границу, чтобы через несколько лет вернуться такими же могущественными, как и были. Впрочем, обо всем этом я уже рассказывал, и деятельность лихих ребят меня не интересовала. Именно в Юрске осталась беременная Людмила, любовница Борзова, и ждала его целых три года, родив дочку. Может, в этом тоже была своя тайна? Кто-то ведь сжег архив детского дома в Приреченске. Конечно, можно предположить, что это дело рук наркомана или алкоголика. Первоначально я так и думал. Однако странно: архив сгорел, когда события моего дела начали разворачиваться вовсю. Не означало ли это: кто-то охранял тайну Яны Рыбиной. Зачем? Вот это мне и предстояло узнать.

Киоск, надпись на котором гласила «Городское справочное бюро», сразу не вызвал у меня доверия. Тощая, выжженная солнцем старуха с белыми как снег волосами и коричневой морщинистой кожей недружелюбно спросила:

– Что надо?

– Кое-кого найти.

Она протянула мне листок бумаги:

– Пиши данные.

Собственно говоря, кроме имени, фамилии и примерного года рождения, я ничего не знал. Старуху это, похоже, обрадовало. Ей претила мысль подняться с табуретки в такую жару и хотя бы изобразить деятельность.

– Мало. Отчество, год рождения.

– Неизвестно.

– Тогда нечего и начинать.

Я вложил в свой вопрос всю вежливость, которой одарила меня мать-природа:

– Значит, мне никак нельзя помочь?

Она заморгала белесыми ресницами:

– За спасибо – нет.

– За спасибо я и не собирался. – Мой палец уткнулся в прейскурант цен на услуги. – Или по выходным вы работаете бесплатно?

Водянистые глазки уставились на меня:

– Возможно, я могу тебе помочь.

Чтобы прочитать ее мысли, не надо быть ясновидящим:

– Мой кошелек к вашим услугам. Только не опустошите его полностью, не то мне не на что будет уехать из вашего гостеприимного городка.

Она мусолила грязными пальцами с ногтями с траурной полоской листок, на котором я написал данные Людмилы.

– Полторы тысячи рублей.

Я усмехнулся:

– Скажите, а для иногородних вы не делаете скидок?

Коричневое лицо стало бордовым:

– Хочешь получить данные – не торгуйся.

– Уговорили.

Мой кошелек стал легче на две бумажки. Может, он этого и не заметил, но по моему бюджету был нанесен сильный удар.

– Я давно живу в Юрске и знаю все обо всех, – начала старая грымза, когда деньги исчезли в карманах засаленного синего халата. – Эта Людмила была любовницей Борзова, потом родила ему дочку, и он на ней женился, как только прибыл из-за границы. Сейчас они живут в Приреченске, вернее. – Она сделала паузу. – Жили. Людка умерла от какой-то болезни со сложным названием, а с Тимурчиком приключился несчастный случай.

Мне оставалось только удивляться ее осведомленности:

– Все точно.

Работница справки самодовольно улыбнулась:

– А то. Только ответь теперь ты, милок, зачем тебе Людмила, если ты в курсе ее смерти?

– Для выяснения некоторых обстоятельств ее прошлой жизни, – спокойно ответил я. – Мне нужен человек, близкий Людмиле в то лихое время. За эту информацию я и заплатил вам.

Она запустила пятерню в грязные волосы:

– Не зря ты потратил денежки. Людка всегда была дружна с любовницей Рустика Рахманова Еленой Савиной. Только Людке повезло больше. Она ждала и дождалась. Ленка тоже рассчитывала выйти замуж за приятеля Борзова. Да только он по возвращении кинулся на молодых. И, сволочь, хоть бы Елене квартиру купил за то добро, которое она ему делала! А то помахал ручкой: дескать, мы разошлись, как в море корабли, и исчез. Так и осталась девка в коммуналке. Без работы, без денег.

Я закусил губу. Дальнейшую судьбу любовницы мафиози можно было предугадать.

– И спилась?

Работница справки оживилась:

– А как же? Водка ведь помогает забыть невзгоды.

– Но не решает проблемы, – парировал я. – Давайте ее адрес.

На грязном клочке она нацарапала карандашом координаты Елены:

– Держи. Все, как в аптеке. – Она облизала потрескавшиеся губы. – Ты не первый интересуешься Ленкой. Несколько месяцев назад о ней справлялись солидный дядька и девчонка с длинными черными волосами.

– Благодарю.

Тошнотворная тетка не открыла Америки. Эти двое должны были наведаться в Юрск. Я взглянул на бумажку.

Название улицы – Коралловая – ничего не говорило. Мне было неизвестно, где в городке такого типа выращивают кораллы.

– Где это?

Старуха покинула ларек. Когда она приблизилась ко мне, запах перегара и немытого тела усилился. Пришлось терпеть. Закрываться платком было как-то невежливо.

– На той зеленой горочке. – Пальцы с ногтями, от которых меня замутило, показывали строго на север. – Видишь пятиэтажки? Там еще остались коммуналки. Тебе туда.

– А хозяйка не на работе?

Работница справки показала беззубые десны:

– Теперь ее работа – собирать по помойкам бутылки.

– Тогда спешу откланяться.

Я даже не пошел, побежал, чтобы избавиться от неприятного запаха, казалось, преследовавшего меня. Если у Елены мне придется дышать тем же воздухом, стоит купить респиратор. Оставив машину на стоянке, я решил пешком добраться до нужного мне места. На небольшую горку вела лестница из разномастного булыжника, в больших щербинах. Глядя на нее, я пожалел горожан, преодолевающих двести ступенек зимой, в гололедицу. Наверное, не один раз здесь падали и ломали конечности. Впрочем, городским властям, вероятно, на это было наплевать, иначе по бокам лестницы появились хотя бы перила. Когда я преодолел подъем и очутился наверху, передо мной открылась панорама города, обыкновенного, ничем не примечательного. Где-то на окраине взметнулись белоснежные высотки, центр кишел серыми домиками в два-три этажа, по пыльным улицам сновали люди. Речушка, напомнившая мне своих крымских сестричек во время засухи (это когда есть русло, а самой реки нет – лишь жалкий ручеек отмечает место, где ей полагается быть) оделась в гранит. Как и всякий город, имеющий реку, Юрск хотел иметь и набережную. Границу города четко очерчивал лес. В общем, впечатление оставалось не самое хорошее. Махнув рукой, я продолжил путь. Старые пятиэтажки представали предо мной во всей красе, сверкая новыми табличками с названием улицы. Я нашел нужный дом и попытался на железной табличке, коричневой от ржавчины, висевшей над дверью подъезда, прочитать номера квартир. Естественно, мне это не удалось. Если бы двери не имели кодовых замков, я спокойно бы отыскал все, зайдя в подъезд. Однако я зря беспокоился. При более тщательном осмотре оказалось: кодовые замки давно сломаны и не собираются останавливать непрошеных гостей. Не остановили они и мужчину, чуть не столкнувшегося со мной нос к носу. Он пулей вылетел из подъезда, прикрывая лицо кепкой-аэропорт. Что-то в нем показалось мне знакомым, однако я не стал задумываться и продолжил путь. Вскоре я очутился перед деревянной, давно не крашенной дверью и постучал, так как звонок жалко висел на проводе, предупреждая посетителей о своей неисправности. Никто не спешил открывать мне. Тогда я постучал еще. В коридоре послышалось шлепанье босых ног, щелкнул замок, и в двери показалось заспанное лицо.