Ставка на тебя (СИ) - Ридд Анастасия

Выключаю воду, растираю тело до красноты пушистым полотенцем и надеваю халат. Сейчас я чувствую, насколько устала. Это был длинный день, и его последний час меня окончательно измотал.

Стоит мне покинуть ванную, раздается стук в дверь. Тихий, но самоуверенный. Так стучать может только один человек, которого я сейчас не хочу видеть сильнее всех. Но почему-то я знаю, что Крестовский не уйдет.

Туже запахиваю пояс халата, бросая на себя взгляд в огромном зеркале. Ноги босые, под халатом ничего. Косметику я смыла, да и какой в ней толк – макияж безнадежно испортился под водой, волосы подсушила полотенцем, позволив свободно лечь на плечи. По сравнению с привлекательной женщиной, которая в предвкушении спускалась на вечеринку всего час назад, – обыкновенная девчонка. Но, наверное, так даже лучше. Без масок. Как есть. Я ведь и не хочу притворяться перед ним той, которой не являюсь.

Распахнув дверь, инстинктивно отступаю назад. Мрачный и напряжённый Крестовский заходит в комнату с подносом еды в руке.

– Не стоило беспокоиться, – говорю тихо. – Я не голодна.

– Помолчи, – цедит он. – Ты почти не ела сегодня. Но пила шампанское.

– Если ты намекаешь, что я была настолько пьяна, что сама рухнулась в бассейн…

– Черт возьми, я этого не говорил! – рычит Стас. – Я знаю, что девчонка Витергольд тебя толкнула.

Поставив поднос на стол, мужчина оборачивается ко мне. Желваки на его лице вздулись, брови сведены в единую линию, губы напряженно поджаты.

– Я прошу у тебя прощения за действия нашей гостьи.

– Мне показалось, что она – твоя гостья, – вырывается у меня прежде, чем я успеваю подумать, как со стороны выглядят эти слова.

– Маша – избалованная девчонка. Она дружит с Арианой, а ее мать – с моей матерью.

– Хочешь сказать, что с тобой ее ничего не связывает?

Глаза Стаса темнеют ещё сильнее и он делает шаг в моем направлении, отчего-то вызывая во мне безотчётный страх. Сейчас он напоминает мне хищного зверя. А я точно не тяну на кого-то, кто способен выдержать его атаку.

– Не люблю женщин, которые вешаются на шею, – говорит мягко, уверенно. Казалось бы, от его тона я должна почувствовать себя лучше, но происходит в точности наоборот: своим спокойствием от словно поджигает какой-то фитиль, упрятанный глубоко в моем теле.

– Я хочу побыть одна, – вырывается судорожная просьба.

– В самом деле?

Лёд, который ещё недавно держал в напряжении тело, плавится по воздействием жара, циркулирующего в комнате. Стас в два счета сокращает расстояние между нами. Нависает надо мной, погружая меня в ароматный кокон своего одеколона и примитивного мужского запаха.

– Я этого не хочу, – говорю я сиплым, чужим голосом, который едва узнаю. – Разумом не хочу.

Стас мягко касается пальцем моего виска, чертит им невидимую полосу вниз к подбородку, спускается к шее и замирает, достигнув бьющейся у основания голубой жилке.

– Тогда прогони, – говорит он с вызовом. – Скажи сейчас, потому что сам я не уйду. Хватит бегать.

Темноволосая голова склоняется ниже, а рука вдруг обхватывает мое запястье и тянет его выше. Мгновение – мягкие губы жадно припадают к тому месту на запястье, где под его крепкими пальцами бешено пульсирует ниточка моего пульса.

– Ты г-говорил, что не станешь…Что я сама должна… – мой сбивчивый шепот и дрожащее тело с головой выдают бурю чувств, которые бушуют внутри.

– Не стану, – соглашается Стас, теперь не сводя горящих глаз с моих губ. – Не потому, что не хочу, ты ведь это понимаешь, правда?

– Стас, прошу тебя… – на самом деле, сейчас я даже не знаю, о чем молю его.

– Тебя ведь ничего не держит, Саша, – соблазняет он своим хриплым шёпотом. – Ослабь свою защиту, поддайся тому, что происходит между нами с самой первой встречи на балконе…

– Не могу, – шепчу я.

Мои щеки пылают, сердце, готовое выскочить из груди, бешено колотится.

– Можешь, Саша. Это просто поцелуй. Мы ведь целовались однажды..

Я не знаю, что именно служит толчком к тому, что происходит в дальнейшем. Слова Стаса или яркое воспоминание нашего первого поцелуя у стены в его Московской квартире, но я вдруг кладу ладони на его колючие щёки и со стоном капитуляции припадаю к губам.

Этот поцелуй – безумный, искушающий, горячий – не похож ни на что, испытанное мною ранее. Он жалит, он ласкает, он раздражает чувства и разжигает кровь. Как яд и противоядие одновременно, как лёд и пламя, как самый сладкий десерт за которым непременно последует горечь расплаты.

От моей первой инициативы, которую так ждал Крестовский, не остаётся и следа. Он берет все на себя: это его жадный язык стремится проникнуть все глубже и глубже в мой рот, это его руки все крепче и крепче прижимают меня к мужскому телу, это его страсть – бескомпромиссная, хищная, требовательная – захватывает меня, как войско осаждает сдавшуюся на милость крепость.

– Саш, я тут подумала… – в наступившей тишине отчетливо звучит голос Арианы, которая без стука залетает в комнату.

Стас стремительно выпускает меня из объятий, так что я без его поддержки едва не стекаю лужицей на пол.

Потрясённое лицо его сестры. Полубезумный взгляд мужчины. Мой жгучий стыд.

О, господи, что я натворила?

Глава 20

– Мне нужно в ванную комнату, – невнятно бормочу себе под нос и, отшатнувшись от Крестовского, скрываюсь в ванной комнате.

Чёрт! Чёрт! Чёрт! Как я теперь буду смотреть в глаза Стасу? А Ариане? А что если об этом станет известно их матери? О чем я только думала, когда поддалась на эту провокацию!

Сползаю вниз по стене и оседаю на пол, прокручивая в голове события вечера. Слова, взгляды, прикосновения… Так остро, так горячо и так волнительно — никогда в своей жизни я не испытывала ничего подобного, даже в самом начале отношений с Денисом, когда страсть затмевала разум и подменяла собой более глубокие чувства. Непроизвольно касаюсь подушечками пальцев губ, которые все еще горят от жгучего поцелуя.

Химия, сексуальное притяжение, совместимость. Как же сложно подобрать определение тому, что происходит между мной и Крестовским. Разве так бывает? Без подготовки. Без притирки. Без узнавания. Несколько дней – и будто пропасть под ногами. Прыгну или нет? Спокойная и рассудительная Саша, которой я была до вечера в казино, ни за что бы не прыгнула, а эта новая девушка, которая смотрит на меня в отражении зеркала мне решительно не знакома. Она, как наглядно показал этот вечер, способна совершать рискованные поступки без оглядки на любые нравственные запреты. Или дело не в этом?

Ну, не могла же я влюбиться в Крестовского?

Прячу пылающее лицо в ладонях и качаю головой. Может, это сон, и я должна просто проснуться? Легонько щипаю себя за запястье, но вместе с чувствительностью уходит и последняя надежда. Не сон. Я действительно поцеловала Стаса Крестовского. Именно так, как он и обещал.

Облегченно вздыхаю, когда до меня доносится звук захлопнувшейся в спальне двери. С минуту я прислушиваюсь к любому шороху, опасаясь, что комнату покинула только Ариана, а Стас все еще там, но вокруг царит тишина. И я, наконец, нахожу в себе силы, чтобы вернуться в спальню.

В комнате я одна, но пряный аромат стойкого мужского парфюма все еще разлит в воздухе, воскрешая воспоминания, о которых хочется забыть. Переодевшись в шорты и футболку, я ложусь на кровать, надеясь заснуть, но волнение, смешанное с возбуждением и каким-то неясным ожиданием, не дают мне забыться.

Вечеринка вскоре прекращается. Сначала стихает музыка, потом в ночной тишине растворяются голоса. Ещё полчаса я слышу звуки уборки, а потом и они исчезают. Вилла Крестовских засыпает. Я тоже щелкаю выключателем на прикроватном ночнике и, натянув до подбородка одеяло, закрываю глаза.

Сон в моей ситуации, конечно, лучшее средство от гнетущих противоречивых мыслей, но даже когда меня окутывает тишина и темнота, расслабиться мне не удаётся. Перед глазами – Стас. Тело все еще ощущает его жадные прикосновения. Во рту – пьянящий вкус его поцелуя.