Любовница на заказ (СИ) - Полынь Кира Евгеневна

— Эфе…

— Я не эфе! Я Луна! Луна! — тихо прокричала ему свое имя. — Мое имя Луна! — и вновь всхлипнула, понимая, что рыдания уже не сдержать.

Моя грань принятия уже давно пройдена, я больше просто не могу принимать сваливающиеся на меня обстоятельства делая вид, что все нормально. Я стерплю! Ненависть стерплю, боль стерплю, пренебрежение!

Но этому нет конца и нет края, напасти просто не прекращали сыпаться мне на голову, заваливая собой, как груда камней.

— Прекрати рыдать, — холодно сказал он, обходя меня со спины и силой разворачивая к себе лицом. — Что ты плачешь?

— Я устала быть никем, господин. Устала от вопросов, без ответов. Вы ничего мне не говорите, — провыла я, чувствуя, как слезы кляксами падают вниз, разбиваясь о грудь. — Я как слепой котенок, ползу на ваш голос, и не знаю, что впереди пропасть. Меня уже в третий раз убить пытаются, а я даже слова против сказать не могу!

Меня окончательно погребло под истерикой, и я опустила голову, не в силах даже вдохнуть в этом спазме. Меня трясло, как лист на ветру, и горячие ладони шайсара на плечах совсем не грели.

— Я дал тебе право, — все так же невозмутимо ровно произнес он, но плотно сжатые губы выражали напряжение. — Может отвечать всем, кому посчитаешь нужным. Ты больше не раба.

— А кто? Эфе? Да что это вообще такое!

— Смотри, — он заставил меня немного развернуться и взглянуть на свое отражение.

Оно выбило почву из-под ног, и я невольно опустила ладонь на мужскую грудь, хватаясь за ткань чапана онемевшими пальцами.

Клейма на спине не было. Оно исчезло, вместе с ошейником, забирая все прочие условности в небытие. Не раба, без долгов, сама для себя.

— Я сделал тебя свободной, я давал тебе право выбора, — шипел шайсар, склонившись к моему уху, пока я не моргая глядела на чистую кожу лопаток в зеркале. — И ты поклялась, что останешься, ты поклялась, Луна.

— Клялась, — выдохнула, ловя в отражении блеск змеиных глаз.

— Я сделал тебя своей возлюбленной, а ты вбила себе в голову, что должна вести себя, как раба. Не таков был наш договор. Ты разочаровываешь меня.

Такой волной ледяных слов меня никогда еще не пронизывало.

Разочарование. Я стала такой же, как Эрида, я разочаровала его, промолчав, не потребовав объяснений, которые так хотела получить. Я промолчала, перетерпела, вместо того чтобы делать так, как хочется и так как велит разум и сердце.

— Наан… — сорвалось с моих губ, но отражение не стало спасением, показывая картинку того, как повелитель смахивает мои волосы с плеча и его рот накрывает место старого укуса, впрыскивая яд через прорванную кожу. — Аааа!

Выгнувшись от боли, я потеряла равновесие, заваливаясь в сторону. Но повелитель, конечно же, поймал меня, отпуская из своего захвата, и рывком забрасывая на постель.

— Спи, моя эфе. И не забывай кто ты теперь.

Мир захлопнулся темной крышкой, лишая меня сил, и единственное, что не давало покоя, черными мухами зудя над головой, грустная мысль — он уезжает.

Глава 37

Утро показалось мне мрачным.

Проснувшись в постели повелителя, как и много ночей до этого, я долго лежала и смотрела в потолок, касаясь пальцами обруча на шее. Прохладный металл обжигал кожу колючими снежинками, не дав мне ответ — раба я теперь или невольник обстоятельств?

Погода, кажется, была со мной согласна, ведь, когда я нашла в себе силы подняться и заглянуть за плотную штору, увидела лишь тяжелые серые тучи, висящие над зелеными горизонтами змеиных земель.

Грустно и тоскливо, ничего не добавить.

Забравшись на широкий подоконник, и игнорируя выстуженный за ночь воздух, я обняла себя за плечи и прижалась лбом к стеклу, закрывая глаза.

Стыдно. За вчерашние слезы, за собственную глупость.

Ну почему я не спросила его? Прямо, без увиливания и страха. Он бы ответил, точно ответил бы, но я… сглупила. Привычно поддалась взращенной годами покорности и промолчала.

А сейчас я его разочаровала…

Горький ком остро поднялся в горле, заставляя прикусить губы и накрыть рот ладонью, пытаясь сдержать новый водопад слез.

Не смей рыдать! Нет у тебя такого позволения!

— Эфе! — голос Исшин заставил вздрогнуть, и шумно вдохнуть. — Где ты, маленькая луна? Ты слишком долго спишь…

— Я здесь, госпожа.

Вяло перебирая ногами, я выбралась из своего укрытия, заставляя шайсару удивленно вздернуть темные брови, становясь похожей на брата.

— Почему ты прячешься? И почему до сих пор не одета?

— Я… думала, госпожа. Просто думала.

— Не зови меня госпожой, для тебя я Ис, или Исшин. Вот только не удивляйся, — отмахнулась она, сокращая расстояние между нами за пару шагов. — Ты теперь эфе моего брата, часть семьи. Я бы и раньше позволила, но этикет, сама понимаешь.

Женщина улыбнулась, освещая полумрак зашторенной спальни, и мне несколько полегчало.

— Исшин, скажите мне, прошу, что такое эфе?

— Наан не сказал? — я только отрицательно качнула головой, вновь чувствуя, как дрожат губы.

Может быть и сказал бы, да только я была не готова слышать, теряя голову от жалости к себе!

— Вечно он упускает самое важно, — она закатила глаза, мысленно пожурив брата, за то, что он оставил объяснения ей. — Эфе — титул, который повелитель дает своей женщине. С момента, когда это, — она указала пальцем на украшение. — Опустилось на твою шею, ты стала сокровищем шайсаров — возлюбленной их господина.

— Ооооох, — вырвалось у меня, и довольная реакцией госпожа уселась на край кровати, вновь забрасывая одну ногу наверх.

— Ты не глупая, так что пользуйся положением с умом, Луна.

— Но я же лирея, я…

— Нет, — строго прервала она. — Забудь. Ничего этого не было, — каждое слово она произносила с паузой, давая мне время усвоить. — Нет больше лиреи, нет рабы, нет шлюхи. Есть эфе и только.

У меня не было слов. Ни одного.

Все они вспыхнули, как масленые капли, и потухли, оставив после себя только выгоревшие пятна.

Как это «нет»?

— Погодите, погодите! То есть — возлюбленная?

Исшин вновь улыбнулась, только шире, и лукаво стреляя зелеными глазами, ответила:

— Наан не равнодушен к тебе. Он свой выбор сделал, и принимай его так, как считаешь нужным. Только мой тебе совет: попробуй полюбить моего брата, может, — она выдохнула, устало. — У вас есть шанс.

Сглотнув не проходящий ком, я уставилась в стену, невольно приложив пальцы к круглым пластинкам на ожерелье, замирая в поисках истины.

Сомнения, о которых я говорила повелителю, естественно оказались рядом, злыми псами лая у ног и притягивая к себе все внимание. Поверить в то, что говорит Исшин, и делает повелитель было так абсурдно и самонадеянно, что в пору было дать себе оплеуху, приходя в чувства.

Кому ты нужна, жалкая лирея?! Не строй себе замки из песка, которые разрушатся, стоит окну в спальне открыться, выдувая последнее тепло и твои крохотные мечты!

Нет!

Тряхнув головой, я заставила шайсару заинтересованно склонить голову к плечу.

Я должна сама его спросить. Я хочу слышать это, видеть, что он не врет, и только тогда делать выводы!

— Наан уехал, — словно прочитав мои мысли, ответила девушка. — У тебя есть четыре дня чтобы принять решение. Не смотри на меня так, маленькая луна, я видела такие глаза в отражении, в день, когда мне сделали предложение выйти замуж.

— И что вы выбрали?

— Любовь, — коротко выдохнула она. — И я ни единого дня не жалела о своем выборе. Даже когда Шая не стало, я не сожалела ни о секунде, что я провела с ним.

Шайсара говорила тихо и твердо, но все равно мне слышался треск разбитого сердца в каждом ее слове, напоминая о том, что женщина потеряла своего возлюбленного. И даже спустя все время — рана еще не затянулась.

— Выбор за тобой, Луна, — добавила она, стряхивая с себя грусть. — А сейчас собирайся! У нас куча дел!

— Каких еще дел!? — крякнула я, но активная шайсара уже тянула меня за руку в ванную, игнорируя упирающиеся в пол пятки.