Спящая красавица, или Сказка про пушистого котика - Татьяна Николаевна Гуркало

с кем вернулась та вещь и что случилось с нашим предателем. Потому что он точно не возвращался. Его следов там не было.

— Колечко, — тихо сказала Томия и загадочно улыбнулась тарелке.

Старик посмотрел на нее и покачал головой.

— Не у девушки, у меня, — заговорил Лост, выловив очередную горошину с носиком. — Но я свою добычу вам не отдам. По закону о трофеях она моя. Этот трофей был получен после победы над тем человеком, не знаю, вашим олухом или кем-то другим. Хотя вряд ли другим, у того человека были оборваны связи с даром, да и его лицо показалось мне знакомым, хотя на того блестящего гордеца он не сильно похож уже.

— Особенно после того, как пожил пару лет в доме для душевнобольных, — тихо добавила Томия, не отрывая взгляда от тарелки. Словно и не она говорила. Всем просто показалось.

глава 10 окончание

Колечко Лост показать не смог. Не было у него больше перстня с драконом. Этот странный тип сумел с ним договориться, причем настолько, что перстень перетек в браслет, довольно тонкий и теперь больше похожий на змею с куцыми крылышками, чем на дракона. А все почему? А все потому, что у кошек и людей очень уж разные пальцы, а веревочкам, на которые можно что-то повесить, Лост не доверял.

В общем, артефакт котик испортил настолько, что Ястребы, при желании, могли хоть обтребоваться, но никому бы не доказали, что это не его вещь.

С бывшим владельцем артефактного перстня было сложнее. Больше всего, к сожалению, о нем знал именно Шелест, который смутно представлял, как нужно правильно разговаривать с бывшим главой Дома Ястребов. Шелест с тем типом хотя бы разговаривал сравнительно недавно — его руководитель аспирантуры послал, решив, что такой опыт будет нелишним для понимания некоторых нюансов. Ну, Шелест и понял, он вообще был человеком понятливым.

Историю о том, как недобитый мститель пытался вернуть обратно свою силу и обожествиться заодно, старик-Ястреб выслушал с большим интересом. Тем более, рассказывал Лост, а он это умел.

О том как и почему мстителю окончательно уничтожили источник дара, объяснить честно попытался Шелест, хотя и подозревал, что получилось так себе, у этих людей другие представления о ценности чьих-то там жизней и допустимости экспериментов. Может им вообще не казалось, что убийство селянок и студентусов во имя высших целей — такой уж большой проступок, достойный такого наказания. Старика гораздо больше возмутило, что дурной родич фактически уничтожил школу, за которую отвечал. Ответственность этот Ястреб явно ценил больше, чем чьи-то жизни.

Потом все дружно и довольно долго искали взаимосвязь между исчезнувшим источником и обострившимся безумием. В том, что с головой там всегда было не в порядке, Лост убедил довольно быстро — ну, не может вменяемый человек настолько не учитывать реалии мира, точнее, миров.

— Да нет там никакой взаимосвязи, — наконец сказал Шелест, которому этот странный спор успел очень сильно надоесть. — А если и есть, то не больше, чем между безумием и инвалидностью, полученной из-за ранения. Обычно выгоревшие маги с ума не сходят. Бывает, что спиваются или начинают не любить людей. Виноватых ищут и справедливость. Но ведь гораздо чаще ищут себе какое-то другое дело. Вон родоначальник нынешней теории магии, как науки, был как раз выгоревшим магом, и благодаря его поискам другого подхода к силе, теперь даже совсем не одаренные люди могут успешно работать с амулетами и даже создавать их. Так что у этого типа и до уничтожения дара должны были быть предпосылки для безумия. Может он вообще никогда нормальным не был, просто все было выражено не так ярко.

Марук хмыкнул, а старик-Ястреб выдал еще одну перекошенную улыбку и поинтересовался у Шелеста:

— В твоем мире лишение преступника источника — обычная практика наказаний?

— Нет. Только если человек переходит все границы. Обычно браслетики-ошейники запирающие дар надевают.

Старик кивнул.

— Ладно, — сказал задумчиво. — Темные боги с ним. Даже смотреть не хочу на то, что от него осталось. Зря я его тогда пожалел, знал же, что он не понимает в чем не прав и почему, но подумал, что еще поймет. Дела прошлые. Да и поважнее у нас тогда дела были. Впрочем, и это сейчас не важно. Важнее другое. Марук, можно к нам пригласить моих гостей? Их двое.

Глава Дома Стрижей хмыкнул, но пригласить разрешил. И распорядительница привела в Солнечную комнату двух знакомых Шелесту личностей — похитителя Томии и любящего нестандартно развлекаться законника.

Котика законник и Берек не узнали. И, наверное, именно потому, после просьбы старика-Ястреба рассказать свою удивительную историю, довольно долго и старательно рассказывали о волшебном животном.

А волшебное животное в это время невозмутимо продолжало есть. На этот раз салат. Горошины у него уже закончились. И первым этого издевательства не выдержал Шелест — просто у Лоста слишком уж невозмутимая физиономия была, настолько, что было ясно, что он таким вот образом издевается над рассказчиками.

— Он оборотень, — сказал Шелест, когда Нэлла удачно прервала громким фырканьем описание длинного хвоста.

— А? — явно не понял Берек.

— Он оборотень. Вам же сказали, что он человек, просто так выглядит. Чем вы слушали?

Берек зачем-то посмотрел на законника, но тот только плечами пожал.

Шелест тяжело вздохнул. Почему-то эти личности напоминали ему студентусов, которых подкидывал любимый руководитель, якобы для разнообразия. Студентусов работой в лаборатории наказывали, но Шелесту всегда казалось, что наказывают именно его, потому что они постоянно умудрялись что-то прослушать, что-то не заметить, куда-то не туда влезть. А потом смотрели с таким же ждущим непониманием. Словно рассчитывали услышать какое-то откровение.

— Ладно, объясню с самого начала, — решил Шелест, а то все равно ведь будут уточнять и переспрашивать. Так пускай хоть что-то внятное пытаются выяснить. — Этот тип, — кивнул на невозмутимого Лоста, — явился в наш мир следом за Томией. У него были какие-то