Любовь, или Кошка на окошке - Алина Кускова

— Что ты привязалась к человеку?! — возмутился Евгений.

— Правильно, — поддержал его сосед, — привяжи ее ко мне и потяни наверх!

— Кого — ее? Меня?!

— Простыню! — простонал Гаврила. — У меня дома простыня еще мокрая осталась! Лю-ю-юди, помогите!

— Не кричи, — предупредил его Евгений, — не дергайся. И не напрягайся — спровоцируешь обрыв веревок. Мы уже здесь, и мы тебе помогаем.

— Чем помогаете? Тем, что постоянно ссоритесь?!

— Действительно, — вскричала Женя, скрываясь в комнате, — человеку нужно помочь.

— Сейчас разработаем план, — сказал качающемуся на ветру соседу Евгений. — Ты крепко держишься?

— Как сказать…

— Брось пододеяльник!

— Ни за что. Я его сам сегодня постирал. Он упадет и испачкается.

— Если упадешь ты, то отмывать придется гораздо больше!

— Женька! — дрогнувшим голосом произнес Гавриил. — Не сглазь…

— Держите! — тут вернулась Женя и протянула Евгению тряпку в мелкий цветочек. — Это моя простыня! Она изо льна, если из нее сделать страховочный канат…

Евгений мигом понял Женькину идею. Он скатал простыню, привязал ее к перилам своего балкона, послал Женю за еще одной. Вторую связал с первой морским узлом и бросил конец державшемуся из последних сил Гавриилу. Тот, перехватывая брошенный ему конец, отпустил наконец-то свой пододеяльник, рухнувший вниз, но застрявший где-то в районе пятого этажа. Ему удалось сесть на бельевые шпагаты, удерживаясь спущенной простыней.

— Половина дела сделана, — потер руки Евгений. — Пошли вниз к соседке!

Эмма Павловна была женщиной истерического склада характера, и Евгений это знал, как никто другой. Одно время она ему прохода не давала, наплевав на возрастную разницу в пятнадцать лет. Эмме Павловне было далеко за… Высокая объемная дама с пышными формами и театральным макияжем, одевающаяся исключительно в длинные платья с глубокими вырезами, делающая из редких волос хитроумную гульку, ни в коей мере не интересовала Евгения как женщина. Но ее интересовал его статус холостяка. Всякий раз, встречая Евгения в подъезде, она выходила на лестничную площадку и голосом командира роты приглашала его на чай.

Однажды он согласился. Сработал эффект неожиданности. Но, войдя в квартиру, сразу очнулся, увидев, на сколько запоров его собираются запереть наедине с собой. Попросив принести попить водички, он отослал хозяйку квартиры на кухню, а сам принялся колдовать над замками. Ему повезло — фирма, установившая металлическую дверь, была та же, которая устанавливала дверь и его бабуле. Евгению удалось выбраться на волю целым и невредимым, после чего истинная охотница Эмма Павловна и принялась предпринимать попытки заманить его в ловушку снова.

И вот теперь он идет к ней по доброй воле! Евгению самому не верилось, на что он готов ради непутевого соседа. Пока шел, думал, как совсем еще недавно была тиха и спокойна его жизнь. Как отлично он просиживал вечерами за компьютером или перед телевизором, да и вообще занимался исключительно тем, чем хотел. И вот послала ему судьба настоящее испытание — квартиру бабули с неадекватными соседями. Впрочем, Женю назвать неадекватной можно лишь с натяжкой, хотя временами она бывает буйной, вредной и упорно настаивающей на своем. Но если с ней поговорить о ее недостатках… А какие у нее недостатки? Евгений решил, что, когда вернется, выпишет в две колонки все плюсы и минусы этой девушки.

— Чего стоим? Кого ждем? — заволновалась Женя.

Он посмотрел — действительно, они стояли перед дверью Эммы Павловны. Тяжело вздохнув, Евгений позвонил.

— Голубчик?! Это вы?! — Дверь распахнулась с устрашающим гостеприимством.

Эмма Павловна, одетая в яркое цыганское платье с желтым монистом, походила на огромную цветную лягушку.

— А вы кто?! — неожиданно остановила она свой взгляд на Жене.

— Моя невеста! — гаркнул Евгений, отстранил Эмму Павловну и бесцеремонно направился к балкону. Романовский знал, как правильно вести себя с особами, подобными Эмме Павловне.

— Невеста?! — обомлела знойная женщина и двинулась за ним следом. Но тут же развернулась к Жене. — Как долго вы знакомы? Сколько метров ваша квартира? Знаете ли, что он обожает огурцы?

— Помидоры он обожает, — прищурилась Женя, обошла Эмму Павловну и последовала за Евгением на балкон.

— Она знает о нем такие интимные подробности! — охнула за их спинами Эмма Павловна.

Пока снимали с ее бельевых веревок измученного Гавриила, Эмма Павловна допытывалась, насколько быстро развиваются отношения у новоявленной пары. Она уже делала прогнозы, что их совместное будущее не продержится и трех лет, раз Женя живет на съемной квартире.

— Любовь зиждется на материальном благополучии, дорогуша! — торжественно восклицала она, когда шатающийся Гавриил прошел мимо. — И те, кто говорит о душе, этой непонятной и призрачной субстанции, ничего не смыслят в психологии отношений между мужчиной и женщиной. Как говорил великий Сократ, сначала заработай на жизнь, накопи опыта, а потом строй семейное гнездо с женщиной, которая сумеет о тебе позаботиться…

— Помнится, — пролепетал Гавриил, задерживаясь возле вазы с букетом цветов, — Сократ такого не говорил.

Он вытащил букет, положил его на стол, поднес вазу ко рту и залпом выпил ее содержимое.

— Тьфу, — сказал он, выплевывая листок. — Эмма Павловна, а вы не постираете мне пододеяльник?

— Я — вам?! — На лице дамы появилась искренняя заинтересованность, такая обычно возникает у змеи, когда мимо нее пробегает мышь.

— Нет! — опередила ответ Эммы Павловны Женя. — Я вам, Гавриил, сама его постираю.

— Отчего же не постирать, если у меня современная стиральная машинка, — толкнула Женьку пухлым боком Эмма Павловна. — Приносите, дружок, ваши причиндалы прямо сейчас.

— Сейчас не могу, выдохся. Принесу…

— В следующий раз, — продолжил за соседа Евгений.

Он взял Гавриила под руку и повел к выходу.

— Если что-то пойдет не так, — прошептала Эмма Павловна Жене, — голубушка, будьте добры чирикнуть. Помните, дорогуша, что в ваших ручонках находится самый лучший мужчина на свете.

— О ком это вы? — хмыкнула Женя.

— О нем, — подмигнула Эмма Павловна. — О мужчине. Последнем из могикан.

И в ее голосе просквозило что-то жалкое и безысходное. Такое, берущее за душу, в которую она не верила, что Евгений услышал, как Женя сразу пообещала:

— Я чирикну, если что.

— Ничего нет на свете хуже одиночества! — высказался возле своей двери Гавриил. — Ребята, живите дружно! Любите друг друга, рожайте детей, стройте древо, сажайте дом, умирайте в один день… Как это все прекрасно! Поверьте мне, я видел бездну. Она разверзлась подо мной своей шпагатной пастью. Она поманила меня моим же пододеяльником. А я так часто ее провоцировал.