Судьба темнее, чем любовь - Бьянка Иосивони

экран, сражаясь с усталостью, но в конце концов она победила, и глаза у меня закрылись.

Когда я проснулась, в спальне было темно. Я медленно села, потерла лицо и провела рукой по спутанным волосам, спадавшим мне на плечи. Из единственного окна падал странный мерцающий свет, но из-за штор я не могла разглядеть его источник. Взгляд упал на телефон, лежащий рядом на кровати, и я торопливо схватила его.

Я заморгала, ослепленная ярким светом дисплея, а в следующую секунду замерла. Одиннадцатый час. «Я проспала почти два часа», – было моей первой мыслью. Второй мыслью было: несмотря на мои сообщения, несмотря на извинения, Райан больше на связь не выходил. Я прикусила губу с такой силой, что боль прогнала остатки усталости, но не охватившие меня угрызения совести.

Я так долго ждала, пока Райан меня поцелует, а потом продинамила его. Надеюсь, после этого он не перестанет со мной общаться. Но еще хуже мне стало при мысли о том, что я лишилась не только родных, но и лучшего друга. Но не из-за роковой случайности или вмешательства сверхъестественных сил, а потому, что хотела большего. Хотела то, чего он не был готов мне предложить. Я тяжело сглотнула, но горький привкус во рту никуда не делся.

Я снова посмотрела на телефон, надеясь, что тот вот-вот зазвонит, но он молчал. Вздохнув, я положила телефон на тумбочку рядом с нашей семейной фотографией. Мы сделали ее, когда катались на коньках – папа не смог сдержать свое обещание, поэтому стоять на коньках научила меня мама. После этого каждый год, как только наступали холода и ближайшее к нам озеро замерзало, мы брали коньки и шли кататься. Сфотографировались мы два года назад, в ту зиму было так же снежно и холодно, как в эту. По крайней мере, дома, потому что в Ванкувере снега меньше. И все же мир людей представлял разительный контраст с Вальгаллой, где, по словам Аяне, круглый год тепло.

Я нахмурилась, встала и подошла к окну. Отдернула занавеску – и застыла как вкопанная. Потому что свет, падавший в окно, исходил не от ламп, факелов, костра или яркой луны, а от северного сияния, которое раскрашивало небо разными цветами.

Не теряя ни секунды, я сунула ноги в сапоги и выскочила на улицу. Запрокинула голову, наблюдая, как в ночном небе расцветают зеленые, синие и лиловые всполохи. Улыбка расплывалась по моему лицу, а сердце от волнения билось с каждой секундой быстрее. Интересно, валькирия только что вернулась домой или отправилась на новую миссию?

Я могла бы часами стоять и смотреть на небо – здесь северное сияние намного ближе, чем дома, когда я сидела на крыше. Даже звезды выглядели отсюда совершенно иначе – поначалу мне не удалось разглядеть ни одного созвездия. Просто миллион мерцающих огоньков над головой. Если бы Райан мог это увидеть…

Я выбросила из головы эту мысль прежде, чем она приобрела определенную форму. Не хочу об этом думать. Не хочу думать ни о Райане, ни о наших с ним планах, которые, возможно, теперь никогда не осуществятся. Например, об учебе в колледже или о том, как в Торонто мы собирались начать все сначала. О шаге в новую жизнь, который делают все мои сверстники и который не сделаю я. По крайней мере сейчас. Но когда-нибудь – обязательно! Это я себе обещаю.

Аяне сказала, что мы встретимся у мирового ясеня. Какое странное место для встречи… Откуда ей знать, когда я приду?

С трудом оторвав взгляд от неба, я огляделась по сторонам. Стало тише, но в воздухе все еще разносились звуки сражения. Что ж, легенды не преувеличивают: павшие герои и правда все время готовятся к решающему сражению. Я разглядела нескольких из них между домами, но не увидела ни одной валькирии. Я не имела ни малейшего представления о том, кто эти мужчины, но зато они, похоже, знали меня – стоило мне подойти, как они почтительно склонили головы.

Я приветственно кивнула и поспешила прочь. Интересно, не нарушила ли я какие-нибудь формальности? Как мне следовало поступить? Поговорить с ними? Или проигнорировать? Улыбнуться? Не улыбаться? Понятия не имею, но эта мысль заставила меня ускорить шаг.

Через несколько минут я добралась до бескрайнего поля, на которое мы прибыли.

Мировой ясень было трудно не заметить. По сравнению с ним дерево, растущее на крыше бюро ритуальных услуг, казалось бледной копией. Оригинал был в десять раз больше. В лучах северного сияния ясень выглядел невероятно величественным, и чем ближе я подходила, тем больше он становился. Его ветви устремлялись в облака, а осенние листья влажно блестели. Вблизи ствол выглядел еще внушительнее. Чтобы обхватить его, понадобится человек десять, если не больше. Корни частично торчали наружу. Наверное, этому дереву уйма лет…

– Как красиво, – прошептала я и вздрогнула, услышав за спиной:

– О да. – Аяне обвела рукой окружающие нас луга и дома. – Это наш дом. А теперь и твой, Блэр.

Я повернулась к ним с Кари, которая тоже была здесь. Как и в наши прошлые встречи, в волосах у нее красовался белый цветок, а на губах теплилась улыбка.

– Отдохнула? – поинтересовалась Кари.

– Немного, – ответила я. – Я…

Что-то маленькое пронеслось в сантиметре от моей головы и приземлилось у ног. Вздрогнув, я отпрыгнула в сторону, посмотрела сначала вверх, потом – на маленький орех, который упал на траву. Буквально в следующую секунду с дерева полетел еще один. Этот угодил мне в плечо.

– Ой! – вскрикнула я и отошла в сторону. – Что это такое?

Усмехнувшись, Кари ответила:

– Скорее всего Рататоск.

– Ратавас? – переспросила я.

– Рататоск, – терпеливо повторила Аяне и взмахом указала на бесконечные ветви. – Некоторые предания, сохранившиеся до сегодняшних дней, правдивы. Например, про Рататоска. Так зовут нашу белку, она обитает на мировом дереве и любит швырять в людей орехами.

В Вальгалле живет крошечная бессмертная белочка, которая терроризирует всех вокруг? Я недоверчиво рассмеялась, но на всякий случай отошла от ясеня и спросила:

– Какие еще предания правдивы?

Аяне задумчиво постучала пальцем по подбородку.

– Чтобы ответить на этот вопрос, нужно ознакомиться с их современными версиями. Со временем многие были изменены, неправильно переведены или полностью утеряны. Кендра знает об этом больше, чем я. Но думаю, что Хейдрун упоминается в преданиях и по сей день.

– Кто это? Еще одна белка? – недоверчиво спросила я и пристально вгляделась в ветви, выискивая маленького вредителя, но нигде его не нашла.

– Нет, – весело ответила Кари. – Это коза. Надеюсь, сыр ты любишь.

Я растерянно заморгала,